Что делать? Я тут же встряхнула головой, будто надеясь избавиться так от того, что только что увидела и услышала. Не позволяя себе больше думать, я вышла из комнаты.

Наставница сделала мне внушение. О вреде излишних тренировок и необходимости распределять нагрузку равномерно. После этого мне пришлось уйти из зала. Я рассчитывала воспользоваться другим тренажерным залом или дождаться пока наставница уйдёт и продолжить заниматься, но она как будто знала, чего я жду, и не уходила, уже два раза посмотрев в мою сторону. Пришлось все-таки уйти.

Никогда так медленно не ела. Я пришла на ужин одной из первых, а уходила, когда столовая почти опустела.

И так медленно я тоже никогда не ходила. Путь до общего помещения занял три минуты. Подняться по лестнице целая минута. И вот я снова в комнате. Не могла себя заставить посмотреть на дверь ванной.

Сейчас следовало заняться подготовкой к завтрашнему дню. Комбинезон и все остальное, что сегодня было на мне надето - отправить на очистку. Надеть одежду для сна. Предварительно, разумеется, принять душ. Я пряталась за привычными действиями. Излишне внимательно и тщательно выполняя все ежедневные ритуалы. Мне даже удалось ни разу не посмотреть на раковину. Вот только к зеркалу я подошла с опаской. Но в отражении была только я.

Я будто впервые увидела свое лицо. Обычные глаза - тёмные. Одна наставница, еще когда я была маленькой, остановила меня, и, взяв за подбородок, заставила поднять лицо вверх. Всматривалась несколько секунд, а потом сказала: "Надо же, совсем как вишни". Я тогда не поняла, о чем она говорила. Потом узнала, что это цвет моих глаз. Это такая ягода. Картинку я видела и пробовала еду со вкусом, который называется так же - вишневый. Не понравилось.

Волосы темные. Цвет - темно русый. Это я тоже знала. В моем профайле так написано. Но на концах они светлее. Многие девушки волосы обрезают - неудобно с длинными, все время растрёпываются и лезут в лицо. Мои волосы мне не мешали. Они на концах немного вьются, и когда заплетаешь косу - она не распускается. Иногда из-за этого их тяжело расчесывать, но обрезать коротко я не хотела. Так теплее.

Кожа бледная, как и у всех. Только у меня на носу коричневые пятнышки иногда появляются. Весной. Слово смешное, я как то слышала, как они называются. Не помню...

Вот и сейчас несколько штук появились. Ярче чем обычно. Наверное, потому что я бледнее чем обычно? От этого и губы кажутся ярче. Они все время такие, никогда не бывают блеклыми, как у других девушек. Будто по ним ударили.

Кайс говорил я красивая. И Альвис тоже. Что они хотели этим сказать?

Я провела по лицу рукой. Не понимаю. Но разве это важно? Мне приятно смотреть на Кайса. Но я не знаю - он красивый? Как его видят другие?

И почему я думаю об этом? Что за чушь лезет мне в голову? Ведь не это сейчас важно. Что мне делать?

Я могу пойти и увидеть его прямо сейчас. Просто выйти и увидеть. Не потому, что мне нужно выйти, нет причины разумной и понятной для того, чтобы я нарушила распорядок. И вместо того, чтобы лечь спать, я покинула бы казарму. Потому что я этого хочу? Разве так можно? Смогу ли я?

Моя рука застыла на губах, и я вспомнила, как он касался меня тогда, в больнице. Я невольно посмотрела на себя в зеркале и...

Вид был немного испуганный. И тени под глазами пролегли. Я смотрела в отражение своих глаз и ни о чем не думала в этот момент. Рука сама опустилась.

Я села на пол. Раковина так оказалась как раз на уровне моих глаз. Я посмотрела туда, где лежало оставленное Кайсом кольцо. Ничего не увидела. Мне вдруг показалось, что за мной наблюдают. Я не смогла удержаться, и глаза забегали по сторонам сами по себе. Щеки вдруг стали горячими.

Я немного придвинулась к раковине. Стала рассматривать то место, где должно быть кольцо, но по-прежнему ничего не находила. Вцепилась в край обеими руками и прижалась полыхавшим просто лбом.

Нет. Там нет нечего. Мне все показалось.

Я сейчас встану и выйду отсюда. Лягу в кровать. Буду спать, как положено. Утром проснусь и буду делать все, что от меня требуется. По часам, минутам и секундам, выверено.

Глаза наполнились слезами так быстро, что я не смогла удержать их. Так много слез, что даже через плотно зажмуренные веки капля просочилась. Одна, вторая. Я подняла голову и протянула руку. Я должна убедиться.

Мои пальцы сразу коснулись кольца.

Мягкий и тонкий ободок был совсем прозрачным. Наверное, это какая-то технология маскировки. Как только я взяла кольцо, оно немного помутнело. Но оказавшись на пальце, сразу же приобрело цвет моей кожи, и если бы не ощущалось, увидеть его было просто невозможно.

Медленно поворачивая руку и рассматривая ее со всех сторон, я просидела еще несколько минут. Потом поднялась и вышла. Из душевой, не задерживаясь ни на секунду, сразу же и из комнаты. По коридору к лестнице, в общий зал и дальше. Не останавливаясь, не оглядываясь, я шла все быстрее и быстрее. Кругом горело приглушенное ночное освещение. Весь личный состав сейчас в своих индивидуальных комнатах. Наставники тоже. Никого вокруг.

Я даже дар использовала, просто, чтобы ощущать, что происходит вокруг. Только там, где я проходила и совсем немного. Кто-то уже лежал в кроватях, некоторые еще принимали душ, но все егеря находились на своих местах в индивидуальных помещениях.

Я не задумывалась об этом раньше, но ведь я никогда не выходила из комнаты ночью, если только меня не вызывали для отправки на маршрут. И никто никогда не проверял, нахожусь ли я на месте. За нами присматривали наставники, когда мы были юнкерами. И дежурили в спальнях общих, в которых мы спали. Но с тех пор, как я стала егерем, я просто следовала расписанию. Как и остальные. Мне незачем было выходить куда-либо ночью. Ночь - время для отдыха.

Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. А ноги будто сами несли меня к выходу. Я поймала себя на том, что практически бегу, приподнявшись на носках, и вздрагиваю от каждого шороха. Но никто так и не встретился мне по дороге. Оказавшись у входной двери, я остановилась и постаралась немного отдышаться и успокоиться. Прижалась лбом к створке, пытаясь остыть. Что же я делаю? Как решалась на такое?

Я повернула голову и посмотрела на экран замка у двери. А если не сработает? Я испугалась и тут же забыла обо всем. Вдруг и правда что-то не сработает, и я не выйду? Кайс не дождется меня, и я не увижу его? Возможно больше никогда? Я неосознанно вцепилась в ручку двери и дернула ее на себя, даже не прикоснувшись к замку еще. Но она открылась! Замок даже не мигнул, а в двери тихо щелкнуло, и она открылась!

Мне, конечно же, показалось, что снаружи в приоткрытую щель потянуло прохладным воздухом. Внутри куполов нет, и не может быть никакого ветра.

Снаружи вход в казармы выглядел ничем не примечательно. Просто стена и дверь. Подвесная площадка перед ними метров десять в ширину. Под ней пустота. Никаких межуровневых лифтов. Те, которыми мы пользовались, были спрятаны внутри и находились в помещении как раз за моей спиной. Я вышла и остановилась, не зная, куда идти. Здесь просто ничего не было. Висящий на высоте сотни метров козырек, прилепленный к сплошной стене. Никакого освещения тоже не было. Но других выходов из казарм просто не было! Этот был единственным, не считая лифтов. Но ведь Кайс сказал мне выйти здесь?