и поселился. Знали люди, что в тех краях колдун живет, и обходили то место стороной, а кто желал свидеться с колдуном, так и не доходили до него — болота в тех краях не давали до него добраться.

А вот потом… Выдумка это или нет — неизвестно. В общем, влюбился наш колдун в ту самую молодую монашку, про которую я недавно упомянула. И ничего он не мог с собой поделать, желал только ее одну, жизни без нее не видывал. А так как монахиня — это невеста бога, то колдун понимал, что ему к ней не подобраться. И тогда он использовал всю свою силу и колдовское знание, чтобы завладеть любовью этой женщины в рясе. И судя по рассказам, он этого добился. Согрешила молодая монахиня с этим колдуном и, как следствие, забеременела. Никто, правда, не знал и не видел, что она вынашивает плод в своем чреве, ибо она это скрывала под своими одеяниями. Но потом вроде как она исчезла на некоторое время из вида. Тут и стали поговаривать, что молодая монашка в подоле принесла. Что родила она где-то втихую… Как в сказке, помните: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь…» Так и здесь: кого родила та монахиня и куда делся потом этот ребенок — неизвестно. Но через некоторое время монашка снова появилась в селе, изнеможенная, бледная, какая-то измученная. Вроде как в городе была, лечилась… Если честно, я помню, как мы с ребятами тогда в нашем бывшем пионерском лагере что-то обсуждали про нее. Точно уже и не вспомню, но ходили слухи, что монашка эта на темную сторону встала, колдовать начала… Но к тому времени, когда мы это обсуждали, та монахиня уже взрослая была, наверное, ровесницей моей маме. Ну а потом… погибает эта женщина-монахиня, сгорая в своем собственном доме. И после этого уже пошли байки, что душа ее неупокоенная стала появляться в виде призрака в том самом лесу, где жил тот колдун. Мол, полюбила она его тоже и таким образом навещала его. Не раз некоторые люди видели среди деревьев женский силуэт, облаченный в монашеское одеяние, и лицо у нее было белое, как у привидения. А уж видели на самом деле или нет — это уже другой вопрос.

— Интересная история. А что случилось с тем колдуном?

Моя рассказчица лишь пожала плечами.

— А никто не знает. Он словно исчез. Уже потом кто-то из местных охотников рассказывал, как ходили в тех краях, набрели на заброшенную деревню, обошли все дома, но никого там не обнаружили.

— Получается, что ребенок, которого родила та монахиня, сейчас должен быть примерно вашим ровесником, — прикинула я.

— Ну-у… получается, что так. Может, плюс-минус несколько лет. Опять же если верить этим россказням. Может, ничего такого и не было…

Услышав эту историю, я призадумалась. Стоит ли верить этим старинным россказням или нет — это отдельный вопрос. Меня больше интересует то, что кто-то, зная эту местную легенду, использует ее в своих коварных интересах и по сей день. Возможно, только что услышанная мной история про монахиню и колдуна действительно имела место быть, вот только в призраков я не верю. Я больше чем уверена, что некто из местных жителей специально переодевается в образ устрашающей монахини и разгуливает между деревьев в том самом проклятом лесу.

Для чего?

Точно сказать не могу, но смею предположить, что покойный Глеб Исайкин увидел якобы призрак монахини, сильно испугался, и у бедного старика не выдержало сердце.

Опять же это просто мое предположение.

Но к чему устраивать весь этот спектакль? К чему такие сложности? И ведь Исайкина надо было как-то выманить из дома и заставить прийти к этому лесу.

Случайность или закономерность?

И правильно ли я делаю, что начинаю копаться в таких дебрях?

Интуиция и мой опыт подсказывали мне, что я на верном пути. Разобравшись в этой таинственной истории с призраком монахини, я разгадаю причину смерти Глеба Исайкина. А следовательно, узнаю, кто убил Николая Лазарева. Ответы однозначно надо искать в далеком прошлом.

— А почему вы спросили про того ребенка, Татьяна?

— Просто любопытство… Татьяна Петровна, у меня к вам еще небольшая просьба: может, вы знаете кого-нибудь в селе, кто бы мне смог рассказать про Николая Лазарева и его друга Глеба Исайкина? Тот, кто хорошо знал этих людей, может, дружил с ними с самого детства.

Видно было, что женщина призадумалась, она наморщила лоб и сделала губки бантиком.

— Танечка, нас здесь много, кто родился в Каймаре и прожил тут почти всю жизнь. Вот я, например. Только я ничего вам про этих людей рассказать не могу, ибо не общалась с ними. А по поводу того, кто их хорошо знал… — Татьяна Петровна встрепенулась и затем стукнула ладонью по столешнице, — и как я сразу не вспомнила про Нинку!

— Нинку? Это кто?

— Да моя подруга Нина Дьяконова. Мы с детства дружим. Я почему про нее вдруг вспомнила… Просто у нас давно… ой, даже не помню, сколько мне тогда лет-то было — может, шестнадцать или семнадцать… Кажется, мы окончили десятый класс. Но по-тогдашнему девятый. Раньше же десятилетка была… Так вот, был у нас тогда в селе один случай. Ох и шуму было тогда, такое происшествие! Но начну по порядку… Село-то у нас в то время большое было, ничуть не меньше райцентра, у нас даже лагерь пионерский был, с соседних сел и деревень туда ребят привозили. Даже зимой он функционировал, устраивали там секции катания на лыжах, каток заливали, на коньках катались. Ох, как я любила тогда кататься на лыжах!.. Так вот, моя подруга Нина тогда начинала с мальчиком одним встречаться, не помню, как зовут, но… — Татьяна Петровна глубоко вздохнула, — случай у нас произошел неприятный, дети в лагере отравились, и несколько ребят прям со смертельным исходом. Меня тогда не было в нашем лагере, я в Москве была у наших родственников, но когда вернулась, помню, мне сразу рассказали про тот случай. Не помню, сколько ребят тогда отравилось, но тот паренек, с которым Нинка общалась, умер. Ох, помню, как она переживала, ревела, вся такая испуганная. Так вот, к чему я это все рассказываю… Нинка-то моя через год после этого стала встречаться с Колькой Лазаревым. И он, насколько я помню, дружил с тем пареньком, который отравился. Точно, так и было.

— И долго ваша подруга Нина встречалась с Лазаревым?

— Ой, я даже не помню. Так давно это было. Так