«Интересно, что с той девушкой? Выжила ли?! Со мной в крыле ее не было».

– А девушка хоть выжила? – спросил я у кланового, который меня допрашивал.

– А чего спрашиваешь? – настороженно спросил он. – Понравилась, что ли?

– При чем тут понравилась? Я ее даже не видел. Химия чуть глаза не выжгла, – напомнил я кивком, показывая на лист допроса у него в руке. – Мне просто интересно, не зря ли я старался? – недоуменно спросил я. За его словами явно скрывается какой-то подвох. Не мог он просто так задать этот вопрос.

– Правда, не знаешь? – недоуменно спросил он, как и я еще недавно спрашивал у него. – И все-таки полез непонятно куда?

– Нет! – зло ответил я. – Там кто-то звал на помощь, и я единственный был рядом и должен был помочь!

Как он вообще мог подумать, что я помчался спасать кого-нибудь из корыстных побуждений. Я готов был броситься на него в атаку, несмотря на общую слабость после пережитого и нетвердую походку. Во время самого блуждания в дыму было не страшно. Как и тогда, когда отмывал себя от химии. А вот сейчас понемногу приходила мысль, что я мог и вовсе не справиться и попасть в ситуацию, когда не смог бы выйти из помещения. Когтистая лапа сжимала сердце, и я с содроганием вспоминал холодную пустоту круга перерождения. Я в ту сторону больше не хочу. Помогли бы мне люди, которые прибежали на помощь или нет, никто не знает. Одно знаю точно, девушка была там одна. Те, кто заходили после меня, тоже попали с отравлением в медицинское крыло и сказали, что никого больше не было.

– Спокойно. – Поднял руки клановый, признавая поражение. – Я думал, ты знаешь. Она жива, жива чудом, и теперь по древнему обычаю она твоя наложница, ее душа и жизнь в полной мере принадлежат тебе. Теперь ты ее семья, род, клан.

Он протянул мне руку для пожатия:

– Это не поздравление с наложницей. Это спасибо тебе, человеку, который рисковал своей жизнью, чтобы спасти другого.

Я еще раз посмотрел на кланового. Он не представился, но у него родовой герб с драконом в языках пламени, возраст около сорока лет. Это намекало на участие в последней войне кланов. И эти слова не просто красивая метафора или высказывание великого человека, это то, что идет от души.

Однако меня занимало не это. Растерянно пожимая руку, мои мысли возвращались к одному и тому же.

«Ловушка все же была? Она удалась?»

Первое, что я сделал после того как переоделся, это побежал к наставнику. Пусть у меня и ломило все тело, а внутренности самопроизвольно сжимались, я решил не откладывать важные вопросы в долгий ящик. Если кто-нибудь и знает ответ на данный вопрос и может дать максимально правдивый ответ, так это он.

Наставник, как ни странно, был в зале. Он сидел на своем любимом месте и пил чай. Солнце уже стремилось к закату, а он все еще находился на месте и ждал меня.

– Здравствуйте, наставник! – крикнул я с порога и поклонился. После чего чуть ли не бегом подбежал к нему.

– Здоровались уже, – спокойно ответил он. – Как самочувствие? Ты сбежал из больничного крыла, или отпустили?

Хух, судя по всему – он в курсе. Не придется рассказывать и можно будет перейти непосредственно к сути.

– Самочувствие так себе. Отраву вывели, я ее не сильно наглотался, и отпустили. Сказали, что все хорошо, – затараторил я. – Наставник, у меня к вам вопрос!

– Сто отжиманий! – вместо ожидаемого разрешения услышал я.

– Но, наставник! – воскликнул я и попытался избежать нечестного наказания. – Я только из целительского крыла!

– Сто двадцать! – перечеркнул мои возражения Е Лунь. – Спешишь непонятно куда, тараторишь, – стал загибать он пальцы, – наставника не уважаешь – не даешь ему вопрос задать. Ну, и тренировку пропустил, нагрузку не получил, организм наверняка страдает.

Я, вместо ответа, стал молча отжиматься. Наставника я точно не переспорю. Метод, по которому нужно не задумываясь выполнять его команды, позволит мне быстрее дойти до так необходимого вопроса, нежели спор. Это я узнал давно. Если буду спорить, то он еще и лекцию прочитает о дисциплине и самодисциплине.

– Да и к тому же, – продолжил учитель, – Ло полгода назад чем-то отравился, когда был в городе. Так вот, его, несмотря на то что симптомы болезни и боли убрали за полчаса, еще оставили на пару дней отлежаться. Если же тебя выпустили, то это значит одно – здоров, угрозы жизни нет. К тому же твое камонтоку здесь только помощник. Это нам, старикам, нужно меньше двигаться, а у тебя, молодого, кровь по организму пробежится, гадость выйдет с потом, и завтра вообще будешь готов работать, как прежде.

Я не отвечал, только методично отжимался, стараясь беречь дыхание и считать отжимания. Поначалу было очень тяжело, но постепенно организм разогревался, и последние давались легче. Дыхание все равно сбилось, а меня бросило в пот. Раньше такого не было, вот что значит ослабленный отравлением организм.

– На, пей, – протянул мне учитель пиалку с горячим чаем. – Хороший чай никогда не повредит.

Пришлось терпеть. Сейчас я должен был молча пить чай, пытаясь ощутить его нотки. Это оказался обычный зеленый чай, не очень сильный, заварка была слабая, то, что мне нужно. Пил маленькими глотками, по чуть-чуть, он был очень горячий. Меня бросило в пот повторно.

Едва я допил одну чашку, как наставник налил мне еще одну. Пришлось смириться и выпить все. Желудок был пустой после недавних процедур и с удовольствием принимал в себя этот напиток.

Сам не заметил, как расслабился. Поза изменилась, нагрузка на ослабленное тело исчезла. С каждым выпитым глотком ко мне приходило спокойствие. Рядом с учителем тлела ароматическая палочка со вкусом ромашки. Одна пиалка была около двухсот пятидесяти миллиграммов. Е Лунь пил только из таких, не признавая ничего другого, и нас приучил к этому. Поэтому пил я достаточно долго, никак не стараясь сократить время и допить быстрее.

Едва я отставил пиалку, как наставник отставил свою. Он достаточно хорош во всем, что касается чая. Истинный любитель, пьет самые недорогие сорта хорошего чая, но чайные традиции блюдет все.

– Рассказывай с самого начала – с чувством, с толком, с расстановкой. Никто тебя не гонит. Все вопросы задашь потом, – сказал он мне.

И я начал с самого начала, с самого что ни на есть. После того, как ушел с утренней тренировки и до момента, как поговорил с клановым безопасником.

Наставник слушал меня внимательно, не перебивая. Я рассказывал ему все, что было, ничего не скрывая. Помогло спокойствие и понимание ситуации, в которой я был. Все же между мной и наставником были доверительные отношения, что также сыграло свою роль. С ним все было немного проще.

– И вот тогда он сказал мне, что теперь у меня будет наложница. И теперь я не знаю, что делать. Я спасал ее не для того, чтобы это была наложница, а потому что она нуждалась в помощи. Мне такая наложница и даром не нужна! – воскликнул я, заканчивая монолог.