Девушка слабо застонала и прижала руки к груди. Услышав стон, Райдер склонился над ней, нежно провел кончиками пальцев по ее бровям, носу, подбородку; приоткрыл ей рот и посмотрел, целы ли зубы. Нет, слава Богу, ни один зуб не был выбит. Что ж, и на том спасибо.

Райдер позвал девушку по имени, но она не слышала; подсознательно она боялась проснуться и почувствовать нестерпимую боль снова, а во сне тело все-таки меньше болело. Райдер опять позвал ее, и на этот раз София осознала, что кто-то обращается к ней, зовет ее, успокаивает, обещает, что все будет хорошо и дядя Тео никогда не поднимет на нее руку.

— Я помогу тебе, София, — услышала она голос совсем рядом.

София вздрогнула и открыла глаза. Над ней склонилось лицо Райдера Шербрука.

— Ты? Поможешь мне? — спросила девушка и чуть не потеряла сознание от боли: слова дались ей с великим трудом, язык не слушался, а каждый звук болью отдавался в теле.

— Да, София, я постараюсь облегчить твои страдания. Ты доверься мне, и все будет хорошо. На-ка, выпей это.

В глазах девушки появилось смешанное выражение сомнения и боли; София явно колебалась, не зная, стоит ли слушаться своего недавнего врага, однако «враг» приподнял ей голову и почти насильно влил ей в рот воду с растворенным в ней болеутоляющим средством. — А теперь лежи и ничего не говори, — сказал Райдер, укладывая девушку. — Потом мы обсудим все интересующие нас вопросы. Молчи, молчи, София, тебе нельзя разговаривать. Слушать ты, правда, можешь, но лежи спокойно, поняла? Кости твои целы, а раны я уже перевязал. Лицо у тебя, конечно, разукрашено так, что жутко становится, но я и о нем позабочусь. Я возьму куски льда, оберну их тканью и положу тебе на веки, чтобы спала отечность, хорошо? Не пугайся, когда почувствуешь холод.

София закрыла глаза и лежала не двигаясь. Раздался тихий стук в дверь, и через секунду в комнату вошел Эмиль с корзиной, в которой лежали колотый лед и лоскуты ткани.

— Спасибо, — сказал Райдер, взяв корзинку из рук Эмиля. — Если появится Берджес, позовите меня.

Эмиль кивнул и вышел, а Райдер занялся льдом. Пару раз София пыталась отстраниться, но ей строго сказали:

— Лежи и не шевелись. Лед быстро снимет болевые ощущения. А будешь мне мешать, я провожусь дольше. И не волнуйся, ты скоро заснешь, я дал тебе опий.

— Джереми, — с трудом, еле слышно выговорила София. Лекарство начало действовать, и, прежде чем погрузиться в сон, она успела еще раз прошептать имя брата.

Райдер склонился над ней, пытаясь разобрать слова, и он понял то, что сказала София, по ее губам. Ах вот в чем дело! Она беспокоится о брате, и правильно! А он-то совершенно забыл о мальчике! Если Тео Берджес так зверски избил племянницу, то что он сделает с племянником?

— Дядя Тео, — прошелестел голос Софии. — Он не придет сюда, я пырнула его…

— Что ты сделала?

— Я… — Голова Софии бессильно упала набок, и в следующий миг девушка уже крепко спала, погрузившись в спасительный сон.

Райдер, не раздумывая, бросился к выходу и сказал Эмилю, дежурившему у дверей:

— Пусть Коко останется с Софией. Скажите Джеймсу, чтобы никого сюда не пускал. А как объяснить все вашему отцу, придумайте сам. Договорились?

Эмиль кивнул и отправился за Коко в Кимберли-холл, а Райдер занял место дежурного. Вскоре Эмиль вернулся вместе с Коко и Джеймсом.

— Что теперь делать? — спросил он у Райдера.

— А теперь вы, мой друг, и я, мы вместе нападем на зверя прямо в его логове. Надеюсь, что этот мерзкий зверь остался жив. Пошли, я все расскажу по дороге.

От боли София заскрежетала зубами. А боль все росла и росла, становясь совершенно нестерпимой. И вдруг резко уменьшилась, ослабла и сошла на нет. София вздохнула; она знала, что через некоторое, очень короткое, время, боль вернется, накатит мучительной волной, и никуда от этого не денешься. И никогда кошмар не прекратится, никогда, никогда. И она, София, так и будет лежать, беспомощная и жалкая, в постели, и боль будет терзать ее, разрывать тело на части.

— Пожалуйста, не плачь, Софи, ну пожалуйста, — услышала девушка жалобный детский голос. — На, выпей воды. Райдер сказал, что ты, когда проснешься, захочешь пить.

София глотнула воды и закашлялась, поперхнувшись. Господи, кто это дал ей стакан воды? Неужели Джереми? Ну конечно, это ее славный братик, это его голос она только что слышала. Отбросив с лица компресс, София открыла глаза и увидела: он стоял у кровати, а на его симпатичной мордашке застыли страх и беспокойство.

— О, Джереми, со мной ничего страшного не случилось! Я скоро поправлюсь, ты только не волнуйся. Я выгляжу хуже, чем я себя чувствую.

— Ш-ш-ш, — зашикал на сестру Джереми. — Райдер сказал, что ты будешь разговаривать со мной и чтобы я тебе этого не позволял. Если будешь лежать тихо, я расскажу последние новости, мне разрешили. Ты будешь лежать тихо?

— Да.

— Ты должна находиться в абсолютном покое. Райдер сказал, что кости у тебя не сломаны, а ссадины быстро заживут. Ты только не двигайся и слушайся Райдера. Ты будешь его слушаться?

— Да.

— Ну вот. А дядя Тео какой-то странный. Мы с Томасом зашли к нему в комнату, а он как завопит! Он держался за плечо, и я видел там кровь, представляешь? А потом дядя закричал на меня; он ругался и говорил, что с тобой и мной покончено.

— Он не ударил тебя?

— О, нет! Он приказал Томасу запереть меня в моей спальне и пообещал заняться мной позднее. Так что он меня не тронул, не знаю почему, но был сердит и называл тебя лгуньей, дрянью… ну и другими словами, которых я не понял. А меня он обозвал хромым уродом и сказал, что я никогда не стану хозяином Кэмил-холла. И еще он кричал, что отправит тебя в ад, где тебе самое место.

«Боже мой! — в ужасе думала София. — Чего только мальчик не наслушался, кошмар! Но рассказывает он спокойно, как бы даже отстраненно, словно и не с ним это было».

— Я собирался вылезти через балкон, но вдруг дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Райдер. Он сказал, что мы срочно должны ехать из Кэмил-холла к нему в Кимберли-холл, что ты там. И успокаивал меня.

— А дядя Тео?

— А его не было дома. Он, наверное, уехал с Томасом к врачу. Это ты ранила дядю?

— Да, я пырнула его ножом, которым вскрывают письма, ну, ты знаешь.

— Ой, я так боялся, Софи! Я боялся, что дядя прикажет Томасу отстегать меня кнутом, как раба. И я не знал, где ты и что с тобой.

София так заслушалась брата, что не обратила внимания на звук хлопнувшей двери, зато Джереми обернулся на стук и сразу засиял от радости.

— Как она? — услышала София глубокий, низкий голос Райдера. — Все в порядке?

— Да, сэр, — отрапортовал Джереми. — Она все сделала, как вы сказали. Она вела себя хорошо. Она очень старалась, сэр. И она пырнула его ножом, вот.