там в двухэтажном доме сидели украинские военные, которые из окон обстреливали поселок из гранатометов, а дальше у них стояли пушки. Они из них периодически утром и вечером стреляли по поселку. Мы сидели постоянно в подвале, и нам не давали выйти даже на 5 минут».Свидетельство № 155

Никулин Алексей Сергеевич, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Я не считаю гуманным прятаться за мирным населением. ВСУ через дом просто поставили миномет. Поблизости жили тоже много людей, у которых просто отобрали тоже дома и в огородах ставили минометы. Танки стояли прям в центре, они выпилили все деревья, и там стоят танки».

Свидетельство № 156 Черных Татьяна Викторовна, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Нахимова

«Значит, посадили ВСУ мирных жителей в подвал. Держали их трое суток, они не ели, не пили, дрожали от страха. Им угрожали, были укуренные, наколотые чем-то, какими-то... люди ж не знают мирные, чем. Ну вид был такой, что они были в неадеквате. Это была не водка явно. Потому что сразу понимаешь, когда мужчина выпивший, а когда у него это. Парень молодой, лет 25, махал ножом и говорил: “Я тебе сейчас глотку перережу, молчи, сука старая... ” Естественно, люди были все перепуганные».

Свидетельство № 157

Вера, 39 лет, место жительства на момент опроса —

г. Артёмовск

«Последний, как мы называли, украинский карательный отряд, который приехал и занимал дома только те, в которых были люди, и устанавливал там огневые точки.

Пустые дома их не интересовали. Себе они выбрали дом, где они ночевали. На следующий день были разбиты все дома, и остался только один дом, где они ночевали. Огневые точки были там, где люди и дети, и им было неважно.

Мирное население было загнано в подвалы и больше не выпускалось ни за водой, ни в туалет. Если ты высунул голову из подвала, то по тебе будет сразу автоматная очередь.

Нельзя было выйти и просить взять баклажку с водой, чтобы напоить ребенка.

Нас наказывали за буржуйки, если они видели дым из подвалов, где у людей были установлены буржуйки, то это был моментальный прилет на подвал. Там, где находились мирные в подвалах, туда постоянно были прилеты».

Свидетельство № 158

Тиранец Александр Романович, военнопленный, солдат 24-го отдельного штурмового батальона «Айдар» вооруженных сил Украины

«“Азов” не выпускал людей из города, мирных граждан, чтоб они смогли передислоцироваться в какую-то мирную, зеленую зону. Занимал их квартиры и дома, с них вели огонь. Видел видео, как “Азов” подпаливал военнопленных. Много таких гадостей показывали.

“Айдар” делился на две касты. Одна каста стремилась войти в армейское правительство, чтоб дальше править этим батальоном и занимать места, а вторая каста относилась к людям с неуравновешенной психикой, которые любили убивать, грабить, насиловать, причинять боль.

...Я вообще в шоке, как наш народ мог допустить Зеленского — человека, который выступал в “Квартале” и смешил людей, как он мог дойти до политики. Скорее всего, я так рассуждаю, со своей точки зрения, есть люди скрытые, которые им просто руководят. Помогли этому человеку стать до мандата, чтобы с помощью него управлять нашей страной и нашей армией и всем. После чего у нас произошла вот эта война, это все из-за этого произошло».

Свидетельство № 159

Орел Евгений Александрович, 26 лет, военнопленный, солдат вооруженных сил Украины

«Блокпост “Азова”, когда подъезжали машины, которые хотели эвакуироваться в сторону ДНР, всех назад отправлял. Сразу по радиостанции им передавали отправлять всех назад. Не давали эвакуироваться — это на всех направлениях было. А люди, которые сидели в подвалах, мы же общались с ними, они постоянно просили от нас зеленый коридор.

10 марта от Фартового прозвучала команда заходить в дома, взламывать дома, квартиры и занимать оборону там. Я спросил: “А если там будут люди?” Он сказал: “Сейчас военное положение”. Вот так говорил. У меня было шесть человек со мной».

Свидетельство № 160

Харера Евгений Александрович, военнопленный, главный сержант 1-го отдельного батальона морской пехоты вооруженных сил Украины

«Стояли ВСУ, потом стояли гражданские, а потом “Азов”. Гражданским не давали выходить и нам не давали сдаваться в плен. Бывало такое, что пытались пару раз по нам стрелять. “Азовцы”».

Свидетельство № 161

Непран Петр Николаевич, 57лет, военнопленный, военнослужащий

53-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины

«Захватывали дома. Мы были в Красной Поляне, а потом в Новоегоровке. В школе».

Свидетельство № 162

Костюк Андрей Викторович, военнопленный, сержант 54-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины

«3 марта я был в Волновахе, в дачном поселке. Когда мы приехали, дома уже были открыты и нас расселили по этим частным жилым домам. В Сладком, Таран-чуке позиции были в жилых домах».

Свидетельство № 163

Слепчук Алексей Владимирович, 27 лет, военнопленный, лейтенант 56-й отдельной мотопехотной бригады вооруженных сил Украины

«Мои солдаты переговаривались между собой о том, что добровольческие батальоны, такие как “Азов”, как “Айдар”, выгоняют людей из дома, занимают дома. Сидят в населенных пунктах, выгнали людей и сидят там».

Свидетельство № 164

Луценко Евгений Александрович, военнопленный, военнослужащий 56-й отдельной мотопехотной бригады вооруженных сил Украины

«В поселке мы были в гражданских домах. У мирных жителей не спрашивалось разрешение. Просто вскрывался замок. Я прибыл туда, и это все уже было вскрыто».