сильным сопротивлением, а 30 декабря 2-й марокканский батальон, продвигаясь на юг от опорного пункта «Изабель», столкнулся с сопротивлением противника в деревне Бан Кан, в пяти километрах к югу. И снова французы понесли потери.

Но верховное командование считало (и это оказалось верным предположением), что самые тяжелые удары будут нанесены с северо-запада, по дороге из Туанжао, откуда должна была прибыть основная масса коммунистов. Поэтому де Кастр решил выдвинуть весь 8-й колониальный ударный парашютный батальон как можно дальше по дороге к Туанжао, насколько возможно не встречая сильного сопротивления противника. Чтобы сделать задачу более плодотворной, 8-й батальон решил следовать по маршруту через горы, чтобы по возможности обойти блок-пост или аванпост коммунистов в маленьком поселке Бан На Лой, в четырех километрах к северу от опорного пункта «Беатрис». Некоторые из туземцев, все еще остававшихся в долине, были взяты с собой в качестве проводников, поскольку они сказали, что знают тропу, по которой собирались идти десантники. Тем не менее, когда колонна вошла в джунгли днем 6 января, начались частые безрезультатные хождения туда и сюда. «Проводники» начали расходиться во мнениях относительно того, по какому пути следует идти, и в конце концов признали, что они «забыли» точный путь.

Капитан Турре решил проложить свою собственную тропу на север и на следующий день колонна появилась на шоссе №41 к северу от Бан На Лой. 8-й батальон едва добрался до дороги, как его встретил интенсивный шквал прицельного огня пехоты. Хорошо обученные десантники быстро укрылись, а затем контратаковали. Они потеряли только пятерых ранеными и смогли захватить в плен раненого солдата Вьетминя. Все шесть раненых были погружены на носилки, но пленный солдат Вьетминя и один из раненых тай умерли два дня спустя, уже почти в пределах видимости Дьенбьенфу. Теперь, когда их присутствие было обнаружено, Турре чувствовал, что шансы продвинуться дальше невелики и приказал батальону вернуться через Бан На Лой. Как и ожидалось, Бан На Лой удерживался Вьетминем, который встретил французскую колонну минометным огнем. Турре наконец вызвал авиаудар из Дьенбьенфу, чтобы прорваться через блок-пост. Истребители превратили Бан На Лой в руины и 8-й колониальный ударный парашютный батальон вернулся в Дьенбьенфу в 12.00 8-го января. Они снова потерпели неудачу в своей дальней рекогносцировке, однако еще раз получили доказательства того факта, что кольцо осады коммунистами тесно смыкалось вокруг долины и становилось туже с каждым днем.

Не обращая внимания на эти неудачи, де Кастр продолжили попытки выполнить свою основную задачу маневренного наступления. Он написал генералу Коньи 13 декабря 1953 года, с просьбой предоставить ему «минимум двенадцать батальонов» с которыми он «мог бы одновременно контролировать поле боя площадью сорок квадратных километров, имея возможность проводить разведку боем и рейды с использованием около трех батальонов».

Ханой действительно сделал все возможное, чтобы улучшить положение де Кастра в живой силе, сменив некоторые из наименее надежных или наиболее измотанных частей, таких как 301-й вьетнамский батальон или 2-й табор марокканцев, и заменив их лучшими войсками. Однако это не улучшило результатов попыток наступления за пределами долины. Рейд, проведенный 12 января 1954 года на деревню Бан Хуой Фук в трех километрах к западу от «Изабель» всеми силами 2-й воздушно-десантной группы, не принес ничего, кроме дополнительных потерь. Еще одну массированную атаку, вновь возглавила сильно потрепанная 2-й ВДГ, усиленная 3-м батальоном 3-го пехотного полка Иностранного легиона, против позиции коммунистов на высоте 683, в 2000 ярдах от опорного пункта «Габриэль». Она продолжалась с 31 января по 2 февраля 1954 года и впервые наткнулась на сильно укрепленные позиции коммунистов. Наступающие войска не видели ничего, пока их внезапно не обстреляли почти прямо из-под ног. Солдаты Вьетминя, невероятно успешные мастера в искусстве маскировки, построили блиндажи прямо в земле и подлеске; их амбразуры, едва шире щели в почтовом ящике, едва приоткрывались, даже когда расчеты блиндажей использовали свое оружие.

Сопротивление стало настолько сильным, а знание местности настолько важным, что Лангле решил включить в свою оперативную группу 2-й батальон туземцев-тай майора Мориса Шенеля. 2-й батальон тай, годом ранее отличившийся в обороне северной части территории тай (их родном регионе), демонстрировал явный упадок боевого духа с тех пор, как он прибыл в Дьенбьенфу. Шенель, офицер Иностранного легиона, хорошо знавший нагорья тай, знал об этом. Он просил время, чтобы снова взять батальон в руки, но чувствовал, что не может отказаться от приказа участвовать в этой вылазке. 1-го февраля, когда основная задача по обнаружению и уничтожению блиндажей и артиллерийских позиций противника уже провалилась, часть 2-го батальона тай оказалась в арьергарде, и в 15.30 сильный огонь противника накрыл взвод лейтенанта Негро. Через несколько минут Негро и семнадцать горцев лежали мертвыми на поле боя. Только быстрое возвращение десантников спасло 2-й батальон тай от уничтожения.

Потери личного состава были тяжелы, но куда более грозный удар злого рока сопровождал их гибель. Лейтенант Негро взял с собой в тот рейд крупномасштабную карту долины Дьенбьенфу, которая была только что уточнена французской армией по последним аэрофотоснимкам. С картой в руках коммунисты могли корректировать огонь своей артиллерии с предельной точностью . Артиллерия Вьетминя, о которой до тех пор чаще говорили, чем на самом деле видели и чувствовали на поле боя, больше не была мифом. 31-го января кольцо гор вокруг Дьенбьенфу впервые отозвалось резким эхом американских вьючных 75-мм и легких 105-мм гаубиц, обстреливающих взлетно-посадочную полосу и опорные пункты «Элиан» и «Доминик». Стоявший на взлетно-посадочной полосе самолет был поврежден. Французские боевые самолеты, вмешивавшиеся в наземные бои и неуклюжие транспортники, приземлявшиеся неуклонным потоком на покрытом пылью аэродроме, также испытали воздействие зенитной артиллерии коммунистов, до сих пор бывшей редкостью в войне в Индокитае. Несколько дней спустя французская разведка идентифицировала противника как 45-й артиллерийский полк и 367-й зенитный полк.

С 6 февраля, вплоть до фактического начала сражения 13 марта, основной задачей разведывательных подразделений было уничтожение артиллерии коммунистов, которая, по всей видимости, была неуязвима для контрбатарейного огня все более многочисленной артиллерии, имеющейся у французов в Дьенбьенфу. Б-26 и истребители «Биркэт» с их ракетами, бомбами и баками напалма оказались равно неэффективными. Сам размер задействованных для боевых выходов подразделений — они часто составляли более половины всего гарнизона — указывал на высокий приоритет, который французское командование теперь придавало этой проблеме.

6-го февраля подполковник Лангле и 2-я воздушно-десантная группа, 2-й батальон тай,

1-й батальон 4-го полка марокканских тиральеров (тиральеры — легкая пехота, егеря, прим. перев.), отделение огнеметчиков Иностранного легиона и взвод с подрывными зарядами из 31-го саперного батальона