Гвин тем временем смотрела на Торнстока, вопросительно приподняв брови.

– Мама, почему бы тебе не сыграть менуэт? – предложила она.

Тетя Лидия настороженно смотрела на близнецов:

– Вы на самом деле считаете, что нам нужно начать с такого сложного танца?

– Как раз лучше подойдет, чтобы доказать мои способности, – ответил Торнсток.

– Я не думаю о твоих способностях, сынок. И даже о Гвин. Она умеет танцевать менуэт. – Тетя Лидия перевела взгляд на Беатрис: – А ты знаешь шаги в менуэте, Беа?

Беатрис напряглась от одной мысли, что придется путаться с шагами в новом для нее танце и она еще, не дай бог, свалится.

– Боюсь, что нет, тетя.

– Мы пропустим этот танец, мама, – объявил Грей, вышел из ниши и направился к Беатрис. – Мы понаблюдаем за танцующими, Беатрис поймет, что это за танец, а потом мы уже обучим ее нужным шагам.

– Хорошо, – кивнула тетя Лидия и стала листать ноты, чтобы выбрать мелодию, под которую можно танцевать менуэт. – Я хочу найти что-то наиболее подходящее для нашей ситуации. Что-то величественное и печальное. Ведь вашего отца совсем недавно опустили в могилу.

Это заявление будто отрезвило Грея:

– Мама, может, нам стоит подождать…

– Нет, ни в коем случае, – уверенным тоном объявила тетя Лидия, смахивая слезы со щек. – Я хочу поиграть на рояле. А вы, двое, танцуйте.

Тетя Лидия стала играть выбранную ею мелодию, а близнецы танцевали менуэт. Беатрис посмотрела на тетю Лидию, которая уверенно играла на рояле, несмотря на то что в ее глазах все еще блестели слезы.

– Это разумное решение? – тихо спросила Беатрис у Грея, который теперь стоял рядом с ней.

– Мама лучше переносит несчастья, если чувствует себя нужной и полезной, – точно так же тихо ответил он.

Беатрис надеялась вернуть вчерашнее комфортное общение, когда ей казалось, что между ними было полное взаимопонимание.

– Почему они так держат руки? – спросила она. – Это часть танца? Они напоминают марионеток, у которых заело пружины.

– К сожалению, это считается изящным и грациозным, – ответил герцог.

– Тот, кто считает марионеток грациозными, никогда не видел шоу «Панч и Джуди»[13], – заметила Беатрис и сосредоточила свое внимание на танце. – Это похоже на медленную джигу, да?

– Не совсем. Шаги другие. – Грей махнул на диванчик, который стоял у стены напротив той части зала, где танцевали близнецы: – Давайте присядем, мисс Вулф. – Его тон не подразумевал возражений. – Отсюда вам будет проще следить за их ногами.

Эти слова и этот тон напомнили ей о вчерашнем дне, когда он отдал приказ ей, а выполнили его собаки. Беатрис бросила взгляд на Грея, ей было интересно, помнит ли он сам об этом, но по его лицу ничего нельзя было прочитать. На нем был изображен только вежливый интерес.

Беатрис последовала за Греем к диванчику и уселась на самый краешек. Грей устроился рядом с ней, а его рука выстукивала ритм на его бедре всего в нескольких сантиметрах от ее собственного.

«За танцем следи!» – приказала Беатрис сама себе. Они же все ожидали, что она запомнит шаги этого танца.

Так что Беатрис сосредоточилась на движениях ног близнецов. Тетя Лидия оказалась права: танец выглядел сложным.

– Я никогда его не освою, – пробормотала Беатрис себе под нос, фактически разговаривая сама с собой.

– Конечно, освоите, – ответил Грей довольно громко, чтобы она услышала его при звуках рояля. – Просто нужна практика. Лично мне менуэт не нравится. Все эти маленькие шажочки выглядят глупыми, даже если считать марионеточные движения рук изящными и грациозными. Но, к сожалению, на каждом светском балу менуэт танцуют раз или два, так что вы должны обязательно разучить этот танец.

– Для него определенно нужна легкость ног, которой я не обладаю.

Грей скептически посмотрел на нее:

– Почему-то я не могу в это поверить. Любая женщина, способная сбежать с холма в юбке, как вы сделали вчера, догоняя собак, и при этом не упасть, обладает легкостью ног, необходимой для того, чтобы станцевать менуэт.

Беатрис не хотелось вспоминать все, что случилось вчера.

– Определенно она есть у ваших брата и сестры. Они даже ни разу не запнулись во время танца и продолжают при этом ругаться.

– Простите близнецов за их грубость – они с трудом терпят друг друга даже в самые лучшие времена.

– Меня это удивляет. Я ожидала увидеть, что близнецы как раз прекрасно ладят, им должно быть легко вместе. Они должны ощущать незримую связь.

– Когда-то так и было.

Беатрис уловила напряжение у него в голосе и посмотрела на Грея уголком глаза:

– И что изменилось между ними?

Грей пожал плечами:

– Судя по тому, что рассказывала мама, я понял, что положение дел изменилось после того, как Торн вернулся в Англию, достигнув совершеннолетия. Он хотел, чтобы Гвин поехала вместе с ним, но она отказалась.

– Почему? – спросила Беатрис.

Грей перевел взгляд на нее и разглядывал ее лицо, словно пытаясь решить, что ей можно сказать.

– У Гвин появился кавалер, какой-то офицер, за которого, как она считала, она через какое-то время выйдет замуж. Затем что-то между ними произошло. В конце концов она его отвергла, и, очевидно, из-за того, что ей сказал Торн. – Беатрис показалось, что Грей смотрит на нее уж слишком внимательно. – Вы же знаете, какими бывают братья.

– Да уж, знаю, – кивнула Беатрис.

Боже, вероятно, Грей такими окольными путями пытается заставить ее побольше рассказать о Джошуа.

Но Беатрис ничего не сказала, а Грей нахмурился и продолжил свои объяснения:

– Она не смогла простить Торну вмешательство в ее дела. Гвин отказывается говорить, что именно произошло, Торн даже не признает свое участие в расставании Гвин с поклонником, а мама ничего не знает. Так что можно сказать, что у них постоянные разногласия и они непрерывно из-за чего-то ссорятся.

– Сочувствую, – пробормотала Беатрис, думая о Джошуа.

– Почему? Вы с братом тоже не ладите?

– После того как Джошуа вернулся с войны, – с неохотой признала Беатрис. – Мы… больше не знаем, как нам жить вместе, как находиться рядом друг с другом.

– А, понимаю, – кивнул Грей, наблюдая за близнецами. – Я чувствую то же самое рядом со своими родственниками. Когда надолго расстаешься… – у него на губах появилась легкая улыбка, – …ты вдруг обнаруживаешь, что нашел другие интересы, у тебя сформировались независимые взгляды, ваши мнения не совпадают и вы стали практически чужими людьми.