Подбежали Айлеф и Драмиррес, за ними тянулись остальные. Трой, вставив рукоять в верхушку кабестана, скомандовал:

— Давайте быстрее, тянуть надо дружно и одновременно. Миллиндра, выгляни за борт и следи за рыбой. Как вытащим ее из воды, крикни. Остальные держитесь подальше от каната, это опасно.

— И к вытащенной рыбе не приближайтесь, она может оставить вас без ноги даже на суше! — донеслось от дверей в кормовые помещения.

Трой обернулся и увидел, что там стоит сэр Транниллерс, опершись о косяк. Выглядел он бледно, но держался на ногах самостоятельно.

— Сэр Транниллерс! Почему вы поднялись?!

— Да ваши крики и беготня разбудят даже мумию в древнем склепе! Давайте ребята, вытащите зубастую, я давненько не ел добротно прожаренный стейк из акулы! А какой суп из ее плавников, вы в жизни не пробовали ничего вкуснее!

— Все слышали сэра Транниллерса?! Есть такие, кто не хочет попробовать такой суп?! Раз так, то вперед! Навалились!

Трой напрягся до треска в мышцах, но барабан даже не шелохнулся. Такое впечатление, что канат привязан к неподъемной гранитной скале.

— Ребята! Резче! Со всей дури! Дружно! Навалились!

Без приказа подскочили остальные, вокруг кабестана возникла давка, в каждую рукоять вцепилась пара рук, а в некоторые по две. Храннек, которому не нашлось места, бегал вокруг как угорелый и подбадривал всех азартными воплями. Хотелось верить, что вся эта сумятица не привела в возбуждение обитателей трюма, и они не устроят прямо сейчас очередную попытку выбраться на свет. У дверей никого не осталось, они без присмотра, защищены лишь досками и гвоздями.

— Взяли! Дружно! Резко!

Барабан дернулся, с неохотой, с натужным скрипом начал наматывать вытянутый в звенящую струну канат. Лишь бы он выдержал, лишь бы не оборвался, ведь это самая слабая часть снасти. Протянут он хитроумным образом через пару направляющих крюков и подвешенный у бизани блок. Есть где перетереться, перепутаться, а там и распуститься от диких рывков подсеченной рыбины. Но иначе никак, нельзя позволить ей таскать его куда вздумается, по замыслам Троя акулу надо было завести под корму с левого борта и поднимать уже оттуда. Вот и пришлось забивать пару железных крюков для контролирования движения добычи. Кстати, как там они? Не разогнулись? Вроде нет, но кто знает как долго продержатся, добыча и правда не из мелких, Бвонг не на ровном месте перепугался.

— Трой, я ее вижу! — заверещала Миллиндра.

Судя по интонации и громкости голоса — акула точно не из маленьких.

— Мы подняли ее?! — крикнул Трой.

— Нет! Но ее голова начинает высовываться из воды! Она погружается только на высоких волнах! И она дергается! Она сильно дергается!

— Скажи ей что-нибудь умное, Веснушка! Может успокоится! — хохотнул Бвонг.

— Лучше ты скажи, она так удивится, что умрет на месте! Ты ведь выглядишь глупее рыбы, а они не разговаривают!

— Замолчали все! — продолжал орать Трой. — Навалились! Давайте-давайте, акульи стейки и правда вкусные, раз ради них сэр Транниллерс впервые выбрался на палубу! Кто не хочет давиться солониной, старайтесь! Тяните! Со всей дури тяните!

— Трой! Она уже висит! Только хвостом до волн достает!

— Продержитесь без меня! — крикнул он и подбежал к борту.

Запрыгнул животом на планшир[9], перегнулся, нервно сглотнул — акула висела прямо над ним уставившись холодными глазами и раззявив пасть оснащенную несколькими рядами острейших зубов. Рот такой огромный, что Трой туда спокойно пролезет, да и Бвонг вряд ли застрянет.

Хотя у страха глаза велики, наверняка реальность куда скромнее. Но одно несомненно — рыба огромная, ее хватит надолго. На камбузе осталась соль, так что часть мяса можно сохранить на будущее, а остальное слопать пока не подпортилось. И неважно, что оно может оказаться не таким уж вкусным, как сам нахваливал вторя сэру Транниллерсу. Это еда, а они остро в ней нуждаются.

Только еда пока что болтается за бортом. За пределами родной стихии уже не так сопротивляется, барабан скрипит без заминок. Но вот-вот настанет опасно-непредсказуемый момент — туша должна перевалиться через фальшборт, после чего ее понесет в сторону кабестана. В пяти шагах от него подвешен блок, надо ее подтянуть к нему, подвесить, после чего начать разделку. Но Трой очень смутно представлял себе, что случится в тот миг, когда огромная акула будто на качелях полетит в ту сторону.

Надо было закреплять блок в другом месте. Но канат и без того изломан на несколько отрезков, дополнительные ухищрения могли еще более усложнить ситуацию.

Действуя рукоятью багра как рычагом освободил последний крюк от каната, с первого он слетел самостоятельно. Все, теперь добыче не за что цепляться, можно тащить смело.

Чуть-чуть осталось. Совсем чуть-чуть. Голова акулы показалась над планширом, пасть то закроется, то откроется, но мощные рывки прекратились, акула устала сражаться с нахальными рыбаками.

Выше. Еще выше. Вот уже основание хвоста поравнялось с планширом. Еще один поворот вала и наступит тот самый момент.

Рыба сочла иначе. Дернулась, изогнулась, туша, более не сдерживаемая фальшбортом, перелетела через брус планшира и будто на качелях понеслась в направлении кабестана.

Трой, оценив быстроту и мощь, с которым двигалась добыча, заорал:

— Все назад! Бегом от лебедки!

Поздно. Над головой что-то громко хрустнуло, акула всем весом рухнула на палубу и понеслась по ней будто по льду. Дерево слишком мокрое, под утро случился мелкий дождичек, это очень некстати.

Народ прыснул от кабестана врассыпную, но не всем при этом повезло. Увалень Бвонг все еще хромал от последствий знакомства с гвоздем, и это его подвело, шлепнулся пузом вперед. Затем рыбина, изогнувшись, ударом хвоста достала до продолжавшего бестолково метаться Храннека, сбила его с ног, заставила откатиться на несколько шагов.

Миг, и жуткие челюсти оказались перед лицом пытавшегося подняться Бвонга. Тот заверещал как маленький ребенок и, вместо того, чтобы вскочить, попытался неловко попятиться елозя спиной по палубе. При этом его колено оказалось в столь опасной близости от акульих зубов, что Трой едва не зажмурился в ожидании неизбежного ужасного момента.

Сэр Транниллерс, сильно хромая, приблизился к месту вот-вот случившегося кровавого происшествия, невозмутимо уцепился крюком багра за кончик пасти акулы, чуть отклонил ее в сторону от Бвонга, спокойным и добродушным голосом при этом произнес:

— Мальчик, ты самый крупный из собравшихся, а эта рыба явно голодная раз польстилась на гнилую ветчину. Не вижу ничего удивительного в том, что именно ты так сильно ее заинтересовал. От греха надо держаться подальше, вот и ты отодвинься. Уж поверь моему богатому опыту, лучше потерять руку чем ногу выше колена, это не превратит тебя в зависимого от чужой помощи калеку.