восхищении, поклонении, разрядке. Искра не дура, не собиралась она вступать ни с кем в долгосрочные отношения, умные выходят за состоятельных, перспективных и надежных мужчин – как Митя. И такой облом! Кто же снимал секс на камеру? Однако глупо задаваться вопросами, которые останутся без ответов, сейчас важен Митя, а он вне себя, нужно добиться прощения.

– Это… это было давно, – жалобно заблеяла Искра. Чувствуя собственный крах, она воспользовалась излюбленным средством – ложью. – Просто кто-то воспользовался сейчас… Ты же сам говорил, все, что до тебя…

– …меня не волнует, – закончил он фразу. – Да, говорил. Но до! А снимки сделаны, когда мы договорились о женитьбе. Эти кадры гуляют в Интернете!

– Что?! Как гуляют?! Не может быть…

Ничего себе! Новость убийственная, то-то она замечала смешки украдкой, непонятные переглядывания и перемигивания, пошлые намеки… Значит, эту мерзость многие видели. Искра хватала ртом воздух, словно от асфиксии, а он жестоко добивал ее:

– Ты не знала, что после помолвки не прыгают в постели к другим мужикам? Неужели? Тем более мне не нужна безответственная индюшка, не имеющая понятия об элементарных правилах между людьми. Гуляй, свободна теперь.

Митя взялся за дверную ручку, чтобы войти в клуб, но обернулся, бросив последний взгляд на Искру – лучше б он этого не делал. Столько презрения отпечаталось на лице человека, которого она любила. Он зашел внутрь…

Оставшись в одиночестве на пороге сверкающего огнями клуба, покинутая и униженная, оскорбленная и раздавленная Искра сползла по стене. Ей стало нехорошо, боль стиснула грудь, коленки подкосились. Несколько минут она так сидела, переживая шок и не чувствуя холода. Продолжать веселиться назло всем… нет, невозможно. Надо срочно уехать из города, где ее знают.

Глотая слезы, Искра забрала пальто из гардероба и отправилась домой. Пешком – потому что больше не могла сдержать слез, а ехать в такси и реветь стыдно, да тут идти-то… Шла и бросала вслух оправдательные фразы Мите, люди часто разговаривают с воображаемым партнером, как будто они рядом.

Увлекшись, она не заметила, что по безлюдной улице за ней плелся автомобиль. Только когда Искра прошла перекресток и попала в затемненную часть улицы, машина обогнала ее и, заехав на пешеходный тротуар передними колесами, фактически перегородила дорогу. Вышли двое. Как-то сразу стало понятно: у нее начинаются проблемы, и тревога перебила все связанное с Митей. Искра замедлила шаг, сообразив, что близко к этим двум подходить нельзя, потом и вовсе остановилась.

– Девушка, вы расстроены? – заговорил худой и улыбчивый мужчина. – Идете, разговариваете, руками машете, плачете… Поехали, мы развеселим вас?

– Н-нет… – отступая, произнесла Искра, растерявшись. – Мне надо идти… извините…

Раньше такого не случалось, но ее потряхивало от животного страха, словно в районе солнечного сплетения вживлен датчик, сигнализирующий об опасности, а сигналы заодно встряхивают все тело.

Незнакомцы наступали в ее же темпе, только у них, к огромному огорчению Искры, шаги длиннее, ей пришлось чаще перебирать ногами. Она уже не слышала, что конкретно они говорят, но говорили, и по интонациям, кажется, уговаривали сесть в машину. Паника довела до частичной глухоты. Если бы ее спросили здесь и сейчас, мол, почему ты боишься этих людей, разве они дали повод? – Искра не нашла бы слов описать причины своего ужаса перед ними.

Настал миг, когда чутье сказало: пора! Искра молниеносно ринулась назад со всех ног… Топот сзади… он приближался, следовательно, ее догоняли. Искру охватила паника, в глазах стало темнеть… Это отчаяние. Оно коварно, потому что забирает силы. Отчаяние и неверие в спасение, так и сдаются жертвы.

И тут дошло: надо позвать на помощь, это же так просто! Но попытки закричать терпели крах, вырывался один хрип, а ноги стали совсем ватными. Осталось-то недалеко до проспекта, который никогда не бывает пуст: если нет людей, то полно автомобилей… Эти двое не посмеют… Еще чуть-чуть… Искру кто-нибудь да увидит… и поможет… и спасет…

Вдруг! По глазам ударил свет фар, это было так неожиданно, что Искра, на время ослепнув, невольно притормозила. Тогда-то ее и догнали оба урода, кто-то обхватил ее со спины под грудью и прижал к себе, а она даже не думала сопротивляться! Чтобы вырваться, надо видеть, куда бежать… Ее уха коснулось горячее дыхание и раздался шипящий, торжествующий шепот:

– Попалась, птица?

И второй обдал смесью алкоголя с шоколадом:

– Никогда не беги – догонят. Это закон. Ты наша…

– Быстро отпустили девушку! – раздался третий мужской голос, смелый и требовательный. – Я кому сказал?.. Живо!.. Ну!

Сквозь рассеивающийся туман временной слепоты Искра увидела мужчину, у него была вытянута рука, он что-то держал, она не рассмотрела, что именно. Вместо лица у него была черная маска, ведь он стоял спиной к свету. Да и какая разница, чем мужчина угрожал двум ублюдкам, если они подчинились ему! Дышавшая с трудом и хрипом Искра почувствовала, как ее отпустили, она хотела поблагодарить случайного спасителя, но не смогла, только кивнула.

– Девушка, иди в машину! – приказал мужчина, кивком головы указав себе за спину, там действительно стоял автомобиль, видимо, он и сверкнул фарами. А Искра не двинулась с места. – Мне уговаривать тебя?

Она сделала шаг, второй… очень тяжело дались эти шаги, но Искра нашла в себе силы и пошла на ватных ногах к машине. Проходя мимо своего спасителя, рассмотрела в его руке пистолет, направленный на парней. Действительно, по-другому он и не мог уговорить ублюдков отпустить ее, а с пистолетом – запросто. Упав на переднее сиденье, Искра замерла, чувствуя опустошение и слабость в теле, а также слыша голос своего спасителя:

– Мужики, если что – я выстрелю. Имейте это в виду и лучше не дышите, пока мы не уедем.

Он отступал к машине, а Искра, когда они отъезжали, наконец полностью осознала, как же ей повезло, о, как повезло…

Проверив уроки дочери, Тамара ушла на кухню

Эти чертовы уроки выматывают не только Анюту, она сама после выполнения домашних заданий с дочерью так устает – хоть в больницу ложись. Впрочем, сегодня мысли далеки от уроков. Тамара поставила на плиту чайник, села у окна, подперла ладонью щеку и ни о чем не думала, а ведь это время, которое она может и должна посвятить себе. Особенно сегодня.

Произошло то, чего ни один человек не ждет, не ждала и Тамара, отсюда не была готова справиться с ударом. Теперь нужно собрать волю, освободиться от эмоций, чтобы принять какое-то решение. А как скверно на душе… И сквозь скверну к сознанию пробился возмущенный голос вошедшей Аннушки:

– Мама! Чайник свистит, ты что, не слышишь? Я уже спала,