Начальник охраны приблизил свою руку к ее лицу, и женщина улыбнулась:

– Что вы делаете, мастер Дэйт?

– А как ты считаешь?

– Воздух сказал, что вы почти что коснулись меня. – Она подняла левую руку, безошибочно нашла его запястье, и он почувствовал холод ее пальцев. – Еще одна проверка?

– Ты ведешь себя как зрячая.

Она склонила голову, сочтя его слова за похвалу.

– Я привыкла слушать и чувствовать. Открывшаяся дверь не станет для меня неожиданностью. Мы можем идти?

В покоях мало что изменилось. Владетель продолжал пить вино, ничуть не пьянея, а герцогиня, когда они вошли, заканчивала писать письмо, но отвлеклась на поклонившуюся женщину.

– Встань ровно, – попросила Захира да Монтаг. – Дай мне тебя рассмотреть. Я много слышала о тебе за последние дни.

– Мне печально знать, что это случилось при таких обстоятельствах, моя госпожа.

– Ты слепа. От рождения?

– Нет, моя госпожа. Меня ослепили, когда я была совсем юной. Не в вашей стране. В Ириасте.

– Кто это сделал?

Легкое пожатие плечами было почти незаметным.

– Добрые люди. – В ее ответе не было иронии. – Во всяком случае, я надеюсь, что они раскаялись и стали добры. Хотя бы к самим себе.

– Ты очень милосердна к своим мучителям. – Тон герцогини говорил о том, что она считает такое поведение слабостью.

– Милосердие? Скорее благодарность, ваша милость. Эти люди забрали у меня глаза, но подарили новые.

– Вот как?

– Я лишилась красок мира и света солнца, но благодаря беде прозрела. Увидела истинную правду мира.

– Ты говоришь о своем ложном боге. – Герцог в первый раз заговорил. – Знаешь ли ты, что в Даворе тебя бы уже казнили?

Гостья не испугалась:

– Да, ваша милость, знаю. Но он не бог. Асторэ не были богами. И Шестеро тоже.

Владетель хотел прервать ее, но остановился, видя, что жена подняла указательный палец, прося его повременить.

– Продолжай.

– Шестеро – первые великие волшебники. Все это знают. В герцогствах почитают их за то, что они подарили человечеству волшебство, которое у нас потом забрал Тион. Когда я ослепла, потеряла себя, то заблудилась во мраке, и тогда Вэйрэн вышел ко мне. Он дал мне силы жить без страха. И надежду. В служении ему, служении скромном, я вижу свою цель.

– И какова она, твоя цель?

Дэйт видел по лицу Захиры да Монтаг то, что не могла видеть Рукавичка, – от ответа на этот вопрос будет зависеть весь дальнейший разговор.

– Уничтожать тьму в нашем мире. Спасать людей. Дать им свободу от страха перед ночной тьмой. Ведь Вэйрэн направляет меня, защищает и дает слово свое.

– Темный Наездник! – фыркнул герцог. – Асторэ! Предатель, устроивший самую страшную войну, по сравнению с которой Война Гнева – мышиная возня!

– История исказила правду, ваша милость. То, что не являлось злом, стало им в умах людей.

– И ты хочешь исправить ситуацию? Обелить имя мятежника?

– Нет, ваша милость. – Ее ответ порядком удивил его. – Как я уже говорила, моя цель – бороться с тьмой. Вэйрэн говорит со мной…

– И что он говорит сейчас? – с иронией поинтересовался герцог.

– Я слышу его лишь тогда, когда он сам хочет этого, ваша милость. Я всего лишь его вестник. Поводырь слов, если угодно.

– Поводырь. – Герцог посмаковал это слово. – Довольно цинично слышать подобное от незрячей. Впрочем, оставим твои заблуждения. На время оставим. О тебе говорят в Шаруде. Что ты единственная, кто смог выжить на постоялом дворе, когда туда пришел шаутт, убивший моих детей.

– Это так.

– Еще говорят, что ты убила его, – тихо произнесла герцогиня.

Женщина помедлила с ответом:

– Я надеюсь, что он мертв.

– Как ты это сделала? Зеркалом? Козьей кровью? Дубовой щепкой? – не выдержал Дэйт, но никто из правящей четы не осудил его за эти вопросы.

– Я… простите, мастер, но я не знаю. Каждый раз, когда такое происходит, то я не я. Вэйрэн во мне. Он помогает. Я лишь орудие его воли.

Кивел да Монтаг скептически поджал губы, затем обратился к жене:

– Это, по-твоему, чудо-оружие, способное спасти нашего сына? Она слепа и безумна, раз верит во все, что говорит.

Герцогиня щелкнула пальцами, заметив то, на что не обратили внимания двое мужчин:

– Ты сказала «каждый раз».

– Простите, ваша милость? – не поняла Рукавичка.

– «Каждый раз, когда такое происходит». Вот твои слова. Значит, тот, на постоялом дворе, не был первым. Скольких шауттов ты убила?

– Троих.

Это слово прозвучало в залитой солнцем комнате так просто и буднично. Дэйт смотрел на незрячую, совсем еще молодую женщину и не верил, что она сумела сделать то, что не получилось ни у кого из гвардейцев.

– Я не верю тебе, – произнес порядком ошеломленный герцог.

Дэйт знал этот тон и понимал, что еще немного, и это неверие превратится в раздражение, а затем в ярость. И лучшее, на что может рассчитывать Рукавичка, что ее просто вышвырнут из замка. Но если его милость сочтет слепую мошенницей, последствия будут гораздо хуже.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства твоих слов? – поинтересовался начальник охраны.

– Нет, мастер. Хочу лишь сказать, что пришла сюда по приглашению ее милости. Я не искала встречи.

– И я помню об этом. – Герцогиня положила ладонь на плечо мужа, прося его не судить слишком поспешно. – Ты сможешь защитить моего сына от шаутта?

– Да. – Она не колебалась. – Смогу.

Герцог и герцогиня переглянулись.

– Надеюсь, что мне не представится возможности проверить, насколько ты уверена в этом, – с горечью произнес владетель.

– Этой надежде не суждено сбыться. Они вернутся.

– Твоя уверенность подкреплена хоть чем-то кроме голоса в твоей голове?

– Шаутты долгие годы спали, не могли покинуть ту сторону. Что-то изменилось в последние месяцы, они начали появляться в разных местах нашего мира. Слухи о приходе демонов множатся. Их можно услышать и на рынке, и на постоялых дворах. Лавы разносят новости по трактам, гонцы подхватывают на своих плащах и доставляют в города. Шаутты вернулись. Если вас наметили целью, то зло не отступит, ваша милость.

– Поступай как знаешь, – сказал герцог жене. – Я не стану тебе мешать.

– Ты можешь остаться, – приняла решение Захира да Монтаг. – Посмотрим, пригодятся ли мне твои услуги.

– Благодарю, госпожа, – поклонилась гостья. – Ваше доверие льстит простой женщине. Но я не хотела бы, чтобы между нами осталось недопонимание. Есть кое-что, что вам следует знать обо мне.