Г. Л. Пятакова согласились все члены ревкома и во дворец вошли 12 юнкеров для принятия оружия. Вслед за ними в помещение ворвалась толпа вооруженных казаков, офицеров. Членов ревкома арестовали, начали издеваться, а потом под конвоем переправили в штаб Киевского военного округа.

Однако на заседании Киевского комитета РСДРП(б) совместно с представителями заводов и воинских частей 29 октября было восстановлено ВРК, в который наряду с А. В. Ивановым и В. П. Затонским, случайно избежавшими ареста, вошли М. С. Богданов, А. Е. Карпенко, И. Кудрин, Друзякин[201] и др.

Ревком разработал план и взял на себя руководство восстанием. Была выпущена листовка, в которой ревком сообщил, что объединенное заседание киевских Советов рабочих и солдатских депутатов передало ему всю полноту власти в городе и поручило претворить в жизнь решения II Всероссийского съезда Советов. Листовка призывала трудящихся поддержать ревком в борьбе против сил Временного правительства. «Объединяйтесь же, – говорилось в документе, – здесь, в Киеве, вокруг комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, а по всей России – вокруг съезда Советов!»[202]

К вечеру того же дня по сигналу ВРК началось вооруженное восстание против сил штаба Киевского военного округа. Главной ареной стал Печерский район города. Решающую роль в восстании играли рабочие «Арсенала» и солдаты 3-го авиапарка. К ним присоединились восставшие других районов. На следующий день – 30 октября – в городе началась всеобщая забастовка рабочих и служащих. В ходе трехдневных уличных боев (ход борьбы на солидной документальной основе неоднократно воспроизводился в исторической литературе) войска штаба КВО были разбиты. Большинство воинских частей и штаб сдались восставшим[203].

Пожалуй, можно в чем-то согласиться с критическими замечаниями в адрес восставших и их руководителей, высказанных В. Ф. Верстюком: отсутствие единого плана, централизованного руководства, согласованности действий, высокой организованности и т. д.[204] Но и ставить под сомнение сущность происходящего в последние дни октября в Киеве, квалифицировать события лишь «локальными» «вооруженными инцидентами на Печерске» также вряд ли правомерно[205]. В результате автору остается только удивляться быстрой капитуляции достаточно многочисленного контингента войск штаба КВО.

Центральная Рада в дни киевских боев заняла выжидательную позицию и удачно маневрировала.

Мнение, что вооруженные силы Рады принимали участие в восстании в союзе с большевиками, не имеет фактического подтверждения. Однако в последнее время такая точка зрения распространяется нередко со ссылками на О. Субтельного, который ход событий в конце октября – начале ноября 1917 г. излагает таким образом: «Не имея достаточно сил, чтобы разбить и Центральную Раду, и сторонников Временного правительства в Киеве, сплотившихся вокруг штаба армии, большевики решают на время сохранить хорошие отношения с украинцами, пытаясь одновременно покончить со штабом армии. 10 ноября (по новому стилю. – В. С.) в Киеве вспыхнули бои почти шеститысячных сил большевиков со штабом армии, в распоряжении которого было до 10 тыс. человек. В решающий момент Центральная Рада приказала 8 тыс. своих бойцов прийти на помощь большевикам, заставив штаб армии эвакуироваться из Киева.

Но большевики оторопели от удивления, когда Центральная Рада объявила, что берет на себя верховную власть во всех девяти губерниях, где украинцы составляют большинство»[206].

В действительности же, захваченная событиями врасплох, Центральная Рада некоторое время колебалась, определяясь с линией поведения. Среди прочих факторов это обуславливалось и тем, что она, по крайней мере в начале, не могла чувствовать и не чувствовала себя уверенно в чисто военном отношении. Срочно отозванные с фронта украинизированные части (эшелон полуботковцев, батальон имени Т. Шевченко) прибыли в Киев только в начале ноября. «Но от них уже не было никакой помощи, – утверждает Д. И. Дорошенко. – Те украинские части, которые приходили в Киев, были уже утомлены физически и духовно и растлены большевистской пропагандой. На те полки, которые стояли в Киеве, надежда тоже была невелика: это показали ноябрьские события, когда украинские военные открыто проявляли симпатии к большевистскому делу»[207]. Поэтому 28 октября, не добившись от штаба округа назначения при нем комиссара от Комитета по охране революции на Украине с устранением комиссара Временного правительства И. И. Кириенко, а также того, чтобы штаб координировал свои действия с Украинским Генеральным войсковым комитетом, Центральна Рада распустила Краевой комитет, передав надлежащие ему функции Генеральному секретариату: «Управление военными властями поручается Штабу округа под контролем комиссариата»[208].

Продолжая лавировать, Рада в ночь на 29 октября подписала со штабом военного округа соглашение, согласно которому передавала высшую военную власть в Киеве командующему округом. Правда, при последнем должна быть создана временная комиссия, «которая информируется обо всех приказах, касающиеся намеренного употребления вооруженной силы в округе на случай политических и анархических выступлений». В комиссию должны войти по одному представителю от Генерального секретариата, Украинского Генерального войскового комитета, Украинского войскового съезда, Казачьего съезда, Киевской городской думы, Совета рабочих депутатов и другие лица, «которых начальник округа посчитает нужным пригласить»[209].

Не включаясь непосредственно в боевые действия, Рада во время большевистского восстания наращивала политический авторитет протестами против разгрома войсками штаба округа демократических организаций, ареста членов ВРК – большевиков, разъяснительной работой среди чехословацкой бригады, юнкеров, «ударников» и т. д.[210] Под натиском восставших, вследствие дипломатических и агитационных усилий Рады и процессов внутреннего разлада, части штаба Киевского военного округа, претерпев ряд ощутимых поражений, отступили, их руководство спаслось бегством из Киева.

В переговорах 31 октября – 1 ноября 1917 г., имевших целью установление мира в городе, обессиленные в ходе восстания большевики вынуждены были согласиться на все условия, выдвинутые Радой[211].

1 ноября 1917 г. Центральная Рада объявила себя краевой властью в Украине. В призыве, опубликованном Генеральным секретариатом, отмечалось: Центральна Рада избрана всем народом Украины и выражает волю всей революционной демократии. По сути это краевой Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов[212].

Г. Л. Пятаков, которого вместе с арестованными коллегами юнкера были вынуждены освободить, приступил к исполнению обязанностей председателя Военно-революционного комитета. Он направил Совнаркому России радиотелеграмму, содержание которой свидетельствовало о надеждах на возможность избежать вооруженной борьбы с Центральной Радой: «Дружным усилием большевистских и украинских солдат и вооруженных красногвардейцев штаб (Киевского военного округа. – В. С.) принужден сдаться. Мятежники раздавлены после большой ружейной, пулеметной и артиллерийской перестрелки. …Лакеи Керенского попытались посылать различные части войск против украинцев и большевиков, но ни одна не пошла»[213]. На следующий день Военно-революционный комитет обратился к жителям Киева с призывом к мирному труду. А брат Георгия – Леонид Пятаков, ставший председателем ВРК Совета рабочих и солдатских депутатов, сменив на этом посту младшего брата, телеграфировал в Петроград Л. Троцкому: «В Киеве все спокойно»[214].

Последнее, конечно, не соответствовало действительности. «Было ясно, – писал о тех днях В. П. Затонский, – что схватка (с Центральной Радой. – В. С.)