закрытия магазина было еще два часа. Я замешкался, так как такое поведение может лишить меня постоянных клиентов.

— Это же твой магазин. Ты можешь закрыть его, когда захочешь!

Она походила на наивную студентку, которая ничего не понимала во взрослой жизни. На миг я почувствовал злость из-за ее чересчур легкого отношения ко всему. Но, взяв себя в руки, понял, что благодаря этому я чувствую себя выше ее. Я был морально более зрелым, нежели она со своими идеалами и взглядами. От этого на меня нахлынула уверенность. Я ощутил свою силу и, в какой-то мере, власть.

— Конечно, могу. Пошли, — снисходительно сказал я и слегка улыбнулся.

До разговоров, как я и думал, дела не дошло. Это меня не удивило. Точно так же, как и то, что Аврора бросилась мне на шею, стоило нам зайти к ней домой. Она пыталась быть лидером, но на этот раз я не дал ей такого шанса.

Рассмотреть квартиру у меня получилось только спустя час. Она была небольшая, но очень аккуратная. А находилась на девятом этаже пятнадцатиэтажного дома, в котором, как выяснилось позже, напрочь отсутствовала звукоизоляция. Об этом нам сказал сосед сверху в тот момент, когда мы уже стояли на балконе и курили. Посмеявшись над этой неловкой ситуацией, мы молча уставились в ночное небо.

— Почему ты подарил мне этот кулон? — нарушив тишину, спросила она и затянулась сигаретой.

Мне не нравилось, как от нее пахло после них. Запах ее тела и даже аромат ванили полностью перебивались вонью табака. Но я не имел права ей указывать. Она ведь была не моя — на этот раз я усвоил урок.

— Из-за твоих глаз, — глухо ответил я, вглядываясь в мерцающую звезду.

Фары машин медленно ползли из разных сторон. Фонари освещали главные улицы, по которым гуляли маленькие люди. Холодный ветер заполнял легкие наравне с сигаретным дымом, так что было непонятно, от чего именно кружится голова.

— М… Потому, что они подходят к цвету моих глаз? — разочарованно произнесла Аврора.

Я отрицательно покачал головой.

— Потому, что они кажутся такими же холодными и неживыми.

— Что? — Она даже выпрямилась от возмущения.

— Но стоит лучу света упасть под определенным углом на безжизненный камень, и он сразу засверкает. Под одним светом кажется, что он сотворен из лазурных волн — неукротимых и волнующихся. Под другим — будто это кристалл льда. А иногда он похож на слезу. — Я повернулся к Авроре, заметив, насколько мои слова тронули ее. — Так и с твоими глазами. Любая эмоция кардинально меняет их природу. Когда ты злая, твои глаза блестят электрическими разрядами. Когда счастливая — они становятся словно зеркально чистые озера. А вот если ты несчастлива — холодные, как камень.

После этих слов она поцеловала меня. Но не так, как прежде. Я ощущал нежность и любовь. Или просто хотел так думать.

Наши вечера повторялись часто. Я начал полностью погружаться в них. Теперь я не терзался мыслями о нашем с ней будущем — это было бессмысленно. Моя любовь никогда не будет полностью принадлежать мне. Но сейчас Аврора была моя, и я не хотел думать о том, что будет дальше. Раньше я до конца не понимал, чего хочу. Но теперь знал, что мне достаточно того, что она сейчас рядом со мной. Отстраненность от переживаний позволила мне наслаждаться любовью, пусть она и исходила только от меня.

Жизнь между нашими встречами стала какой-то размытой. Я совсем забыл о бизнесе, и если бы не Оливия, то мой магазин бы закрылся сразу же, как только я помирился с Авророй. Несмотря на мое будущее, катящееся в пропасть, я был счастлив. Аврора была со мной всегда ласкова и нежна, поэтому я абсолютно забыл о том, какая жестокая и циничная она бывает. Мне даже начало казаться, что она полюбила меня. Но я боялся спрашивать у нее про это, поэтому просто ловил любой жест, который мог бы подтвердить мою теорию.

— Да что же это такое! — вскрикнула Оливия, вырывая меня из грез.

Я непонимающе уставился на нее.

— Ты должен мне уже доплачивать за то, что я занимаюсь твоими бумажками! Но тебе скоро даже минимальную зарплату будет мне нечем платить!

— Почему это? — тупо спросил я.

— Ты свою бухгалтерию видел? Куда ты выручку деваешь? Нужно товар закупать, а ты покупаешь всякую чушь для своей любимой! — она произнесла последние слово с явным отвращением.

— Да я всего-то ничего потратил из выручки.

— Чего? — возмущенно крикнула она. — Сережки и кольцо из драгоценных камней — это совсем ничего?

— Они были в комплекте с кулоном, который я ей подарил ранее.

— И она просто жизненно нуждалась в них? — с сарказмом сказала взбешенная брюнетка.

— Нет… Да… Так! Почему я вообще отчитываюсь перед тобой?

— Потому что приходил Эрл! — резко ответила она, а потом спокойно и серьезно добавила. — И он был очень расстроен. Просил показать твою документацию, и я дала всю бухгалтерию…

— Что ты сделала? Ты почему принимаешь такие решения без моего ведома?! Оливия, это уже наглость!

— Наглость — это то, что твоя ненаглядная делает! Ты что, не видишь, что она высасывает из тебя все соки, как вампирша? Ты скоро станешь банкротом!

— Следи за тем, что говоришь! — Я начал злиться.

Оливия была хорошей работницей и часто выручала меня, но это не давало ей права говорить так пренебрежительно об Авроре.

— Это ты лучше следи за своей девушкой!

— Что ты имеешь в виду?

Оливия захлопнула ноутбук, в котором были все отчеты, и вышла из-за кассы.

— Ты давно смотрел на то, какой картой она расплачивается?

Я не понимал, какое отношение это может иметь к Авроре.

— Я не смотрю на информацию о картах. Говори прямо — что не так?

— Лучше сам посмотри, кому принадлежит ее карта, — со сдерживаемой злость произнесла она.

Девушка схватила свою куртку и, даже не попрощавшись, вышла на улицу. Я не стал ее останавливать, как-никак сегодня у нее был выходной. Она согласилась меня подменить, пока я был занят. С Авророй…

Слова Оливии слегка спустили меня на землю. Предчувствуя что-то неладное, я подошел к кассе. Открыв на мониторе историю, я нашел вчерашнее число. Я с нарастающей тревогой сопоставил время и наименование товара с картой, которая принадлежала явно не Авроре. «Тревис С. Е.».

Я пытался оправдать Аврору и найти логическое объяснение этому. В ушах снова появился гул. Товар явно покупала она. Я помню каждую мелочь, которую Аврора брала: ее любимый йогурт с маракуйей, упаковка ветчины с десятком яиц,