что тюрьма. Мы все здесь преступники. Или бывшие преступники. И тому, кто захочет подергать нас за ниточки, есть чем дергать.

Ее слова звучали спокойно и как-то буднично, а мне стало не по себе от таких мыслей, ведь она была абсолютно права.

– Вот взять меня, к примеру, – продолжила женщина. – Я убила мужа. Он избивал меня до полусмерти, а я терпела и, молча, замазывала синяки.

У меня от неожиданности выпал из руки нож.

– Это довольно частое явление, как выяснилось, – грустно улыбнулась она. – Многие женщины терпят издевательства и побои. Кто-то ради сохранения семьи, кто-то по другим причинам. Например, из-за страха перед мужем-садистом.

– Ну и дуры! – наверно, я отреагировала на ее слова слишком эмоционально.

– Я тоже была такой дурой. Терпела. И жаловаться было некому. Родители умерли, а старшие братья продали меня этому человеку.

– Как это продали?

– Очень просто. Сосватали, как это у нас принято за большой калым.

– Это что же, – не верила я своим ушам, – такое еще существует? Но ведь ты могла развестись. Существуют центры помощи таким женщинам.

Она вздохнула:

– Белла, там, откуда я родом о таких центрах слыхом не слыхивали. У нас еще сохраняются старые традиции. Я вот, например, закончила десятый и одиннадцатый класс, только в колонии. Там же получила профессию повара. Сейчас учусь дистанционно в институте. Я много узнала и теперь уже не вернусь к прежней жизни. Но у меня есть дети, Белла. Трое. Два мальчика и младшая девочка. Я не видела детей уже семь лет. Старшим мальчишкам двенадцать и десять и я не надеюсь, что они примут меня когда-нибудь. А вот младшей был лишь годик, когда меня посадили. И сейчас я добилась, чтобы она жила со мной.

– Линда, а что с мальчиками? – не поняла я.

– Их уже «перевоспитали», как надо, родственники мужа. Они же лишили меня заочно материнских прав и если бы не Матвей Золотов, то никогда не отдали бы мне детей. Я очень благодарна этому человеку. Он вернул мне смысл жизни. Скоро мы с дочкой будем вместе.

– Так он твой адвокат?

– Да. А ты что подумала?

Мне стало неудобно от взгляда ее пронзительно-черных глаз.

– Я…. Просто понимаешь, – призналась я Линде, – у меня, скорее всего, тоже будет такая проблема. Муж женился на другой. Дочь не привозит, не дает общаться.

– Обязательно обратись к Матвею! Дать тебе телефон?

– Не надо. У меня есть.

– Ах, да, – она всплеснула руками, – вы же регистрируете гостей. Как я забыла.

О том, что у меня персональная визитка адвоката Матвея Золотова, я распространяться не стала.

14

Линда уехала. Я искренне желала ей счастья и удачи, ведь эта женщина, как никто другой заслуживала его. Кире было восемь, когда обстоятельства разлучили нас, дочке Линды только годик и я представляла, как матери будет тяжело построить отношения с дочерью. Можно сказать, что все придется начинать с чистого листа. Получится ли у нее это? Поймет ли маленькая душа, взрослую? Оставалось лишь надеяться.

Некрасивая ситуация, произошедшая с Матвеем Червонным, постепенно забывалась. Работа занимала много времени, отвлекала. Новые гости, новые лица. Каждодневные хлопоты отвлекали от дурных мыслей, а значит, их место занимали другие, где во главе угла стояло желание обрести свободу и наконец-то увидеть дочь.

Но, как часто бывает в этой жизни, мы можем лишь предполагать, а располагают другие.

О том, что у базы отдыха сменился владелец, начали поговаривать еще в начале лета. Правда, долгое время, все оставалось на своих местах и ничего не предвещало проблем. Первым неприятным известием стало увольнение управляющей. Работники были если не в шоке, то в полном недоумении. Уволить Дарью, человека знающего все и обо всем, работавшего здесь с самого основания, казалось верхом глупости, но у новых владельцев, видимо, было совершенно другое мнение.

У нас с сестрой подполковника, в последнее время, были более деловые отношения, чем прежде, но все же, мне казалось, что ко мне она питает особое расположение. Я решила этим воспользоваться и выяснить текущее положение дел. Новость, что она сообщила, заставила сжаться в нехорошем предчувствии сердце.

– Как, Золотовы? – прошептала я, узнав, кто теперь хозяин базы.

– А вот так, Беллочка! – голос Дарьи дрожал. Она была расстроена, и казалось, даже сломлена. Под глазами залегли глубокие тени – следы бессонной ночи и слез. – Отняли у Андрюши базу, а меня, вот, как видишь, пинком, на все четыре стороны!

Новость никак не хотела укладываться в голове.

– Дарья Петровна, – мой голос прозвучал испуганно-чужим, не моим. Во рту пересохло, запершило. Я чувствовала, как изнутри поднялась, прилила к сердцу волна жара. – Но, как ваш брат допустил такое?

– Ой, Беллочка…. – женщина как-то сразу вся сникла, закрыла лицо ладонями и просто рухнула в свое, уже бывшее кресло.

– Я не знаю! – ее сотрясали рыдания. – Точно не знаю. Андрей говорить не хочет, а Дашка тихонько шепнула, что за долги базу отняли.

– Какие долги?– опешила я. Подполковник Шустов, в моем понимании, вообще не мог наделать долгов.

– А какие они долги бывают? – почему-то вопросом на вопрос ответила расстроенная Дарья. – Есть ли разница, если отдавать их нечем?

На меня накатило отчаяние:

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Что ты сделаешь теперь? – Дарья вздохнула, вытерла тыльной стороной ладони слезы. – Надеюсь, что хоть у тебя будет все хорошо. Вас, работников, вряд ли коснется «новая метла». Попробуй в нашей глуши найти обученные кадры.

Ее слова, казалось, должны были ободрить, успокоить, но мне от них стало лишь еще тревожнее. Расстроенная Дарья не заметила моего смятенья, сейчас ее больше волновала собственная судьба. И действительно, что в ее понимании может глобально измениться здесь с приходом нового руководства? А уж таким как я, должно быть вообще все равно. Главное, дождаться окончания срока и раньше времени не вылететь с тепленького местечка, которым она, без сомнения, считала базу отдыха. И конечно, она была права на все сто. Но что-то продолжало беспокоить меня, а внутренний голос невнятно нашептывал об очередной большой беде.

– Может быть, стоит поговорить с Евгением Васильевичем? – решила я сделать хоть какую-то попытку урегулировать ситуацию в отношении Дарьи и ее увольнения. – Он совсем не дурак. Должен понимать, что новому управляющему еще в курс дела входить. И вообще….

– Господи! Белла! О чем ты говоришь, – Дарья всплеснула руками. – Причем тут Евгений Васильевич? Там всем заправляет его сынок!

– Матвей?

– Он самый. Приезжал тут на днях. У тебя как раз выходной был. Помнишь, ты еще с оказией в город ездила?

Я кивнула. Действительно,