Как странно… как странно вновь наблюдать суету вечернего города и отяжелевший к вечеру полёт крыланов. Лифтовая площадка вынесла меня на такую высоту, что здания уже не загромождали обзор, и я чётко видела линию горизонта с малиновыми облаками и краем алеющего светила. Вечер, и ветер стих, когда платформу обернуло силовым полем. Сколько дней прошло с тех пор, когда я последний раз поднималась сюда, чтобы попрощаться, быть может – навсегда? А теперь – всё кончено. Ничего не осталось, и понимания как жить дальше – тоже нет.

Прошло больше месяца с тех пор, как сгинул Мир Золотого Полоза, а Мир возродившийся закапсулировался и для нашей вселенной исчез. Мир, который будет жить благодаря моим родителям, благодаря людям…

Этот месяц нам: мне и Доро, пришлось провести на базе этой странной организации, к которой принадлежала племянница Тамилы Тарасовны. Вполне возможно именно поэтому служба безопасности государства отстала от нас очень быстро. И меня и Доро представители госбезопасности допросили лишь раз, хотя беседа заняла несколько часов и была весьма утомительна. Но, я так поняла, что все необходимые сведения им предоставили наши покровители. Никогда не любила бюрократию.

Доро почти полностью поправился, правда всё ещё ходил с рукой на перевязи – рана, оставленная клыками Владыки, очень долго не поддавалась лечению, нагнивала и не хотела закрываться. Но и это уже почти позади и нас, наконец, отпустили, сняв медицинский присмотр, хотя я предполагаю, что без наблюдения не оставили. Впрочем, это не важно. У меня наконец-то появилась возможность встретиться с братом и навестить профессора.

С Никиткой всё было в порядке: он спокойно продолжал обучение в лицее, и даже, как сказала мне заведующая, достиг значительных успехов. Похоже, ребёнок просто пытался отвлечься, целиком и полностью заняв мысли учёбой, что б не думать о нас – о своей сестре и родителях, которые оставили его одного. Оформив необходимые документы, я забрала его на целую неделю, решив устроить персональные каникулы. Хоть это и было против правил, мне не стали препятствовать – видимо братец и впрямь неплохо учился. Так что к профессору мы отправились уже вдвоём.

Степан Никанорыч тоже шел на поправку. Он таки попал в кардиологический центр после «атаки» душ – сердце старика не справилось с такой нагрузкой, но его успели доставить в центр и вполне успешно прооперировали. Теперь же ему предстоял долгий процесс реабилитации, который спокойно и успешно протекал, без всяких эксцессов и треволнений. Думаю, решающую роль в выздоровлении сыграло то, что душа старика за нас всех была спокойна.

Но вот долгий день насыщенный приятными хлопотами и радостными встречами подходит к концу, и, оставив брата в компании друзей веселиться в нижних залах кафе, я поднялась наверх – туда, где меня ждали. И, как и в прошлый раз, в закат улетала стая птераклей. Откуда и куда, и есть ли у вас свой мир, свой дом? Или вы просто – стая миражей, отражение исчезнувшей реальности? Узнать бы…

Доро выглядел элегантно в смокинге и мужественно, хоть и немного нелепо с рукой спеленутой силовым коконом. И так же элегантно умудрялся оказывать знаки внимания, не обращая внимания на неудобство: слишком всё торжественно, словно ему тоже было неловко и странно попасть в привычную обстановку. И я вновь вспомнила видеозапись произошедшего в горных отрогах: что довелось ему пережить, откуда он получил такие силы?

Не смотря на то, что покровительствовали нам почти друзья (в отношении Тамары – так и не почти, она – настоящий друг) , на базе, где велись всевозможные виды записей для отчётов, мы не смели говорить откровенно, даже, вроде бы, оставаясь наедине. В основном я рассказывала, что произошло в мире Владыки. Ведь он погиб, и эти знания уже никому не могли навредить. Даже мне. Вместе с Миром Змея погибла и часть моей души, часть воспоминаний… но… Но я до сих пор ощущала, то странное чувство путеводной звезды, что указывала направление, подсказывала верные решения и поступки. Как тогда, когда искала не только Дорогу, сбившись с пути, искала возвращения домой… Словно магия мира Змея, полученная в обмен на воспоминания, так и осталась жить в душе после гибели самого мира.

Доро знал почти всё, что произошло там, знал, что случилось с моими родителями, а я почти ничего не знала о событиях, произошедших здесь, с ним. Лишь по обмолвкам и обрывкам в разговорах понимала, что произошло что-то из ряда вон… Это подтверждала и запись превращения юноши в почти точную копию Владыки возле Прокола. Тамара должна была обладать немалым влиянием в своей организации, а организация, в свою очередь, должна была обладать немалой значительностью для государственных структур, раз уж нам позволяют спокойно ходить по городу. Ведь никто не знает, чем могут оказаться впоследствии эти инородные семена в наших душах и к чему они приведут.

Окончательно зашло солнце, тучи из оранжево-алых стали пепельно-серыми, неярко замигали звёзды, а внизу разлилось море цветных огней – там жили люди, люди никогда и ничего подобного не видевшие и не испытывавшие, и ничего – жили. И не задавались бесполезными вопросами, на которые им никогда не получить ответа.

Наш столик располагался возле самой балюстрады и, не смотря на то, что мы видели весь зал, слышать за силовым куполом кабинки нас никто не мог. И я впервые решилась спросить откровенно о том, что же случилось здесь, что произошло с самим Доро?

Доро улыбнулся, Доро опустил взгляд на стол и покачал головой, взял тонкий бокал с сухим красным вином и отошел к балюстраде, глядя вдаль – за горизонт. За двойным слоем силового поля, окружившим само кафе и нашу индивидуальную кабинку, не было и не могло быть ветра, но я своими глазами видела, как порыв всколыхнул тёмные волосы Доро на висках. Помолчав некоторое время, он вдруг спросил:

– Ты знаешь, зачем Владыке нужны были души? Человеческие души?

– Нет, – негромко ответила я, – лишь предполагаю…

Подхватив свой бокал, подошла к нему, стала рядом.

– Доро…

– А? – он не повернул ко мне головы, всё так же смотрел за горизонт, словно его не было, словно он видел что-то своё.

– А ты? Ты знаешь это?

И он моргнул, посмотрел на меня осмысленно, вернувшись из тёмных глубин памяти.

– Ты знаешь, что такое нгеви?

– Нет.

– Нгеви, он же – нгектар… это мир нерождёных душ в мифологии эвенков, якутов и некоторых других северных народов. Считалось, что шаман с помощью камлания поднимается в верхние миры, где может похитить душу. Чаще всего этот обряд проводился для женщин, которые не могли понести, забеременеть…

– Ну и причём тут Змей? – не поняла я.

– Ты смотрела запись того, как он погиб?

– Да. Но так и не поняла, что это было. По-моему, никто не понял.

– Не понял, – согласился он, – но предположить – многие предположили, я думаю. Если хочешь, могу поделиться своими выводами. Только не принимай их как аксиому. Владыка был прав, когда не хотел покидать свой Мир. Может – знал, а может – чувствовал, что его ожидает на… чужой территории. Это конечно образно и приблизительно. Но существует версия, что поле любой реальности, вселенной, выдерживает лишь определённую нагрузку магического вмешательства. Явившись в наш мир, Змей мог нечаянно привести его к гибели, и Земля, её дух, был вынужден вмешаться, уничтожить угрозу. По какой-то причине наша вселенная неизмеримо меньше пострадала во время Поворота. А Змею пришлось возрождать свой мир практически с нуля. Аналог нгектара в его вселенной был уничтожен, и ему пришлось искать альтернативу той энергии, что… что называют по-разному. Кто – искрой божественного огня, кто – душой, кто – дыханием Бога. И он собирал – по крупицам, прилагая неимоверные усилия, чтобы выманить её у единственного источника, который смог увидеть – у путешественников. У людей. Вот… как-то так…