– Спасибо.

– Спасибо, да или спасибо, нет? – уточнил Казанцев.

– Спасибо, нет.

– Сердитесь? Я вас полчаса жду. За это время можно сбегать… – Марк прикинул в уме, куда можно добежать за полчаса. – В центр города.

«Солдафон. Может, тебе еще и честь отдавать? И строем маршировать?»

– Расскажите мне, – Казанцев посмотрел на титульный лист личного дела, – о Лапине Константине Владимировиче.

– Студент-выпускник. Хорошист, если вас учеба интересует.

– Да это мне все понятно, – Казанцев закрыл папку. – Какой он человек? Из какой семьи?

– Хороший парень. Характер – легкий. В группе отношения ровные, но особо ни с кем из ребят не дружит. Серьезно увлекается историей. И друзья у него с истфака. Мне они показались приличными ребятами.

– Вы-то их откуда знаете?

– Они ко мне обращались с просьбой разрешить обследовать территорию нашего сада. Говорили, что где-то здесь должен быть вход в подземелье. Представляете?

«А ведь подвал, о котором мне говорила Саша, может запросто быть подземельем». Неожиданно пришедшая в голову мысль настроила Казанцева на дружелюбный тон общения.

– Нашли? – серьезно спросил Казанцев.

– Нет. Михаил Степанович такой шум поднял! Для него сад – это все. Я порой думаю, что он работает в колледже только из-за сада. Знаете, сколько новых деревьев он посадил за последние годы?

– Это, конечно, все хорошо. Скажите, в городе действительно есть подземелья?

– Не знаю. Я историей города особо не интересовалась.

«А могла бы поинтересоваться. Хотя чем я вообще здесь интересуюсь? Ничем», – устыдила себя Маргарита.

– Странно, что Лапин, с такой тягой к истории, оказался у нас.

– Ничего странного в этом нет. Он поступил к нам после девятого класса. Костю воспитывает одна мать. Отец давно ушел из семьи. Вот она и решила, случись с ней что, ребенок останется на улице, а так будет профессия.

«После смерти родителей, не будь рядом Марты, я бы запросто сама могла оказаться на улице», – подумала Рита.

– Вы личные дела всех студентов заучиваете наизусть?

Казанцев впервые с интересом посмотрел на Маргариту.

– Есть разные студенты. О ком-то больше знаю, о ком-то меньше, – уклончиво отметила она.

– Например, вы знаете, с кем встречается Лапин?

– Знаю.

– С кем?

– С нашей студенткой. Надеюсь, мы не будем обсуждать их личную жизнь? Папку обратно вернуть?

– Секретарь потом сама отнесет.

Маргарита посмотрела на часы.

– Спешите?

– Через десять минут у меня собираются кураторы учебных групп. Хочу обговорить итоги аттестации.

Марк кивнул головой, дав понять, что больше ее не задерживает, и после того, как за Пикузой закрылась дверь, посмотрел на свои руки. Мелкая, еле заметная дрожь пробежала по кистям, и, чтобы этого не видеть, Казанцев сжал кулаки.

«Бредни какие-то, – недовольно подумал Казанцев. – Я – взрослый человек, а верю во всякую чушь. Какое отношение может иметь подвал к моим рукам?» Он опять представил операционную, даже почувствовал запах своего стерильного халата и набрал номер телефона профессора Карпова.

* * *

Василий Петрович Карпов – доктор исторических наук, облаченный в светлые молодежные джинсы, короткое пальто и в небрежно повязанном вокруг шеи платке, напоминал Казанцеву скорее студента-старшекурсника, но никак не декана факультета. Разговаривая по телефону, он представлял профессора иначе – старше и солиднее.

Слегка прихрамывая, Карпов прохаживался в ожидании Казанцева у входа в городской парк, недалеко от института.

Два часа, посвященные краткой истории города, пролетели незаметно. Карпов свою лекцию построил так, что разрозненные на первый взгляд факты легко выстроились в голове Казанцева в логической последовательности, и ему даже показалось, что историю Куличевска он знал всегда.

– Первые сведения о городе относятся к периоду Золотой орды, – вернулся к легендам профессор, – и дошли они к нам из устного сказания, а потом, значительно позже, были записаны. Таких сказаний и легенд много. Не всем стоит верить, но есть довольно любопытные. Например, говорят, что целое войско небесных покровителей защищало Куличевск. И если врагу удавалось прорвать оборону и войти в город, то удержать его все равно никто не мог. Защитники, как гласит легенда, нападали на врага внезапно ночью, как бы вырастая из-под земли, а разбив врага, вновь исчезали под землей. Обратите внимание – днем никто не выходил на бой.

– И о чем это говорит? – спросил Казанцев.

– Я уверен, что под городом проходит мощная сеть подземных коммуникаций. И были это не небесные защитники, а воины из плоти и крови, немногочисленные отряды, которые хорошо знали эти ходы. Вот и получалось, что они возникали как бы ниоткуда. На самом деле они выходили из подземелья и тем же путем уходили. Кстати, подобную историю можно встретить у Геродота. Он описывает борьбу скифов с персами, которых скифы побеждали таким же способом.

– Вы хотите сказать, что городские подземелья – это не вымысел?

– Нет, не вымысел, – уверенно сказал Карпов. – В девяностых годах мой наставник и учитель профессор Завьялов занимался этими вопросами. Я точно не знаю, как ему удалось получить, но у него были космические аэроснимки нашей местности. Так вот, на них было много подземных пустот, и они полностью совпадали с предполагаемыми подземными тоннелями, о которых говорил покойный Илья Ильич.

– И где эта карта теперь?

– Не знаю. Завьялов тогда отнес ее в горсовет.

– И что было дальше?

– Ничего. Информацию сразу засекретили, – как само собой разумеющееся, сказал Карпов.

– Зачем? Наоборот, было бы чем гордиться. Привлекали бы туристов в город.

– Причины могли быть разными. Во-первых, информацию могли засекретить, чтобы сохранить спокойствие в городе. Представляете, что могло начаться? Какие бы слухи поползли? Обязательно нашлись бы те, кто видел каких-то монстров или чудищ, выходящих из тоннелей. Родители боялись бы отпускать из дома детей одних.

Карпов посмотрел вслед подросткам, промчавшимся мимо них на скейтбордах.

– Возможно, думали и о безопасности. Если карта попала бы в свободный доступ, то знаете, сколько любопытных стало бы искать вход в подземелье. И ведь нашли бы его и отважились спуститься. А без опыта, без навыков работы, без должного сопровождения подземелье – это заведомая смерть.

Об опасности Карпов говорил так, словно сам ее испытал на себе.

– И еще, главное – понимать, зачем тебе подземелье, что ты хочешь там отыскать. – Последнюю фразу Карпов сказал скорее себе, чем Казанцеву.