– Ну что, гражданин Романов, снова ничего не знаешь?

– Так точно, товарищ капитан!

– Заходи тогда, первым отстреляешься.

Рома скрылся в кабинете, а уже поднявшийся было со стула коммерсант беззвучно выругался, опустился обратно и погладил Алёну по руке.

– Не волнуйся, это всё пустые формальности.

Блондинка благодарно улыбнулась и накрыла ладонь ухажёра своей.

Поводов тревожиться из-за вызова в милицию у продавщицы кафетерия не было ни малейших – разве что из-за отданного на хранение газового револьвера, – да только не каждый день взрывают машину, в которой тебя подвезли на работу. Тут волей-неволей забеспокоишься.

Как видно, я угадал верно, поскольку Владимир наклонился к блондинке и успокаивающе произнёс:

– Следствие не затянется. Всех причастных к взрыву найдут и арестуют, вот увидишь.

– Думаешь?

– Уверен! – улыбнулся коммерсант.

Алёна положила ему голову на плечо и вздохнула. Так дальше и сидели – эта сладкая парочка и я напротив. А кругом шла обычная жизнь отделения милиции: из-за приоткрытых дверей доносились отголоски разговоров, где-то стучала пишущая машинка, прошли два оперативника в штатском с нераскуренными пока ещё сигаретами, навстречу им конвоиры провели мужика в ботинках без шнурков.

Романова промурыжили в кабинете от силы минут десять, дальше старший оперуполномоченный вызвал коммерсанта. Рома в коридоре задерживаться не стал, предупредил только:

– Пойду покурю. В машине ждать буду, – и ушёл.

Мы с Алёной остались вдвоём; блондинка перехватила мой взгляд и попыталась натянуть подол куцего платья на колени, но то оказалось слишком коротким.

– Ну чего смотришь? – спросила она тогда.

Я плечами пожал.

– Просто раньше думал, ты с этим… – кивком указал на кабинет Козлова, – из-за денег, а нет – он… прикольный. Умеет расположить к себе людей.

Алёна покраснела и закусила пухлую нижнюю губу, но сразу взяла себя в руки.

– Володя не только умный и обаятельный, он ещё и надёжный. Мне хорошо с ним и спокойно, ясно?

«Было спокойно до взрыва», – мог бы заметить я, но вместо этого из чистого упрямства надавил на другую болевую точку.

– И он женат.

Блондинка откинула с лица прядь платиновых волос и презрительно фыркнула.

– Собирается разводиться, чтоб ты знал! – заявила она и тут же снова возмутилась. – Ну что ты опять так смотришь на меня? Детей у них нет, семью я не разрушаю. Какая это семья, когда нет детей?

– Я не осуждаю, чего ты завелась?

– Да у тебя на лбу написано: «она с ним из-за денег»! – зло выдала Алёна.

– Сказал же: думал так раньше, теперь не думаю. И вообще это не моё дело.

– Вот именно! – подтвердила блондинка и предприняла очередную попытку подтянуть платье к коленям, столь же малоуспешную, как и первая. – Мне хорошо с Володей и спокойно. Это главное! – Она принялась нервно расстёгивать и застёгивать сумочку, потом вздохнула. – Господи, как же курить хочется!

– Сигареты, поди, с ментолом? – улыбнулся я.

– Иди ты! – ругнулась Алёна, но не сдержалась, прыснула со смеху и потребовала: – Хватит, Сергей. Я серьёзно, прекращай!

– На свадьбу хоть позовёте?

– Вот ещё! Аньку с Андреем позову, а ты обойдёшься.

– Не очень-то и хотелось.

Блондинка показала мне язык, заглянула в сумочку, вздохнула и оставила её в покое, а там и Владимир появился.

– Гражданка Жукова, проходите! – позвал девушку старший оперуполномоченный, и та, легонько постукивая каблучками, прошла в кабинет.

Коммерсант уселся напротив меня и шумно выдохнул, после достал зеркальце и принялся расчёской поправлять редеющие волосы, уложенные с помощью то ли лака, то ли геля. Вид у него бы хмурый и озабоченный, не иначе разговор с капитаном не задался.

– А Саша где? – спросил он, закончив приводить в порядок причёску.

– В машине ждать будет. У вас как прошло?

Владимир глянул в ответ непривычно цепко.

– Так ты с этим опером поладил, да? – уточнил он вдруг.

Я от неожиданности фыркнул.

– Закрыть, он меня не закрыл. Что есть, то есть.

– Почему спрашиваю, – вздохнул коммерсант, – он мне показался мужиком умным и хватким, жаль только в расследовании абсолютно не заинтересован.

– Да ладно!

Владимир досадливо поморщился.

– Дело наверняка замнут, – сказал он некоторое время спустя. – Просто подкатывали уже менты, крышевать хотели, да и другие были… нехорошие звоночки. Теперь точно отыграются.

У меня так и вертелся на языке вопрос, кто же тогда крышует торговлю палёной водкой, если получилось отказать ментам, но решил не лезть не в своё дело и промолчал. Тогда коммерсант продолжил:

– Да и сколько им там платят? За такие деньги никто упахиваться не станет. Я бы сам приплатил, лишь бы следствие до конца довели, но кому? Нет у нас детективных агентств, пусть закон в марте и приняли. И даже в Москве в них либо те же менты, только бывшие, либо бандиты. И хрен редьки не слаще.

С грузинской группировкой капитан Козлов точно не за спасибо отношения поддерживал, какая-то денежка ему от валютчиков капала, и я не удержался от усмешки.

– Так и предложили бы оперу заплатить за результат.

– Понимаешь, Сергей, какое дело – не возникло у нас контакта. Он на меня как на врага народа смотрел, я для него спекулянт и расхититель народной собственности. Сознание не перестроилось ещё, обычное дело.

– По идее надо со следователем договариваться! – выдал я с видом знатока.

– У тебя есть выход на следователя? – спросил Владимир. – Нет? Вот и у меня нет. И слушать меня следователь не станет, точно тебе говорю. Все они одним миром мазаны. Круговая порука, как она есть. Прогнило здесь всё, до основания прогнило!

– Как и везде.

– И не говори, – вздохнул Владимир и вдруг спросил: – Слушай, а может, закинешь удочку Козлову насчёт денег? Вы друг друга знаете – глядишь, чего и выгорит? Ну а я тебя не обижу…

Мне становиться посредником при даче взятки нисколько не хотелось, так что я покачал головой и со всей решительностью произнёс:

– Не возьмусь. Не те отношения.

– Ну на нет и суда нет, – легко сдался коммерсант, достал записную книжку и ручку, спросил: – Домашний телефон имеется? Мне на ближайшее время помощь с доставкой товара не помешает, лучше вас привлеку, чем новых людей.

Я немного поколебался, но свой номер всё же продиктовал, заодно предупредил, что тружусь ещё в двух местах и могу быть занят.