к своей цели, чтобы избежать разрушительных ударов французских ВВС. В 14.50 1-й BEP сообщил, что полностью втянут в рукопашные бои с солдатами регулярных частей коммунистов. Снова вмешались французские ВВС, на этот раз показывая, как будут проходить бои в Дьенбьенфу. В 15.00 один из разведывательных «Сверчков» доложил, что был поражен зенитным огнем противника, а в 16.00 один из истребителей-бомбардировщиков доложил о попаданиях.

Легионеры, тем временем, были серьезно потрепаны. Когда противник, наконец, прекратил атаки в 18.30, 1-й парашютный батальон Иностранного легион потерял двадцать четыре бойца ранеными, двадцать восемь убитыми и пропавшими без вести. Он также потерял много снаряжения: четыре автоматические винтовки, двенадцать пистолетов-пулеметов, один пулемет, и три радиостанции. 5-й вьетнамский десантный батальон потерял троих убитыми и двенадцать ранеными в последнем столкновении. 15 декабря в 07.35 последние подразделения 2-й воздушно-десантной группы вновь вошли в долину Дьенбьенфу. Ее первый рейд и глубокая разведка закончились неудачей. Кроме того, уничтожение легких рот тай показало, что было почти невозможно поддерживать какие-либо регулярные подразделения в тылу коммунистов перед лицом решительных операций коммунистов по зачистке. По мере развития ситуации Дьенбьенфу с находящимися там войсками перестали быть оперативной базой для наступательных операций в течении одной недели после падения Лайтяу. Было также очевидно, что крупные отряды десантников не были идеальным инструментом для такого рода операций. С другой стороны, небольшие рейдовые группы или подразделения партизан, такие как коммандос Турре или отряды зоны «Кардамон» GCMA, не могли нанести противнику такой ущерб, который помешал бы ему осуществить свои основные стратегические намерения. Для того, чтобы такие небольшие отряды стали действительно эффективными, потребовались бы месяцы, если не годы, политической подготовки местности. Этого французы не смогли сделать, когда для этого было время. Теперь было слишком поздно; пять лет пренебрежения нельзя было возместить за несколько недель.

Теперь оставалась задача подсчитать потери за последнюю неделю мобильных операций. Когда 9-го декабря войска для операции «Поллукс» вышли из Лайтяу, в них насчитывалось 2101 человек, включая трех французских лейтенантов и тридцать четыре французских рядовых. Когда 22 декабря последние уцелевшие из роты погонщиков мулов тай и 248-й легкой роты достигли Дьенбьенфу, в общей сложности, насчитывалось десять французов, включая лейтенанта Юльпа и 175 туземцев. Почти 2000 вооруженных бойцов, включая двух французских офицеров и четырнадцать сержантов и несколько сотен гражданских, пропали во время похода. Кроме того, коммунисты захватили достаточно оружия, чтобы вооружить целый полк.

В своем жестком разборе операции, недавно прибывший командир 2-й воздушно-десантной группы подполковник Лангле отметил невероятную способность противника маскировать свои огневые позиции и лагеря так, чтобы сделать их невидимыми для наблюдения с воздуха и наземной разведки. В отличие от этого, отметил Лангле, французские десантники разбивали свои биваки без особой заботы о маскировке и, как любая «богатая» западная армия бросали на своем пути пустые пачки сигарет и банки из-под пайков «оставляя след, словно Гензель и Гретель», чтобы патрули коммунистов следовали за ними.

Эта первая серьезная неудача — как ни странно, она почти не получила огласки — казалось, не произвела никакого впечатления на французское Северное командование в Ханое, которое отвечало за ход битвы. С подполковником Лангле, шедшим впереди, несмотря на едва залеченную лодыжку, в полночь 21 декабря 1953 года воздушно-десантная группа снова направилась к высотам. Не то, чтобы восемь прошедших дней воздушно-десантная группа провела в праздном отдыхе и восстановлении сил; напротив, она была занята строительством штабных бункеров в Дьенбьенфу, а 5-й вьетнамский парашютный батальон вырубал кустарник примерно в трех километрах к северо-западу от аэродрома вокруг двух небольших холмов, которые позже должны были стать опорным пунктом «Анн-Мари».

Местность, которую они должны были пересечь в ходе второго разведывательного рейда, была пожалуй еще более сложной чем та, с которой пришлось столкнуться при попытке достичь Муонг Пон. Более того, даже если бы им удалось соединиться с французско-лаосским отрядом майора Водре, миссия не могла дать ощутимых результатов на будущее; ни у Водре, ни у гарнизона в Дьенбьенфу не было достаточно сил, чтобы поддерживать связь постоянной. Кроме того, сделать тропу в джунглях между Дьенбьенфу и Сопнао (ближайшим лаосским городом) доступной даже для легких транспортных средств было бы подвигом дорожной инженерии, о котором и мечтать было нельзя в сложившихся условиях. Приведу лишь один практический пример: армии США в соседней Бирме потребовалось почти восемнадцать месяцев, чтобы построить знаменитую дорогу Ледо длиной в 120 миль — и это без вмешательства противника и со всем инженерным оборудованием, которое только могла мобилизовать американская изобретательность. Тропа длиной в пятьдесят миль в джунглях между Сопнао и Дьенбьенфу была прорезана глубокими оврагами, пересекала горный хребет высотой 6000 футов с отвесными известняковыми скалами и находилась в сотнях миль от ближайших французских баз с тяжелой техникой. Инженерные аспекты были только одной почти неразрешимой проблемой. Если учесть, что такая дорога должна была быть построена перед лицом постоянных нападений полноценных регулярных дивизий коммунистов, бесполезность поддержания наземной связи с Лаосом иначе как по психологическим причинам («в доказательство» что Дьенбьенфу не был безнадежно отрезан от внешнего мира), была очевидной.

Операция имела двойное кодовое название: «Ардеш» (французский департамент, известный своими глубокими долинами) для отряда, двигающихся из Лаоса и «Регата» для отряда Лангле, выдвигающегося из Дьенбьенфу. Войска, участвующие в «Ардеш» состояли из 5-го батальона лаосских егерей, под командованием майора Водре и 5-го марокканского табора под командованием майора Кокле. Общее командование осуществлял майор Водре. «Адреш» началась всего через несколько дней после операции «Кастор» и включала в себя выматывающий 200-мильный марш перед лицом постоянных беспокоящих атак прокоммунистических партизан Патет-Лао. Было также известно, что 920-й батальон 148-го полка Вьетминя поджидал отряд «Ардеш» на ключевой переправе через реку у Муонг-Хуа. Муонг-Хуа уже был местом эпического сражения в апреле и мае 1953 года, когда французы приказали легкому лаосскому батальону дать там последний бой, чтобы выиграть время для обороны центрального Лаоса.

Теперь роли поменялись местами. 920-й батальон удерживал позицию, а французы и лаосцы наступали из джунглей. Они достигли высот, возвышавшихся над Муонг-Хуа 3 декабря 1953 года. Солдаты Вьетминя, которые уже несколько дней ждали нападения, были готовы встретить их на хорошо укрепленных позициях с автоматическим оружием, заранее пристрелянными минометами и даже минными полями, вполне вероятно теми же самыми, которые оставили французы, когда этот опорный пункт был захвачен шесть месяцев назад. Объединенный французско-лаосско-марокканский отряд продолжал наступление. К 16.30 они захватили ключевой холм, возвышавшийся над основной позицией, и бой стал точной копией предыдущего, за исключением того что теперь коммунисты, а не французы были загнаны в