потому что техника была тяжелая. Мы помним, что у ВСУ была задача вызывать огонь по мирным жителям и они прятались в мирных кварталах. Они отсюда начали стрелять в любую сторону, говоря, что здесь кто-то есть. Когда мы узнали, что в нашем здании ВСУ, мы уже понимали, что обречены. Они взламывали квартиры и находились в жилых кварталах и домах. Они выгоняли жителей в подвал. Они просто стреляли и убивали мирных жителей.

У нас был случай, что приехали три танка и мы поняли, что происходит что-то нехорошее. ВСУшники просто прятались, они сломали нам забор. Когда нас ночью сильно обстреляли, танки снова приехали, жители попросили их уйти. Они нам отвечали, что нас защищают, но мы просили, чтобы они не вызывали на нас огонь. У нас дети там, беременные женщины, одна недавно родила. Когда я подошла к командиру и по-человечески просила, говорила, что если мужчины воюют, то они должны воевать не с женщинами и детьми, то они ответили, что если мы не отойдем, то они будут стрелять на поражение и развернули на нас автоматы.

Потом приехал их начальник, и я поняла, что это хорошим не закончится. Когда они оттуда удирали, то они оставили нам подарок — выстрелили в сторону общежития, и к нам прилетел снаряд. Этот снаряд сделал много беды».

Свидетельство № 148

Луковенко Татьяна Владимировна, место жительства на момент опроса — г. Лисичанск

«У моей подруги дочка работает в детском садике, там хорошее бомбоубежище. Там собрались люди, 35—40 человек. К ним пришли военные, не буду говорить кто, “Правый сектор” или “Азов”, но военные. Сказали, что они здесь будут жить».

Свидетельство № 149

Авдеева Надежда Анатольевна, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Были синие повязки. Они стрельнули и, по-русски говоря, “свалили”. Больше мы их не видели. Они специально подъезжали к мирным домам и прятались. Извините за выражение, но как крысы. Потому что мы сами с Мариуполя из 4-й больницы, и мы это все сами наблюдали».

Свидетельство № 150

Есипенко Анатолий Михайлович, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, просп. Маршала Жукова

«Сначала начались просто выстрелы из-под окон. Танк. Именно ночью он подъезжал под окна и начинал свою стрельбу, чтобы вызвать ответный огонь на себя. Именно поэтому и вызывался огонь на себя, чтобы вызвать ответный удар для разрушения, чтобы сделать из нас... Когда меня спросила супруга: “Зачем они это делают?”, я ответил, что из нас просто делают жертв российской агрессии, других вариантов я не вижу».

Свидетельство № 151

Лукьянова Леокадия Ефимовна, 75 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Солнечная

«У нас тут во дворе школы № 67 располагались ребята в военной форме, по виду ВСУ. Они прятались в подвале, там, в мастерских. Вечером, когда темнело, они садились в два белых больших автобуса и выезжали. Они забирались на крыши 9-этажек и начинали стрельбу оттуда и сразу выезжали».

Свидетельство № 152 Макацура Леонид, 58 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Украинские военные, как они нам говорили, что они нас защищают от российских оккупантов, которые напали на Украину. А на самом деле просто сжигали и прикрывались тем, что они якобы уничтожали российскую технику. До 8-го я вообще российских не видел. Чтобы ходили российские военные, такого не было.

ВСУ заходили в подвалы, в 25-й дом, перестреляли всех. 23 марта заходили в подвалы и с людьми путались, прикрываясь людьми. Говорили людям выселяться, потому что тут будут военные действия».

Свидетельство № 153

Норка Таисия Дмитриевна, 93 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Зелинского

«Когда они пришли в наш дом, то они стали располагаться, напротив, к соседям, занесли длинные палки, что-то тяжелое. Они расположились везде вокруг. Стоял наш дом. Они вокруг него поставили пушки и снаряды, стреляли. Стреляли так, что у меня стены дрожали.

На ногу мне что-то упало и поранило меня. Пушки эти близко к дому стояли, очень близко. Такое впечатление, что прям под самым домом стоит. Что самое интересное, я наблюдала, что война идет с одной стороны. Какой огонь страшный был, такая сила. Одна квартира сгорела, мы испугались и не могли выйти. Тамара вышла и давай кувалдой все двери открывать... они прятались за спинами детей и стариков. Я даже в кино не видела столько огня, сколько они гнали на ДНР. ВСУ — это предатели, которые уничтожили страну. Это фашисты и нелюди. Нельзя так обращаться со страной. Города нет, как жалко город. Это же не ДНРовцы город положили. Я же видела, как они на машине с пушками возле одного дома постреляли, потом переехали на другую сторону и оттуда стреляли. Стреляли так, что мы не могли понять, куда они стреляли. Днем и ночью, я считала, где-то в пределах 5 минут перерывы, а потом снова. Это ужас, они враги народа. Самые настоящие нелюди. Мы 5 дней голодные сидели, потому что у нас кушать нечего было. Одна попросила два сухарика маме, а они ответили, что сами голодные. Что же это за армия такая, что голодные. Сказал: “Сидите, если выживете”. А если бы не выжили, то им все равно. Спасибо ребятам нашим, они нас сразу накормили и в одеяло меня закутали».

Свидетельство № 154

Коновалова Алла Ивановна, место жительства на момент опроса — г. Северодонецк

«Украина обстреливала наш дом, потому что ракета, которая упала возле нашего дома, а на ней были опознавательные знаки, что это Украина. Когда началась бомбежка, то мы переехали в Боровское, это 15 километров от Северодонецка.

У нас рядом на сельхозе стояла техника, и