громко. Надя поняла все по-своему. Зазвучали просящие нотки:

– Белла, если хочешь – две смены за тебя отработаю. Ну, очень надо! – она еще не знала, что работать мне оставалось здесь всего две недели.

– Хорошо, – согласилась я, быстро прикинув в уме, что, таким образом, две недели значительно сокращаются. Все администраторы работали так: сутки – отсыпной, выходной. Получалось, отработав сегодня за Надю, я могла уехать на пять дней раньше срока. Это устраивало меня.

Вечером, в холле появился Матвей с девчонкой. Я даже не знала, как ее звали, новый владелец базы не удосужился ее зарегистрировать. А может, не захотел.

Девушка показалась мне странной. Походка ее была какой-то деревянной, будто она кукла, ведомая своим хозяином. «Пьяная, что ли?» – мелькнула в голове догадка. Понять так это или нет, мешали объемные солнцезащитные очки, которые совсем не шли ей к лицу. Парочка прошла мимо меня, направляясь к выходу.

Буквально через пять минут, за ними последовали двое мужчин, те самые Жора и Камиль. Через камеры наблюдения я увидела, что они сели в машину Матвея – внедорожник черного цвета. Меня удивило, что их внешний вид совершенно не соответствовал походу на рыбалку или отдыху на природе. Странные знакомые Червонного были одеты в длинные, серые плащи, а не удобную и практичную экипировку рыболова. Кстати, на девушке тоже был подобный плащ, полностью скрывающий ее фигуру. Лишь Матвей был одет «как положено», то есть в непромокаемые куртку и брюки. Он был за рулем. Пассажиры, все трое, сели на заднее сидение. Машина выехала со стоянки и покатилась в сторону центральных ворот.

Вернулись они уже глубокой ночью.

***

Следующие сутки тоже были моими, и чтобы не клевать носом на рабочем месте, и не получить за это нагоняй от Бори, я договорилась с охранником, дежурившим этой ночью, что покемарю пару часов в подсобке, где, для подобных случаев, стояла раскладушка.

Половина третьего меня разбудили:

– Кто-то приехал, – полушепотом сообщил охранник. – Машина уже на стоянке.

Я быстро привела себя в порядок и через две минуты находилась уже за ресепшеном.

Внедорожник Матвея с выключенными фарами стоял припаркованным на служебной стоянке. Немного погодя, правая пассажирская дверь открылась, и из машины вышел человек. Это был Жора. Суетливо покрутившись и озираясь вокруг, мужчина открыл заднюю дверь и практически весь скрылся в салоне, наружу торчали лишь его ноги, прикрытые длинным плащом. Какое-то время он там возился, а показался уже не один, буквально выволочив за собой пассажирку.

Девчонка еле стояла на ногах. Жора попытался ее встряхнуть, но от этого у нее лишь подкосились ноги, и бедняжка чуть не упала на асфальт. Наконец открылись другие двери, и на помощь Жоре поспешил Камиль. Вдвоем они ухватили ее под руки и потащили в сторону гостевого дома. Матвей, так и не вышел из машины.

Когда троица появилась в холле, я увидела, что девушка в сознании, но ее лицо выражало полнейшее равнодушие к происходящему.

– Расслабилась малость, девчуля, – соизволил объяснить мне Жора.

Вид подруги Матвея вызвал во мне большое беспокойство:

– Я могу чем-то помочь?

Жора осклабился, сверкнув бриллиантовыми скайсами на зубах:

– Все нормально, отоспится, будет, как новая.

Они захихикали, но этот смех мне не понравился. Было в нем что-то плотоядное.

«Свежих синяков и ссадин на лице нет, значит, не били, – подумала я с облегчением. – Хотя, что там под одеждой? И вообще, в такое состояние можно привести женщину и другими способами». Мне было страшно думать об этом. Образное мышление писателя тут же выдавало ужасные картины насилия над жертвой.

Мужчины увели девушку. Я хотела убедиться куда, поэтому проследила за ними через внутреннюю систему видеонаблюдения. Остановилась странная компания у номера «Тигровая Лилия». Жора стал возиться с замком, видимо, хозяин доверил им и ключи. Камиль в этот момент держал девушку, обхватив ее сзади. Мне хорошо было видно, как он елозит руками по ее груди, и что-то шепчет на ухо. Сил смотреть на это больше не было.

Матвей этой ночью в гостевом доме так и не появился. Машина его тоже исчезла.

Я дала себе слово поговорить с этой девушкой. Может быть, ей действительно требуется помощь. Кто знает, в какую западню она попала.

Но утром меня стали мучить сомнения. «А твое ли это дело, Белла?» – шептало мое малодушие. Ну, влезешь ты в их отношения, а окажется, что эта девочка добровольно на все согласие дала. Может быть за деньги, может за какую-то услугу. Конечно! – тут же возмутились сострадание и совесть. – На балконе она тоже сама себя заперла, в такой-то холод».

«В конце концов, – разозлилась я сама на себя. – Я администратор и я на своей работе. По крайней мере, пока еще».

Дверь номера, на стук, открывается неожиданно быстро. Девушка кого-то ждала и явно не меня.

– Здравствуйте, у вас все в порядке?

Она задержалась с ответом, потянулась, заглянув мне за спину, и дав возможность рассмотреть ее более внимательно. Я отметила бледность кожи и несколько татуировок на руках. А так же изможденный, нездоровый вид.

Из комнаты потянуло запахом сигаретного дыма.

– Я жду своего друга, – нервно сообщает она.

– У нас запрещено курить, вы знаете? Может сработать пожарная сигнализация.

– Да, – она отводит взгляд. – Извините, – пальцы на ее руках мелко подрагивают.

– Вам точно не нужна помощь?

– Н-нет, – девушка отрицает, но мне показалось, что глубоко в ее взгляде промелькнуло желание принять эту помощь.

– Вы уверены? – настаиваю я.

– Она уверена, – неожиданно, и прямо за спиной, звучит голос Червонного.

Я оборачиваюсь. Он стоит в паре метров от меня.

– Закрой дверь, – приказ предназначается девчонке. Это именно приказ, а не просьба.

Дверь захлопывается, легко щелкнув замком. Матвей делает шаг и оказывается совсем рядом.

– Что ты здесь делаешь?

– Выполняю свою работу.

Я стараюсь держаться как можно независимее и не показывать, что его присутствие рядом, вызывает во мне желание бежать, как можно быстрее и как можно дальше.

– Белла, не суй свой нос, куда тебя не просят.

Это сказано без эмоционально, с лицом, на котором не дрогнул ни один мускул. Меня внутренне передергивает. Киваю головой, сообщая, что все поняла:

– Могу идти?

– Иди.

Двигаюсь медленно, будто обходя опасное животное. И снова, как выстрел в спину:

– Белла.

Его рука на моем плече кипятком обжигает кожу сквозь ткань. Я застываю.

– Повернись.

Снова мучительная пытка взглядом.

– Может, поцелуешь меня, на прощание?

– Плохая идея, – отвечаю я, и опускаю взгляд, не выдержав плеск безумия в темных провалах глаз.

– Да, – пальцы разжимаются, и тяжесть его руки исчезает с