Андрей сплюнул на пол и с досадой произнёс:

– Эх, Гера-Гера… Раздолбай был ещё тот, но сейчас очень его не хватает.

– Граф подкатывал? – догадался я.

Фролов кивнул.

– Подкатывал. Ля-ля, тополя… Надо друг друга держаться… Я за вас вписался…

Меня аж от злости передёрнуло.

– Вписался он, урод!

– Ну, так-то вписался, не подкопаешься, – развёл руками Андрей. – Короче, стрелка на днях будет, просил постоять рядом, пока он с кем-то там чего-то перетрёт.

– Бли-и-ин! – протянул Рома. – Оно нам надо? Вот надо оно мне, Дюша, скажи!

Фролов нервно передёрнул плечами.

– Думаете, мне на стрелку идти хочется? Варианты какие, а?

Вариантов не было. Тут ведь дело даже не в оказанной нам Графом услуге – пусть со стороны и некрасиво смотрелось бы, но могли отказать, – да только с братвой Кислого отношения сейчас хуже некуда, один на один с этими уродами тягаться не сможем. Придётся с пацанами знакомыми договариваться, а они первым делом о Графе спросят. Поэтому терять лицо никак нельзя. Боком выйдет.

– Ладно, видно будет, – махнул я рукой, и мы вернулись к сборке мебели.

А когда начали закругляться, то обнаружили Рому на одном из свежесобранных диванов. Попытались растолкать – ничего не вышло.

– Опять нажрался! – с досадой протянул Дюша.

– Оно и не удивительно, если без закуси всякую дрянь пить, – усмехнулся я.

Фролов только рукой махнул.

– Ладно, пошли.

– Тут его закроем на ночь?

– После качалки зайдём. Может, проспится к этому времени.

Я в столь скором протрезвлении откровенно сомневался, но своё мнение придержал при себе. Весу в Роме, конечно, около центнера, только и пил он не нормальную водку, а невесть из чего и где разлитое по бутылкам пойло. Вот тоже вопрос – насколько убедительные документы были на руках у Мальцева в нашу вчерашнюю поездку. Он, конечно, себе не враг, но…

– Серый, пошли! – сбил меня с мысли Дюша, выпустил из бокса и запер дверь на оба замка. И правильно сделал – на Рому надежды никакой, а если по нашей оплошности вынесут мебель, замучаемся Гуревичу долг отрабатывать.

Тренажёрный зал оказался набит битком. Пахло потом, лязгало железо. В двух выставленных у стены колонках «Radiotehnika» играл забугорный тяжеляк, вроде «AC/DC», но музыка не давила и разговорам нисколько не мешала. Встретилось несколько знакомых, которых не видел с призыва в армию, потрепался с ними немного, затем размялся и начал работать с гантелями. Только-только разогрелся, и неугомонный Андрей уложил на скамейку, навесил на гриф блины и передал его мне. Двенадцать раз выжать от груди штангу я выжал, но после этого начал как-то очень уж неприятно пульсировать расчертивший висок рубец.

– Давай без фанатизма, – попросил я приятеля, когда тот устроил гриф на держателях. – Ты точно лишканул!

– Шварц говорит, мышцу надо пугать, а то эффекта не будет!

– Иди ты!

Только доделал оставшиеся подходы, и скамейку тут же заняла следующая пара, мы пошли на другие снаряды. Почти везде приходилось ждать своей очереди, но так было даже лучше – понемногу я самым откровенным образом взмок; хотелось плюнуть на всё и выйти на свежий воздух или хотя бы просто посидеть и перевести дух. Расслабиться не давал Андрей, да я и сам прекрасно осознавал, что хорошая физическая форма просто так не появляется. Надо успеть за вечер все группы мышц проработать… но без фанатизма. Постоял, перевёл дух, пошёл тягать железо дальше. Постоял, обтёк, отдохнул…

Вот только столь спокойно к очередям относились далеко не все. И пусть никто особо не наглел и не лез вперёд других, изредка всё же случались конфликтные ситуации. Знакомые переругивались и подкалывали друг друга скорее добродушно, нежели зло, незнакомые… Ну расходились как-то краями, до драк дело не доходило. Просто было не принято; это зал, а не подворотня.

Неподалёку от нас невысокий, но крепкий и мускулистый парень занял лавку отвлёкшегося качка призывного возраста, а в ответ на высказанную претензию легкомысленно усмехнулся.

– Встал, место продал!

Аргумент крепышу убедительным не показался, но на каждую фразу у балабола находилось две, в итоге он отбрехался и начал работать с гантелями, а качок немного потоптался рядом, выругался и ушёл в раздевалку.

– Это Чиж, что ли? – озадачился Андрей.

– Кто? – не понял я.

Фролов кивнул на разговорчивого паренька и пояснил:

– Костя Чижов, он с нами до третьего класса учился, потом родители на север уехали. А! Ты ж его не застал!

– Да и фиг с ним! – отмахнулся я и вытер полотенцем вспотевшее лицо.

Руки дрожали и не особо ворочались, а натруженные мышцы немного ныли, но эти ощущения казались скорее приятными. Если б ещё в голову удары сердца так резко не отдавались…

Пока я пытался отдышаться, неугомонный Андрей подошёл к пареньку и спросил:

– Костя?

– О, Андрюха! Ну ни фига себе! Сколько лет, сколько зим!

Это и в самом деле был одноклассник Фролова, пришлось знакомиться. Впрочем, не пожалел, Костя Чижов оказался тем ещё хохмачом, общий язык нашли с ним без всякого труда.

Он наскоро доделал последнее упражнение и отправился вслед за нами в раздевалку, поэтому вышли из зала вместе. Сырой и прохладный воздух после душного помещения накатил свежей волной, и я прямо на крыльце с наслаждением сделал несколько глубоких вдохов.

Хорошо!

Андрей расстегнул сумку, достал из неё пластиковую бутылку газировки и спросил:

– Костян, а ты как вообще здесь? Вы же на севера куда-то уезжали?

– Ну да, в Норильск перебрались за длинным рублём, – подтвердил Чиж, закуривая. – Родаки денег хотели заработать. Не, так-то платили хорошо, но сейчас там делать нечего. Вклады сгорели, с завозом проблемы. Народ на большую землю ломится, но уехать тоже целая проблема. Жопа, короче.

Фролов свернул пробку, приложился к горлышку сам, протянул бутылку мне. Странное дело – это оказалась не «Кола». Вкусом газированная вода отдалённо напоминала шипучку за три копейки из автоматов, только ещё лимон присутствовал. Глянул на этикетку, написано «7UP». Не попадалась такая раньше.

После нескольких длинных глотков я передал бутылку Косте, а когда тот промочил горло, Фролов уточнил, будто между прочим:

– И чем занимаешься?

– Да ничем пока особо. Смотрю.

– Есть вариант – мебель собирать, – предложил Андрей, спускаясь с крыльца. – Денег не особо по началу будет, но там и работа не на полный день. С нами Романов ещё. И Гуревича ты, наверное, помнишь.

– Лёню? Помню, ага.