— Почему?

— Камилла не захотела. Сказала, что будет светская вечеринка, а родители Лешкины рылом не вышли.

— Конечно, она не так грубо выразилась. Да и не она говорила. Лешка ее слова своим родителям передал.

— И сильно их тем самым обидел.

— Ну, я думаю, — пробормотала Саша.

— Отца сразу после этого инсульт стукнул. Недолго он прожил. Лешка пару раз к нему в больницу появлялся да на похоронах еще был. А после смерти отца к матери от силы два-три раза приехал.

— Но ему и некогда было.

— К матери и некогда?! — возмутилась Саша.

— Они с Камиллой очень много по миру путешествовали. Потом дела закрутились. У Камиллы бизнес не только в нашем городе, но и по всей стране. Жить они с Лешей в Москву перебрались. Это уже после того, как у них нелады начались, Лешка снова в Питер перебрался. Мать к себе даже хотел забрать, да она сама не согласилась. Где жизнь прожила, где счастлива была, там и конец свой встретить хотела.

— И главное, Лешке не хотела обузой быть. Он после того, как от Камиллы ушел, весело зажил. Словно бы назло ей к себе все новых и новых баб водил. И по одиночке, и парами, и целыми толпами. Газеты не успевали статьи о его выходках печатать.

— Покутил тогда Лешенька славно.

— А потом вдруг раз — и прекратилось все. Взял и уехал.

— Сорок дней по матери справил, с нами попрощался — и укатил.

— Мы думали, месяц-другой его не будет, потом вернется. А он на два года укатил. Вроде как сперва сказал, что выгодный заказ получил, да только больно уж долго он его что-то выполнял.

— А что за заказ?

— Мы не знаем. Но вроде как Камилла ему этот заказ сосватала.

— Наверное, тоже хотела его подальше с глаз сплавить. Своим поведением он и на ее имя тоже тень бросал. Хоть и бывший, а все же муж. Кому приятно каждое утро о его новых любовных похождениях читать?

Саша слушала соседей и все отчетливей понимала: похоже, что без общения с Камиллой, им с Васей будет не обойтись. Очень многое было завязано в прошлом Леши на эту женщину. Но сейчас Саша вспомнила еще одну вещь.

— А вы не видели сегодня Лешу?

— Как же, утром видели. Вы куда-то с ним собирались ехать. Такие нарядные оба!

— Так это мы во дворец на регистрацию ехали. А позже?

Нет, позже супруги Лешу не видели.

— А кого-нибудь постороннего?

— В чем дело? Говори прямо.

— Понимаете, я час назад домой вернулась, к Леше в комнату сунулась, а все вещи Леши исчезли. Начисто! Я просто не знаю, что и думать!

Тетя Таня молчала недолго.

— А давай сходим к бабе Зине, — предложила она.

— К кому?

— Ого! — ухмыльнулся и дядя Паша. — Не встречалась еще? Баба Зина — это гордость всего нашего дома. Как она у нас поселилась, никакие системы охраны больше не нужны. От ее глаза ни один посторонний не скроется. Она всю свою жизнь в прокуратуре проработала, так что бдительность у нее в крови. С тех пор как на пенсию вышла, она только тем и занимается, что вынюхивает да высматривает, что и как у ее дорогих соседей делается. Чуть где малейший непорядок, баба Зина уже на взводе, готова выпалить в злодея из своей прокурорской винтовки.

— Совсем людей задергала.

— На нее даже жаловаться хотели. Да только куда идти? Она же не скандалит, она же вроде наоборот, за порядком смотрит.

— Только многие от этого порядка бегут.

Может быть, и не самая симпатичная характеристика была дана соседями, но для Саши баба Зина оказалась сущим кладом.

Дверь бабы Зины находилась напротив двери Саши. И всем троим баба Зина открыла сразу. Сначала Саша подумала: это потому, что дядя Паша с тетей Таней тоже были здесь вместе с Сашей. Но баба Зина на своих соседей из другого подъезда даже и не посмотрела. Все ее внимание было сосредоточено на одной лишь Саше.

Саша тоже с интересом разглядывала этого персонажа. Сказать честно, внешность у соседки была не самой привлекательной. Редкие седые волосы были коротко подстрижены. Крепенькое тельце обтягивал синий спорткостюм. Саша такие видела лишь в кадрах старой кинохроники или на фотографиях. Героиня фильма «Влюблен по собственному желанию» разгуливала именно в таком костюмчике. Один в один. Бабе Зине еще бы белую панамку, и порядок — полное сходство обеспечено.

— Появилась наконец, ваша светлость, — сердито буркнула старуха, все еще глядя на Сашу. — Чего же так рано?

Это была ирония. Мол, чего раньше не заглядывала, соседушка?

— Я тебя чуть ли не с полудня поджидаю. А ты где-то шлялась, прибежала, убежала. Не понимаю!

Саша тоже не понимала. И поэтому для начала поздоровалась.

— Здрасьте! — фыркнула в ответ бабка. — Все вы, нынешняя молодежь, какие-то несерьезные. Ты хоть знаешь, как меня звать-величать?

— Знаю.

— А я вот про тебя ничего не знаю! — с вызовом произнесла старуха. — И что бы тебе пораньше ко мне зайти?

— Зачем?

Этого спрашивать не следовало. Бабка совсем раздулась от возмущения.

— Да чтобы познакомиться с соседями! Тебе такое в голову не пришло?

Ах, вот оно в чем дело! Бабку обидело невнимание молодой соседки. Надо было срочно исправлять ситуацию.

— Я заходила.

— Когда?

— То есть… хотела зайти. Но не решилась.

— Вот вы какие люди, — с досадой произнесла баба Зина. — На все у вас, нынешних, время находится, а чтобы представиться ближайшим соседям — на это нет ни минутки свободной! А вот в мое время люди еще до того, как в новый дом зайти, уже к соседям бежали. Знали, что близкий сосед лучше дальнего родственника. В случае чего, сосед и поможет, и подсобит в любом деле. Знакомились, задобрить старались. А уж самые бирюки хотя бы имя-отчество узнавали. А ты что? Как заехала, не представилась, о себе ничего не рассказала.

— Вы уж меня простите, но я к вам и сейчас по делу пришла.

— Догадываюсь, с чем пришла, — кивнула ей бабка. — Небось про гостей своих сегодняшних поговорить со мной хочешь?

— А вы их видели?

— Не только видела, но и описать могу.

Вот это был сюрприз так сюрприз, просто подарок небес!

— Значит, так, — принялась рассказывать баба Зина. — Трое их было. Двое повыше, рослые такие ребята, под два метра, а третий, что ими руководил, тот пониже и коренастый такой. Лиц их я не видела, у всех троих они закрыты были. Шапки до бровей, подбородок и нос в воротники и шарфы укутаны. А тот, что пониже, он еще и очки темные на нос нацепил. Вообще ничего не разглядеть мне было, ты уж прости.