а пока, на ближайшие эти самые полчаса – чай, булка с джемом и «Морские рассказы» Конецкого – вполне подходящее чтиво. Точнее – наиболее подходящее из того, что Люда высмотрела на книжной полке у родителей.

Кстати, каким образом Анисьиным родичам удалось с жиличкой связаться? Мобильника у нее нет, аккаунты Витя снес. Занятно.

Людмила прошла в комнату, запустила компьютер. Пожалела, что из упрямства не обзавелась планшетом – к данному гаджету она относилась с пренебрежением, как к игрушке для подростков-геймеров.

Однако включать компьютер не потребовалось. По монитору плавали радужные пузыри «хранителя экрана», и при нажатии «эни кей» открылся интерфейс почтового ящика в разделе «входящие». Не забыть при встрече пришибить Ступина. Хотя – все к лучшему.

Анисья получила такое доброе, трогательное письмо, что Люда, ознакомившись с содержанием, чуть не прослезилась. Отправителем значилась некая Бэтти, надо полагать – та самая адекватная супруга кулачины Карасева. Из контекста стало понятно, что ей невдомек, куда Анисья пропала из своей квартиры – Бэтти заезжала, будучи в Москве с оказией, – и отчего Анисьин телефон постоянно вне зоны действия сети. И что лишь сегодня днем Бэтти догадалась написать ей на электронку. И еще – что хочет с ней встретиться, поскольку она беспокоится, и отец тоже, хоть виду и не подает.

Анисья ответила ей, что в настоящее время нашла приют у хорошей знакомой в районе Карельского бульвара, и тут же получила ответ: «Так это же замечательно! Я как раз проезжаю мимо, спускайся, буду ждать на углу Клязьминской и Проектируемого». Сообщение отправлено со смартфона.

Ну что ж, Миколина, твоя миссия завершена, можешь заняться другими неотложными делами. А Анисья… она тебе позвонит как-нибудь. Или напишет на электронку. И без сантиментов.

Жалко, что так и не решилась Людмила подгузник Клаше поменять. Хоть один-единственный разик. Попросить Анисью об этом было неловко, и сама просьба была бы странной, Анисья же к Людмиле за этим не обращалась. Тоже, видимо, было неловко, а может, не хотела, чтобы чужой человек к ее деточке прикасался.

У Клашки был изумительный кнопочный носик, совсем как настоящий, но только крошечный, и нежный розовый ротик, который она складывала сковородничком, когда собиралась дать реву. С такого близкого расстояния Людмиле видеть младенцев не приходилось, все издалека, из глубин колясок. А они, как оказалось, вкрадчивые весьма существа, так и хочется взять на руки и к груди прижать. И не отпускать. Ты идиотка.

Заметив приближение вялой хандры, Людмила решительно извлекла с полки зачитанный томик Конецкого и заспешила к холодильнику.

Ящик для рассады она вернет пенсионеру-ботанику завтра или в понедельник. Калугин не прост, набиться к нему в гости, не имея для этого бесспорный предлог, будет рискованно. И нужно заранее продумать ход разговора с предполагаемым убийцей, спрогнозировать его дальнейшие действия, придумать, как и чем себя обезопасить, если он решит подмешать гостье яду в чай или минералку.

Наверное, достаточно будет быстренько перелить отравленный напиток в принесенную с собой баночку из-под варенья и тут же дать деру, прежде чем преступник не сообразит в чем дело и не применит иной способ навсегда заткнуть активно неравнодушную к чужим проблемам Миколетту. Активно неравнодушную и глупую Миколетту.

Так и поступим. Чем проще алгоритм, тем надежнее. Однако требуется сначала позвонить Катерине, чтобы та попросила Вику или Марианну о поддержке – хоть действием, хоть советом. Из этого следует, что акцию нужно запланировать на конкретный день, пускай поддержка приедет и сторожит под дверью Никитовича, прислушиваясь к шумам. Или пусть засечет время и выломает дверь, когда контрольный срок истечет. Для этой цели вполне подойдет лось-Портнов, проживающий в квартире напротив.

При мысли, что спасать от преступных действий Калугина ее будет и Серега тоже, на душе стало тепло. Сложившийся план она оценила на твердую четверку и постановила до времени к этой проблеме не возвращаться, а дать отдых мозгам и нервам, как и собиралась.

Файв-о-клок получился не то чтобы на ах, но вполне сносный. Наевшись хлеба с вареньем, напившись чаю, Людмила неожиданно для себя задремала, сидя в кресле с перевернутой вниз страницами книгой «Морских рассказов» на коленях. Все-таки отвыкла она от неспешной основательности писателей соцреализма.

Ее разбудил звонок в дверь. Она выпрямилась, поморгала глазами, соображая, где она и что с ней, отложила книжку в сторону и, путаясь в шлепанцах, заторопилась в прихожую. Она не удивится, если это снова Ступин.

Плохая привычка – открывать дверь, не посмотрев в глазок.

Это был не Витюша, а незнакомый мачо. В памяти тут же всплыл разговор с Инной Яковлевной, которая так и сказала про одного нежданного визитера: мачо. Она тогда добавила: «Хотя какой он мачо, если «траур» под ногтями». Жаль, что Люда не выяснила, какого тот был колера. Данный брутальный дылда был блондин с интересной трехдневной щетиной на щеках. Щетина была черная, значит, блондин крашеный. Или не значит? И что у него с ногтями? Так, на всякий случай?

Мачо вежливо поздоровался, назвав Люду Людмилой Валерьевной, и попросился войти. Люда спросила, чего ему надо, и войти не позволила. Тот мягко улыбнулся и сказал, что у него поручение от молодой дамы, которая со вчерашнего дня пользовалась Людмилиным гостеприимством. Людмила спросила, а что случилось с этой дамой, и посторонилась, пропуская блондина в прихожую. Его мягкая улыбка, совсем как у незабвенного Чеслава, начала Людмилу раздражать, однако бдительность парадоксальным образом притупила.

– Документики, будьте любезны, – с опозданием потребовала Люда, ничуть не заботясь о впечатлении, которое у визитера останется от ее манер.

Раньше спрашивать надо было, тетеха.

– Водительское удостоверение подойдет? – как ни в чем не бывало поинтересовался блондин, вытягивая из бумажника автомобильные права.

Судя по документу, перед ней стоял некто Федор Игоревич Слепнев, и данная информация для Людмилы ровным счетом ничего не означала. Тем более что документ мог быть и поддельным. Но хоть что-то должна была Люда сделать, чтобы обезопасить себя от мошенника? А этот улыбчивый тип вполне мог им оказаться.

– Итак, – проговорила она твердым голосом, возвращая блондину его водительские права. – Что за дело привело вас ко мне, милейший?

Ее понесло, это факт. Этакая разновидность едкого троллинга – не каждый поймет, но кто уловит, тому мало не покажется.

– Пройти позволите? – примирительно улыбнулся блондин, указывая куда-то в глубь квартиры.

– Уже вошли. Излагайте.

Визитер сложил губы в куриную гузку, пожевал ими, глядя на Люду изучающе, повел бровями и, наконец, признался, что ему нужен паспорт Анисьи Карасевой, который та, поспешно покидая сие временное пристанище, забыла захватить с собой.

– А отчего же она сама, Анисья эта ваша, не