— Прекрасная была ночь, — ответила я неправду.

— А я что вам звоню… Я подумала, что вам в чужом и к тому же необжитом доме, наверное, будет неуютно и неудобно по первости. Поэтому хочу вас пригласить на завтрак. Я тесто еще с вечера поставила, сейчас блинов напеку, могу омлет с сосисками сделать или кашу овсяную на молоке. Татьяна, вы что любите?

Предложение показалось мне заманчивым, да лишний раз пообщаться с местной жительницей лишним не будет, поэтому я не стала скромничать и просить себя долго уговаривать.

— Вы знаете, от овсяной каши на молоке я бы не отказалась. Только можно я выпью чашечку кофе и потом сразу к вам?

— Татьяна, я вас напою кофе! У меня и турка и есть, и кофе хороший молотый, мне сын привозит, он кофеман у меня. Так что будет вам и кофе. И я уже начинаю печь блины, так что приходите, я жду вас!

— Договорились. Скоро буду, — улыбнулась я и отключилась.

«Вот тебе, Танюша, сытный и вкусный завтрак! Блины бы ты сама себе точно не напекла бы. А если бы я и решилась на этот необдуманный поступок, то в итоге эти блины пришлось бы скармливать местным воронам».

Вспомнив свои недавние неудавшиеся котлеты, я усмехнулась.

Быстро умылась, почистила зубы, расчесалась, нанесла минимум макияжа и направилась к дому гостеприимной Татьяны Петровны.

Об ноги женщины потерлась серая кошка и запрыгнула на соседний стул, намереваясь дотянуться до блюдца с ветчиной.

— Ася, перестань, — Татьяна Петровна шлепнула ее по лапе. — Я недавно тебя кормила, а ты на стол лезешь. А ну, кыш!

Проворная Ася спрыгнула со стула и скрылась в дверном проеме, оставив после себя задранную занавеску.

— Ходит туда-сюда, занавеску одергивает, только мух мне в дом пускает, — ворчала хозяйка дома на свою кошку.

Передо мной дымилась большая тарелка с овсяной кашей, сдобренной большим куском сливочного масла. Рядом стояла тарелка с румяными блинами, а также блюдце с нарезанной ветчиной, сыром и салями.

— Я не большая любительница кофе, редко пью, давление у меня высокое. Но сын научил меня варить. Вот, пожалуйста… — Татьяна Петровна поставила передо мной большую кружку с дымящимся ароматным кофе.

— Благодарю, — я отпила глоток и зажмурилась от удовольствия.

— Кушайте! Сами небось так не поедите. А вы молодая, видно, энергичная, да еще и детектив. Я ж читала в книге, как сыщики работают. Их ноги кормят, но и голова тоже. А для этого нужно хорошо и сытно питаться. Вы, Танюша, не стесняйтесь, приходите ко мне в любое время. И на обед, и на ужин. Я вас всегда покормлю!

— Спасибо, — ответила я и отправила в рот большую ложку с кашей.

Минут через десять обильного чревоугодия хозяйка дома, разумеется, поинтересовалась, как продвигается мое расследование. Видимо, женщине было скучно от однообразных сельских будней, и она решила разнообразить свою жизнь общением с настоящим детективом.

Это вам не книжки читать, уважаемая Татьяна Петровна.

Но, как говорится, каждый был при своих интересах. Главное, чтобы все остались довольны и сыты.

— Я всего лишь второй день в вашем селе, поэтому ничего еще толком не узнала, — не стала я вдаваться в подробности и тут же перешла на интересующую меня тему: — Татьяна Петровна, вам известно что-нибудь про вашу местную легенду, связанную с «проклятым лесом», где находятся коварные болота, и про призрак монахини, которая якобы обитает в этом лесу?

— Батюшки! — Женщина замерла с чашкой чая перед своим лицом. — Почему вы заинтересовались именно этими сказками? Кто вам уже успел тут наболтать про это?

— День вчера был насыщенный, много с кем успела пообщаться, — обтекаемо ответила я. — А эта история про ваш лес просто интересна. Мне с детства нравились подобные местные устрашающие легенды. Мне не раз приходилось бывать во всяких деревнях и маленьких городках, и везде, поверьте, есть своя история, некая легенда, идущая из далекого прошлого. Вот и ваше село не стало исключением. Хотелось бы послушать, так сказать, полную версию, а то меня только заинтриговали, а толком рассказать ничего не могут. Какой-то лес, призрак монашки, и на этом все. Может, вы мне расскажете?

Женщина громко отхлебнула чаю, откусила блин, прожевала и ответила:

— Вкусные на этот раз у меня блины получились… Ну раз вам интересно, то расскажу. Правда, я этой истории не придаю никакого значения. Да, вы верно сказали: местная сказка, которую придумали еще более пятидесяти лет назад. Но… Я вам хочу сказать, что подобные легенды просто так не возникают. Это потом им начинают придавать новый окрас, окутывая эту историю новыми яркими и устрашающими дополнениями. А потом получается, что кто-то что-то видел или слышал, передал другому, тот понял по-своему, и пошло-поехало…

Татьяна Петровна снова откусила блин, в очередной раз восхитилась своим кулинарным творением, отпила чай и продолжила рассказ:

— Вы знаете, Танюша, я сама тогда была очень молода, я бы сказала, юна. Не помню даже, сколько мне было — лет семнадцать, кажется… Жила у нас в селе одна тихая монахиня, я даже видела ее несколько раз, когда ходила с мамой в церковь. Обычная монашка, как и все, ничем не отличалась, вот только не старая она была. А потом слух пошел, что умерла она, сгорела в своем доме, который скромно стоял на окраине села. Причина пожара неизвестна, но — кто что говорил… То подожгли, то несчастный случай по неосторожности. А уже потом… Потом мне моя мама рассказала эту историю более подробно.

Татьяна Петровна в очередной раз смачно отпила чай из своей большой пузатой кружки с изображением Карлова моста в Праге, прожевала блин и продолжила рассказ:

— Жил-был в те далекие времена в нашем селе один колдун, говорят, много чего знал, в травах разбирался, заклинаниями всякими владел, запросто мог человека с бела света сжить, порчу навести и тому подобное. Боялись этого колдуна, сторонились, дом его поджечь хотели, но не могли, боялись, видимо… Да и сам этот колдун не любил людей и вроде как силы своей сам страшился, ведь стоило ему на кого-то не так посмотреть или плохо подумать, как с человеком этим беда приключалась. Поэтому колдун оставил это село и ушел жить далеко в лес, подальше от людей. Ну как в лес… была у нас за болотистым лесом деревушка одна на несколько домов, сейчас там уже от нее ничего и не осталось. Вот в одном заброшенном домике, почти в самом лесу, он