– А разве проституция и консумация – это неодно и то же?

– Это совсем разные вещи. Просто слова звучатпохоже.

– Теперь буду знать.

– Проститутки занимаются своим ремеслом, и мненезачем переходить им дорогу. Каждому свое. Проститутки получают деньги заторговлю своим телом, а я буду получать их и без этого.

– А так бывает?

– Все бывает.

– Так я все же не поняла, что такоеконсумация?

– Это развод клиента на деньги. Пётр Петровичвсе объяснит.

– Теперь, кажется, поняла, – почесала затылокЛюся.

– И что ты поняла?

– Пётр Петрович тебя в Москве нашел, потомучто ты в этом профи. Ты приехала наших местных девушек этой новой науке обучатьи наглядно показывать, как мужиков можно раскрутить, не вступая с ними винтимную связь.

– Люся, какая ты умная! У меня суп остывает. Ямогу поесть?

– Пожалуйста. Да и мне работать пора. И все жеты бы в основной зал перешла или хотя бы под зонтик, что ты села на самыйсолнцепек? Голову напечет.

– Мне уже ничего не напечет. Ты не парься поэтому поводу. Все в порядке.

Принявшись за обед, я стала рассматриватьпосетителей и думать о том, что сегодня вечером мне придется заняться делом, окотором я практически ничего не знаю. И вдруг я опять подумала о своей тетушке.Она всегда говорила мне, что у меня нет нужного шарма и что я не отношусь ктипу женщин, которые покоряют мир. Она хотела видеть во мне эдакую боевуюамазонку, которая ничего не боится и идет по жизни не оглядываясь. Видимо, Ялтаменя этому и научит. Эх, и почему я пошла в свою мать, а не в тетку? Моя тетказнает себе настоящую цену и при помощи одного взгляда может осадить любого незадачливогокавалера. Действительно, в этой жизни нелегко быть роковой женщиной, но ею, прижелании, можно стать. Хотя тут есть как свои плюсы, так и свои минусы. Некаждый мужчина решился бы связать свою судьбу с такой женщиной, как моятетушка. Многие бежали от нее как от огня, потому что хорошо понимали, чтолюбовная связь с ней полностью опустошит кошелек, вывернет наизнанку душу иразорвет сердце на части. Увлечение такой женщиной может слишком дорого стоить,и оно не для слабонервных. Она прирожденный лидер и энергетический вампир,который подавляет волю мужчин.

Когда я уже допивала компот, ко мне за столикподсел Пётр и добродушно спросил:

– Ну что, настроение боевое? Я уже по поводукоктейлей дал распоряжение. Клиенту – коктейль, а тебе – сок, ничем неотличающийся от коктейля, чтобы ты у меня всегда на работе трезвая была. Тытолько смотри мне, работай с головой.

– Это ты о чем?

– В клиентов своих не влюбляйся.

– Я что, сумасшедшая?

– Да кто тебя знает, а то клиент тебекомплиментов наделает, а ты и обмякнешь.

– Ерунду не говори. Я что, похожа на ту,которая мужикам в рот заглядывает? Я и не собираюсь ни в кого влюбляться. Ядаже это сейчас не в состоянии сделать.

– Это почему же?

– Да потому, что я совсем недавно только сосвоей любовью рассталась. А когда уходят сильные чувства, которые долгое времяявлялись смыслом твоей жизни, то на душе всегда пусто, а сердце долго еще не хочетпеть. Такое внутреннее болезненное опустошение. Я слышала, что для того, чтобыболь расставания притупилась, нужно срочно найти новую любовь. Новые чувстваубивают старые, но это, увы, не про меня. Я так не умею. Мне тяжело сразузаменить одного человека другим, но не потому, что этот человек незаменим.Незаменимых людей не бывает. Просто я воочию убедилась, что душевные ранызаживают намного дольше, чем телесные. Я ведь сюда на отдых с любимым человекомсобиралась приехать. Мы вместе об этом мечтали, строили планы. Но этим планамне суждено было сбыться.

– Он что у тебя, загулял? – поинтересовалсяПётр.

– Нет. Он меня очень сильно ударил, а этоговполне достаточно, чтобы убить любовь.

– Приревновал? Повод дала?

– Да я только короткую юбку надела и другу егоразок улыбнулась. Женщина может давать поводов сколько угодно, на то она иженщина, а мужчина может возмущаться только на словах, но переходить грань нестоит.

– Какую еще грань?

– Грань вседозволенности.

– А я тоже свою Тоньку бью.

– Ты это серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Печально такое слышать.

– У нас тоже всякое бывает. Иногда по задницелуплю. Один раз такого пинка дал, что она в стенку влетела и зубы передниепотеряла. Пришлось вставлять. А если совсем меня выведет, то за мной дело невстанет, я ведь могу и в ухо заехать, и это несмотря на то, что короткие юбкиона у меня не носит и моим друзьям не улыбается. Да она у меня вообще никогдане улыбается. У нее по жизни деревянное лицо. А если честно, то Тонька у меняхорошая баба. Безропотная, покладистая. Куда поставишь, там и стоит.

– А дети у тебя есть?

– Трое настрогал, и все девки.

– И они видели, как ты бил их мать?

– Конечно, видели. Только я же ее не избивалдо смерти, ребра не ломал. Я ее просто воспитывал. А девки должны знать, что,если они не будут выполнять то, что им говорят, то же самое может произойти и сними. Поэтому дети у меня шелковые.

– И как с тобой жена-то живет? – покачала яголовой. – А ты, оказывается, деспот.

– А мужик и должен быть деспотом, чтобы бабазнала свое место и не задирала нос. Ты думаешь, Тоньке плохо живется? Она живетна всем готовом. Ей о деньгах думать не надо. Я ведь сразу на ней женился, кактолько она школу закончила. Взял чистую, благородную, скромную девочку и сделалее под себя. Можно сказать, что она в этой жизни ничего не видела и никого,кроме меня, не знает. Единственное, что от нее требуется, так это домашний очагберечь и белье за постояльцами стирать и гладить. Программу минимум она мневыполнила.

– А какая у тебя программа минимум? – не моглане поинтересоваться я.

– Она мне трех девок родила.

– А программа максимум тогда какая?

– Сына должна родить. Тогда я к ней никакиетребования предъявлять не буду.

– За что ж ты ее бьешь тогда? Она ведь у тебявся такая положительная.