— Но они ведь тоже наши…

Рокоссовский еле слышно пробормотал и подумал, что хорошо вышло так: отказавшись от взаимного братоубийства, свести счеты со старым врагом русского народа. Теперь, когда с Востока стали прибывать новые дивизии на смену уставшим и поредевшим, Константин Константинович полностью уверился, что приказ командующего Западным фронтом товарища Тухачевского не просто может быть выполнен, а будет: пройти на одном дыхании от Вислы до Одера.

— Товарищ командир! Соседи пошли!

Рокоссовский поднес к глазам бинокль: за кромкой дальнего леса показалась идущая шагом в колоннах кавалерия: то в пробитую стрелками дыру в польской обороне двинулась 2-я бригада его 10-й дивизии. Полк Рокоссовского был головным в 1-й бригаде, потому и выступать должен был первым. Сам он ждал удобного момента: рано двинешь конников, когда оборона кичливых ляхов еще не сломлена и проход узкий, — выкосят на хрен из пулеметов фланговым огнем или попадешь под шрапнель. Запоздаешь с атакой — поляки смогут опомниться, откинуть пехоту и организовать впереди оборону. Опять напрасные потери, топтание на месте и, главное, невыполнение боевой задачи.

Ведь за его бригадой приданный дивизии свежий стрелковый полк стоит — три батальона молодых и обученных парней на конфискованных у панов подводах, конно-саперный эскадрон, обозные повозки. Им следом идти, в прорыв углубляться нужно всей массой. А следом и другие дивизии пойдут 1-й Конной армии. Его уже армии, так как дивизия отдана в подчинение товарищу Буденному.

Рокоссовский вздохнул и решился. Он привстал в стременах и громко скомандовал, обращаясь к головному эскадрону, красноармейцы которого в нетерпении ерзали в седлах:

— Полк! Слушай мою команду! Пики к бою, шашки вон! Поэскадронно, рысью, марш-марш!

Омск

— Ладно, что было, то не вернешь! Нам о дне насущном думать нужно. — Арчегов улыбнулся. Разговор с генералом Каппелем получился у него весьма содержательным, и он про себя решил, что Владимир Оскарович как раз тот, который и нужен. Молод, умен, не чужд новым веяниям, любит воинское ремесло — а главное, имеет богатый командный опыт в условиях маневренной гражданской войны. То, что нужно!

— Ваши три стрелковые бригады при поддержке кавалерийской дивизии должны наступать на фронте от Челябинска до Екатеринбурга. Предвижу, что вы мне скажете, что выполнить эту задачу невозможно, имея на таком обширном фронте всего три усиленных пехотных полка по старым нормам. Ведь так, Владимир Оскарович?

— Совершенно верно, Константин Иванович, вы читаете мои мысли. — Генерал не скрывал улыбки.

— Так это если старым аршином продолжать мерить, а времена для нас всех новые наступили. Знаете такую мысль — все генералы готовятся к той войне, что была, и извлекают опыт для прошлого, но не будущего?

— Мне знакомо это изречение, и могу сам засвидетельствовать, что к войне с немцами мы готовились, как к новой схватке с японцами. Учитывали то, что тогда три четверти потерь были от стрелкового огня, остальное пришлось на артиллерию. К сожалению, в мировой войне все вышло наоборот, и мы поплатились и за небольшой запас снарядов, и за отсутствие траншейной артиллерии и малое число гаубиц…

— Мы о том уже говорили, Владимир Оскарович. Давайте поговорим о будущей войне. Вначале давайте мы с вами определимся с политической составляющей. С великими державами нам не тягаться, но и воевать с ними не придется. Про Антанту я не говорю, Япония войну не начнет, с ней завсегда можно договориться. Соседи? Они слишком слабы и не захотят на нас нападать. Китай? Амур разделяет, да там у нас мониторы еще, и японцы помогут. Кто остается в таком случае?

— Только один враг — большевики.

— Совершенно верно. А потому, как придет нужное время, надо нанести по ним согласованный и сильный удар уже полностью отмобилизованной армией. Причем с использованием фактора внезапности, нарушив условия годичного перемирия, по не развернувшемуся и пока не готовому к войне противнику.

— Перемирие они сами нарушить готовы, как только это им выгодно будет. Но что касается мобилизации и соблюдения при этом внезапности… Нет, такое не утаить!

— Отнюдь. Смотрите — у вас в корпусе три слабые бригады по четыре батальона. Нам нужно утроить число, превратив бригаду в сильную дивизию. При этом не встревожив красных, то есть проведя скрытое развертывание и дезинформировав врага. Что мы сделаем? Вливаем в бригады вначале подготовленных новобранцев из учебных полков, притом задерживаем старший срок. Обычное дело для любой армии, не вызовет никаких подозрений. При соответствующих мероприятиях, конечно. — Арчегов остановился, перевел дух, его глаза блеснули лукавством. — Затем потихоньку выдергиваем отпускных, без огласки призываем на переподготовку офицеров и сержантов. Тоже весьма привычное, даже житейское дело в каждом государстве. В газетах и обыденной жизни никаких тревог и ни капельки истины. И в конечном результате приурочиваем это дело к проведению учебных сборов для запасных. Все это должно находиться в особом пакете, что будет в самое ближайшее время передан всем командующим корпусами и дивизиями нашей армии.

— Они подготовлены? — с прорвавшимся нетерпением спросил Каппель, чуть приподнявшись с кресла.

— Красные пакеты? Да, уже готовы. Видите, в чем проблема, Владимир Оскарович. В Генштабе резкое омоложение, все офицеры со свежим боевым опытом, идет их ротация, а потому обычная чиновничья работа затягивается. К сожалению, те генералы, кто прекрасно знает рутину, получив зигзаги на погоны еще при императоре Николае, живут старыми представлениями и совершенно не годятся для новой войны. У них одно слабое место…

— Это же какое, Константин Иванович, позвольте мне осведомиться? — звенящим голосом спросил Каппель.

— Голова, генерал. Они совершенно не желают учиться новому, находя смысл жизни в параграфах давно отживших уложений. А исключение из правил, их подтверждающее, только одно — граф Келлер. Самый старший из наших генералов сейчас полностью погружен в концепцию маневренной войны с использованием массированных ударов эскадрильями аэропланов, открывающим путь бронеавтомобилям, мобильной пехоте и кавалерии. Но это так, к слову. А нам…

— Рад вас видеть, господа, — Михаил Александрович излучал с улыбкой доброжелательность. Генералы тут же поднялись с кресел, но монарх с неким протестом махнул рукою.

— Сидите, сидите, господа. Константин Иванович, вы уже сделали Владимиру Оскаровичу некое предложение?

— Как раз подобрался, ваше величество, но не успел.

— Тогда предоставьте мне, — Михаил Александрович посмотрел на подобравшегося в кресле генерала Каппеля, нервы которого были натянуты как струна. Да и арчеговский «гаф» он воспринял болезненно.

— Правительство, сам Петр Васильевич и наш военный министр, здесь присутствующий, с высочайшего одобрения приняли решение назначить генерал-лейтенанта Каппеля начальником Генерального штаба Сибирской армии. Ваши возражения, если таковые будут, не существенны, ибо время военное и властно нам диктует свои условия. Так что вам надлежит немедленно приступить к исправлению данной должности. — Монарх открыл лежащую на столе папку и протянул ошеломленному генералу лист: — И позвольте поздравить вас со столь высоким назначением. Надеюсь, вы сработаетесь с Константином Ивановичем, ибо дело вам, господа генералы, предстоит общее вершить.