– Ее знаете?

Главный внимательно изучил снимок, покачал головой, потом передал его дальше. Все по очереди созерцали фотографию, пока она, сделав круг, не вернулась к Пете.

– Впервые видим, – уверенно ответил главный. – Кто она? На наших не похожа.

– Сегодня утром мы нашли ее тело в склепе бывшего градоначальника Максимова, – заметил старший лейтенант. Глаза компании засветились интересом.

– Мертвую? – пискнула малышка.

– Именно, – наклонил голову Прохоров. Главный сильно закусил нижнюю губу. Когда выступила капелька крови, он с наслаждением слизал ее языком. Тошнота снова подступила к горлу Пети.

– Мы ее никогда не видели, – бросил вожак.

– А ты не отвечай за всех, – предостерег его старший лейтенант. – Или остальные заявят так, как ты им скажешь?

– Здесь не полицейский участок, и я не оказываю давления на свидетелей, – глубокомысленно изрек главный. – Но вы можете еще раз обратиться ко всем.

Петя обвел готов серьезным взглядом:

– У кого-нибудь есть что добавить?

– Нет, – печально, но дружно ответили они. Эта грустная молодежь казалась искренней, но уж больно не была похожа на Петиных знакомых, и он оставался настороже.

– Если вы лжете, я привлеку вас, – пообещал он. Вожак удивленно вскинул брови:

– Это за что? Сидеть на могилах не запрещается. И, между прочим, мы не распиваем на них спиртные напитки.

– Однако склеп Максимова и парочку других вы осквернили, – вставил Петя. – Это вы расписали стены своими дурацкими стишками.

– Между прочим, все классика, – отозвался вожак. – Но полицейские, видимо, кроме Уголовного кодекса, ничего не читают. А что касается надписей, мы все сотрем. К нам уже подходил сторож Егорыч. Так что на этот счет можете быть спокойны. А ее мы не видели, это факт.

Петя почесал за ухом:

– Кроме вас, тут пасутся сатанисты, – бросил он. Главный кивнул:

– Пасутся, но мы с ними не имеем никаких дел.

– Не имеете? – иронично проговорил полицейский.

– Абсолютно верно, не имеем, – подтвердил вожак. – Иногда мы используем их атрибутику, но их философия нам глубоко чужда. Нет, мы с ними не близки, если вас это интересует.

– Эту девушку убили во время совершения сатанинского обряда, – пояснил Петя.

– Тогда и разговаривайте с ними, – обрубил парень.

– А как их найти?

Готов начала тяготить беседа с полицейским, и главный ответил отрывисто:

– Повторяю, дел мы с ними не имеем. Если хотите, ловите их здесь, и попозже. Желательно в полночь. Мы их видим мельком, в сумерках, а то и вообще в черных балахонах, так что ни словесный портрет, ни фоторобот составить не можем.

– И на этом спасибо.

Петя развернулся и с радостью пошел прочь. До него донеслась рок-музыка, льющаяся из плеера, и грустные стихи.

«И что заставило их превратиться в такие чучела! – недоумевал полицейский. – Наверное, обычные ребята, студенты. Насмотрятся всякой дряни, а потом жаждут все испробовать».

Он взглянул на часы. Было около девяти вечера. Если сатанисты сегодня наведаются, до их прихода еще два часа как минимум. Но в одиночестве встречаться с ними не хотелось. Прохоров решил попросить своего коллегу Сомова составить ему компанию.

Пока Прохоров гулял по старому кладбищу и беседовал с готами, Катя и Костя тоже успели многое сделать. Зорина быстро написала незатейливый рассказ, ознакомила с ним мужа, потом позвонила знакомой журналистке, которая когда-то посещала заседания литературного объединения, и узнала: эта публика собирается по четвергам в девятнадцать часов.

– Придется тебе, Костик, начать прямо сегодня, – напутствовала она мужа. – Впрочем, не огорчайся. Убийцы Гали там нет, я уверена. Творческих людей всегда сильно переполняют эмоции, но заступить за грань они не способны. Однако мы должны закрыть рот их членам наподобие председателя, чтобы не мешали расти талантливым людям. В общем, посмотришь, с кем еще, кроме председателя, нужно провести разъяснительную работу. А то получается, что подобные организации как-то сами по себе, и никто их по-настоящему не контролирует. А между тем там может твориться черт знает что.

– Уговорила, – Костя вздохнул и потянулся. – Где мой новый костюм? Вот теперь он мне пригодился.

Катя достала из шкафа ни разу не надеванный костюм и смахнула с него пылинки. Скворцов облачился в обновку, покрутился у зеркала, как привередливая модница, и прищелкнул языком:

– Великолепно!

– Полегче, а то я уже ревную, – пошутила Катя.

– Тебе нечего бояться, – майор взял рукопись, сунул ее в скоросшиватель и подмигнул Кате: – Надеюсь, я там не буду скучать.

Городское литературное объединение «Верста» собиралось по четвергам на втором этаже бывшего Дома политпросвещения, внушительного шестиэтажного здания. Костя вошел в пахнувший мастикой холл и поинтересовался у вахтера, в какой комнате проходят заседания.

– Как на второй этаж поднимитесь, так в самый конец направо, – пояснила любезная пожилая женщина. Костя поблагодарил и поднялся этажом выше. Возле последней комнаты, граничащей с туалетом, стояли какие-то люди. Ни один даже отдаленно не напоминал писателя или поэта, в Костином понимании смысла этого слова. Впрочем, и его супруга не напоминала писательницу. Скворцов вежливо улыбнулся и спросил:

– Скажите, здесь заседание литературного объединения?

Его осмотрели с ног до головы.

– А вы хотите примкнуть к нам? – осведомился маленький толстенький мужчина с клинообразной бородкой а-ля Ленин.

– Да, – подтвердил майор.

– Стихи или прозу пишете?

– Прозу, рассказы, – пояснил полицейский.

– Тогда милости просим к нашему шалашу, – пробасила смуглая женщина с некрашеными седыми волосами. От нее исходил сильный запах курева. – Поможем, научим.

Костя посмотрел на часы:

– Когда начнется заседание?

– Когда председатель придет, – сказал толстячок. – Ключ от комнаты только ему дают.

– Опаздывает, – заметил Костя.

– Не опаздывает, а задерживается, – пропищала белокурая девица. – Начальство всегда задерживается.

– А на какую тематику пишете? – пробился сквозь толпу творческих личностей лысый пожилой мужчина. – Я вот тоже рассказы пишу. Между прочим. Прошел долгий путь моряка, пока понял: мое призвание – литература.

– На разные, – отмахнулся Костя. – В основном о жизни.

– А тут все о жизни пишут, – вклинилась в разговор очень полная брюнетка лет шестидесяти. – Низкую литературу типа фэнтези и детективов мы отвергаем. Это не жизнь.