К высокому заокеанскому гостю бросились журналисты, протягивая микрофоны, украшенные эмблемами медиа-компаний. Сверкали фотовспышки, а телескопические объективы видеокамер нацелились, словно стволы безоткатных пушек. Посыпались вопросы, и госсекретарь выбрал тот, на который был заготовлен лязгающий сталью ответ: «Вы привезли новые предложения о мирном урегулировании?»

— Я привез ультиматум, — величественно провозгласил Хэдден. — Если Киев хочет мира, то проявит благоразумие. Если Киев хочет войны, то получит войну.

* * *

Пока рассаживались за столом переговоров, министр Антощенко шепнул премьеру:

— После таких предисловий о конструктивном диалоге мечтать не приходится.

— Приходится мечтать только о крепком бункере, — буркнул номинальный глава кабинета.

Фердецкий, безусловно, думал точно так же. Он был мрачен и резок, когда излагал свою позицию, рассказывая о бесчинствах террористов, о сотнях тысяч беженцев, о массовых убийствах и прочих насилиях над мирным населением, которые творили боевики-сепаратисты. Не дослушав президента, Хэдден заявил, что его не интересуют домыслы украинской пропаганды. Затем он зачитал пять пунктов ультиматума, окончательно расставив все точки над i:

1. В течение 4 суток, то есть к 31 июля, вывести из Крыма карательные войска, бронетехнику, артиллерию, авиацию и боевые корабли;

2. В течение 7 суток, то есть к 3 августа, допустить в Крым миротворческие контингенты НАТО;

3. В течение 10 дней, то есть к 6 августа, приступить к переговорам с Татарской Шурой по вопросу определения статуса Крыма;

4. В течение 30 дней, то есть к 26 августа демонтировать ракетные комплексы с дальностью действия свыше 20 миль по всей территории Украины.

5. В течение 60 дней, то есть к 25 сентября, распустить регулярную армию и начать демонтаж всех предприятий военной промышленности.

* * *

Выйдя из укрытого кронами деревьев особняка, Хэдден ощущал себя триумфатором. Впервые за полтора десятилетия Америке удалось поставить на колени крупное постсоветское государство. Следующей будет Россия. Кремлю придется выбирать: или мирный развал на крохотные банановые княжества или попытки возрождения Русской Империи (пусть даже последняя будет называться Евразией), на которую обрушатся сверхточные бомбы и крылатые ракеты. Теперь, после ликвидации ядерного оружия потребуется от силы недельная демонстрация технологического превосходства Штатов, чтобы Москва, Минск и Астана пали ниц, забыв глупые имперские амбиции.

Хэдден собирался стать следующим президентом США и не намерен был терпеть появления на карте мира лишних сверхдержав. Не для того янки разрушили СССР, чтобы из его руин возрождающимся Фениксом восстал ЕАС. Россия должна занять положенное место на задворках, где принято располагать мусорные свалки. И тогда единственным серьезным противником президента Хэддена останется Китай. Он и будет следующей, последней по счету, мишенью гуманитарных интервенций. Госсекретарь полагал, что очередь Китая наступит ровно через четыре года — как раз к следующим президентским выборам.

Он уже вжился в роль первого великого президента XXI столетия, сделавшего Америку единственной властительницей Ойкумены. Перед столь возвышенной целью выглядели ничтожно малозначительной деталью десятки тысяч украинцев, сотни тысяч русских и миллионы китайцев, которым предстояло погибнуть, воздвигая пьедестал великой Американской Империи.

Выйдя к прессе, «Железный Боб» произнес в жерла микрофонов заготовленные фразы об отсутствии здравого смысла у киевских лидеров. Это был миг триумфа, но Хэдден не учел митинговое прошлое украинского президента. Батька Роман сильно подпортил впечатление, когда московский тележурналист попросил поведать о ходе переговоров. Сохраняя на лице озабоченное выражение, Фердецкий ответил:

— Мы напомнили мистеру Хэддену, что имеем тысячу зенитных ракет, которые могут уничтожить не одну сотню американских самолетов. Мистер Хэдден дал нам понять, что его не интересуют жизни американцев, которые погибнут, чтобы замять педерастический скандал в Белом Доме. Иного не стоило ждать — ведь мистер Хэдден приехал в качестве посланца войны.

Проклятый киевлянин сумел попасть в самое больное место, заляпав черной краской белоснежный лик кандидата в президенты. Садясь в «мерседес», Хэдден свирепо подумал, что придется разбомбить Украину до последнего камня. Как и все штатские политики, он не считал эту задачу невыполнимой.

* * *

Антощенко направился на аэродром провожать наглого американца. Остальные угрюмо сидели в кабинете Фердецкого. Одно дело понимать, что война неизбежна, другое — точно знать, что бойня начнется через четыре дня. Две большие разницы, как выражаются в известном черноморском городке… Молчание прервал глава государства:

— Оно и к лучшему, появилась хоть какая-то определенность. Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца… — Фердецкий пожал плечами, затем заговорил решительно и напористо: — Сегодня же начните добивать банды сепаратистов. Введите в Крым дополнительные войска — сколько нужно. Пусть у каждого дерева стоит солдат с автоматом. Мы поставим НАТО перед свершившимся фактом — завтра им некого будет защищать.

Военные наперебой доложили, что сегодня уничтожить бандитов не получится. Как пояснил начальник Генштаба, к утру на полуостров переправятся три свежие армейские дивизии, бригада МВД, артиллерия, два вертолетных полка и другие вспомогательные части. Это даст возможность начать наступление рано утром и за пару дней освободить Ялту, сказал Бунчук.

— Пусть будет утром, — согласился верховный главнокомандующий, добавив без паузы: — Нужно еще с союзниками помягче поговорить.

— Откуда у нас, к бису, союзники, — вздохнул министр обороны. — Северные соседи могли бы помочь, да мы уж десять лет изо всех сил старались отношения с ними испортить. Не захотят они нас поддержать.

— Войну они ради нас, конечно, не объявят, а заступиться или оружия подкинуть — могут…— Оставив назидательный тон, президент обратился к министру финансов: — Вы должны немедленно выплатить Москве хотя бы часть долга за нефть и газ. Сколько мы можем отдать?

— В этом месяце — лимонов сорок, не больше, — испуганно пискнул министр.

— Через час найдешь шестьдесят, не меньше!

Отпуская соратников, Фердецкий велел им завтра в полдень собраться на военный совет. Следовало обсудить серьезный план отражения агрессии, которую чины НАТО остроумно называли «гуманитарной интервенцией».

* * *

Иерусалим. Нахалат Ахим

С утра Яна тихонько бесилась. Надо было что-то придумать — или найти нового бойфренда, или заставить Местера почаще выполнять постельные обязанности. Она твердо решила серьезно поговорить с Ароном, когда тот вернется из Киева. Если, конечно, вечно занятый журналист немедленно не улетит делать репортаж о первом налете на Украину. С него станет, еще пробьется в экипаж какой-нибудь «летающей сверхкрепости».