Торговый центр удобное место для встреч, но не свиданий. Во-первых, здесь можно купить практически все и много ненужного, во-вторых, есть места отдыха, где приятно посидеть и поболтать. Вероника прохаживалась вдоль полупрозрачной стены, за которой располагалось кафе, ее пакеты с покупками сиротливо стояли у входа, она ждала родную сестру по матери, а та бессовестно опаздывала. Вероника устала ходить, как и стоять без дела, злилась и, когда сестра появилась, встретила ее негодованием:

– Люба, ты с другого континента пешком шла?

– О-о-о… – отмахнулась Люба. – Ну, извини, машина забарахлила, самой пришлось лезть под капот и устранять проблему.

– А позвонить? – не унималась Вероника.

– Я потерялась во времени, злилась примерно, как ты сейчас. Пакеты твои? Забирай. Давай на второй этаж заберемся? Там народу меньше.

Вероника с детства восхищалась деятельной и умной сестрой, она старше на десять лет, умеет держать ситуацию в руках, всегда на высоте, элегантна. Люба бизнесвумен, успешна, но у всякого успеха есть обратная сторона: муж не вынес ее взлета и убежал в неизвестном направлении, теперь двоих детей она растит одна. Характер у нее крутой, никаких «ай, ой, мне тяжело, я несчастная…» Нет, магистр жалоб как раз Вероника. Наполняя тарелки, она обрушила на сестру поток стенаний, а саму трапезу «украсила» монологом, достойным шекспировского театра, в то время как Люба с аппетитом уплетала ужин.

– Выдохлась? – спросила Люба, когда сестра замолчала и, наконец, взялась за вилку. – Собственно, я и не ожидала услышать что-либо новенькое в твоем однообразном репертуаре. У меня простой вопрос: тебе не надоело?.. Молчишь? Уже прогресс. Раньше ты бросалась на меня, защищая своего лживого Ролика, будто я инквизитор и жажду его казни. Вообще-то да, жажду.

Соединив брови, Вероника механически болтала чайной ложечкой в чашке, неизвестно что размешивая – чай она пила только с пирожными и без сахара. А ведь тон сестры по идее должен был поднять привычную волну протеста, ибо жалобы – не повод поносить Ролана, это так, временная слабость. Не мог же маразм продолжаться вечно, Люба, чувствуя, что сестричка дозрела, продолжила, правда, без давления:

– Знаешь, Вероничка, все нужно делать вовремя, главное, не затягивать бессмыслицу, иначе ты пускаешь свою жизнь под каток привычки. Да, да, да, милая. Привычка такой же порок, как и твой шаткий статус любовницы.

– Тогда и ты порочна, – дерзко возразила Вероника. – Ты тоже жалуешься на детей, они – твоя привычка…

– Не путай божье с неправедным. Дети – это любовь, причем навсегда. Когда я жалуюсь на их поведение, это совсем другое, одновременно я хвастаюсь, поняла? Вместе с тем анализирую и ищу способ исправить ошибки в воспитании. Я счастлива, что они у меня есть. А у тебя привычка быть временным явлением, это из другой сферы, которая ведет к депрессии и неврозам, но никак не к головокружительному счастью. Ты уже привыкла несколько дней в месяц лицезреть владыку, привыкла ждать его, не иметь стабильности. Самой не противно? Но ты и в нем выработала привычки: лгать семье, по отношению к тебе чувствовать себя меценатом, упиваться своей властью над тобой, дурехой…

– Ой! – аж подпрыгнула Вероника, глядя вниз, где народ сновал туда-сюда. – Смотри, Люба, это она!

Сидели они впритык к заграждению на втором этаже, на своеобразном балконе, отсюда все на виду – коридор, бутики. Люба облокотилась о перила и проследила за взглядом Вероники, но не поняла, на кого та указала:

– Кто? И где эта – «она»?

– Его жена, Тамара, – с придыханием ответила сестричка. – Ах, да, ты ее не знаешь! Ну, вон, вон шляпа с широкими полями, видишь?.. Стального цвета… и такого же цвета длинный шарф… пальто синее миди… Не видишь? Наискосок смотри! Не показывать же мне пальцем!

– О-о-о… – прищелкнула языком Люба в знак одобрения. – Вижу, вижу. С твоих слов она представлялась мне клушей с фигурой откормленной утки, эдакой дом-бабой в стоптанных тапках и фартуке. А сейчас вижу элегантную, стильную, с отличным вкусом и великолепной фигурой женщину.

– Вкус? Пф!

– Ты несправедлива, она безупречно одета, я как раз имею в виду вкус, стиль, соотношение фигуры и одежды. А как держится, какая дивная походка… Жаль, шляпа закрывает половину лица, но не думаю, что она страшна, как моя секретарша. Интересно, ты как узнала ее? Неужели интуитивно?

– Она запрокинула голову и смотрела вверх. Ну, вот опять…

Теперь и Люба получила возможность увидеть жену любовника сестры: придерживая указательным и средним пальцами поля шляпы, Тамара, запрокинув голову, смотрела вверх.

– Наверное, птица залетела и мечется под сводами крыши, – догадалась Люба. – Вероничка… извини, она очень интересная женщина… внешне, во всяком случае. Знаю, ты хотела услышать другое.

– А если она жуткая стерва и язва?

– Так в чем дело? Почему твой Ролик не бросает ее? Из-за дочери? Чушь собачья, ты же это понимаешь! Мне тебя жалко, глупая! Твое золотое время уходит, когда можешь встретить классного парня и создать с ним семью, стать легальной женой, а не подпольной пассией. Оно еще не ушло – время, пару лет в запасе есть, но ты его убиваешь, бездарно тратя на мужика, который пользуется тобой, как проституткой.

– Перестань! – пыхнула Вероника, оскорбившись.

– Что я не так сказала? – завелась и Люба, но в отличие от сестрички в ее арсенале было больше аргументов. – С его стороны честнее было бы расстаться либо с женой, либо с тобой, он не делает ни первого, ни второго. Ну, открой глазенки шире и посмотри на ситуацию со стороны. Неужели полагаешь, что ты какая-то особенная? Ты бесспорно красивая, умная, образованная, но не лучше многих таких же, вас легион. Он не бросил Тамару в течение четырех лет, значит, этого не случится никогда, как бы ты ни старалась отнять его. Скорее, Ролан тебя бросит, когда почувствует, что двух баб удовлетворять не хватает силенок.

Видимо, следовало начать с последней фразы, потому что именно она подстегнула Веронику к глупому шагу, и та решительно заявила:

– Это мы еще посмотрим. А я возьму и расскажу все его жене.

– Не самый лучший выход, точнее, это худшая идея.

– Почему же? – усмехнулась Вероника. – Она такая шикарная, а муж от нее регулярно бегает ко мне. Думаю, Тамара подаст на развод, не может не подать! Вот и наступит развязка, пусть невыгодная для меня. Прямо сейчас это сделаю…

Переполошившись, Люба удержала подскочившую с места Веронику за руку и попробовала вразумить ее:

– Стой! Ты позвала меня посоветоваться? Вот я и не могу оставить тебя без совета. Вероника, ты собираешься сделать очередную глупость, которая принесет еще большие разочарования! Сначала подумай, потом…

– Думай,