ДАЖЕ ОБЫЧНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ, НЕ ИМЕЮЩИЙ ПОСТОЯННОЙ РАБОТЫ И ХРАНЯЩИЙ СВОЕ СКУДНОЕ ИМУЩЕСТВО В КАМЕРЕ ХРАНЕНИЯ, КАЗАЛСЯ ЛЮДЯМ ОДНОЙ ИЗ САМЫХ БЕДНЫХ СТРАН МИРА НАСТОЯЩИМ МИЛЛИОНЕРОМ.

Когда они оказались рядом с Корфе, уже давно стемнело. Мортенсон выпрыгнул из джипа и стал всматриваться в противоположный берег, но там никого не было. По совету Чангази водитель несколько раз прогудел и моргнул фарами. Грег встал так, чтобы фары освещали его, и замахал руками. С южного берега донесся крик. Он увидел маленького человека, который переправлялся через ущелье.

Сына Хаджи Али, Туаа, Мортенсон узнал еще до того, как тот ступил на землю и бросился к нему. Туаа обхватил Грега и прижался головой к его груди. От него пахло дымом и потом. Ослабив хватку, юноша рассмеялся: «Мой отец, Хаджи Али, говорил, что Аллах вернет тебя! Хаджи Али знает все, сэр!»

Туаа помог Грегу забраться на недавно сооруженную канатную дорогу. «Это был обычный деревянный ящик, — вспоминает Мортенсон. — Нечто вроде большой тары из-под фруктов, сколоченной несколькими гвоздями. Нужно было забраться в этот ящик и тянуть за канат, стараясь не думать о страшном скрипе и скрежете. Нужно было не думать и о том, что, если трос оборвется, ты сорвешься. А если сорвешься — погибнешь».

Мортенсон медленно продвигался по стометровому канату. Ящик раскачивался на ледяном ветру. В лицо били водяные брызги. В тридцати метрах под ним река Бралду ворочала огромные камни — он этого не видел, но отлично слышал. И вдруг Грег увидел сотни людей на другом берегу. Казалось, вся деревня вышла его встречать. На самой высокой точке скалы показался знакомый силуэт: бородатая голова, словно огромный валун, сидела на широких плечах. Хаджи Али с тревогой наблюдал за тем, как Мортенсон неуклюже перебирается через реку.

Внучка Хаджи Али, Джахан, хорошо запомнила тот вечер. «Многие альпинисты давали обещания народу Бралду, но, вернувшись домой, тут же забывали о них. Дед много раз говорил мне, что доктор Грег — не такой. Он обязательно вернется. Но мы не ожидали, что это произойдет так скоро. Я была поражена, снова увидев этого высокого человека. Он не был похож ни на кого. Он был… удивительным».

Когда жители Корфе окружили шумной толпой ступившего на берег Мортенсона, Хаджи Али громко произнес благодарность Аллаху за то, что его гость вернулся благополучно.

Они обнялись. Грег вспомнил, что человек, издалека казавшийся ему таким большим, достает ему лишь до груди.

«МНОГИЕ АЛЬПИНИСТЫ ДАВАЛИ ОБЕЩАНИЯ НАРОДУ БРАЛДУ, НО, ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ, ТУТ ЖЕ ЗАБЫВАЛИ О НИХ».

Усевшись около очага в доме Хаджи Али — там же, где, обессиленный и измотанный, он сидел в прошлом году, — Мортенсон почувствовал себя как дома. Его окружали люди, о которых он думал все время, пока рассылал заявки на гранты и письма-просьбы к знаменитостям. Сюда он мечтал вернуться, чтобы выполнить свое обещание. Ему хотелось сразу же все рассказать Хаджи Али, но нужно было уважать законы гостеприимства.

Сакина подала Мортенсону поднос с печеньем и чаем с маслом. Грег разломал печенье на кусочки, взял один и передал поднос дальше, чтобы все жители Корфе могли принять участие в трапезе.

Хаджи Али дождался, пока Мортенсон сделает первый глоток, затем, улыбаясь, хлопнул его по колену. «Cheezaley? — воскликнул он, как в прошлом году. — Какого черта?» Но на этот раз Мортенсон не растерялся: он не был ни болен, ни обессилен; он целый год трудился, чтобы вернуться сюда с хорошими новостями — и сумел это сделать!

«Я купил все необходимое для постройки школы, — произнес он давно отрепетированную фразу на балти. — Лес, цемент, инструменты. Все уже в Скарду». Он посмотрел на сидящего рядом с ним Чангази, хранителя бесценного груза — пакистанец невозмутимо макал печенье в чай. В этот момент Грег испытывал теплые чувства даже по отношению к нему. В конце концов, Чангази все-таки доставил его в Корфе. «Я вернулся, чтобы выполнить свое обещание, — сказал Мортенсон, глядя Хаджи Али прямо в глаза. — Надеюсь, мы скоро начнем строительство, иншалла».

НА ЭТОТ РАЗ МОРТЕНСОН НЕ БЫЛ НИ БОЛЕН, НИ ОБЕССИЛЕН. ОН ЦЕЛЫЙ ГОД ТРУДИЛСЯ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ СЮДА С ХОРОШИМИ НОВОСТЯМИ — И СУМЕЛ ЭТО СДЕЛАТЬ!

Хаджи Али сунул руку в карман жилета и принялся рассеянно перебирать табак. «Доктор Грег, — сказал он на балти. — Милостью Аллаха ты вернулся в Корфе. Я верил, что ты приедешь, и говорил об этом так же часто, как с гор дул ветер. Вот почему мы каждый день обсуждали нашу школу, пока ты был в Америке. Мы очень хотим, чтобы в Корфе была школа. — Хаджи Али поднял глаза на Мортенсона. — Но мы приняли такое решение. Прежде чем горный козел сможет подняться на К2, он должен научиться переправляться через реку. Прежде чем строить школу, мы должны построить мост. Это необходимо Корфе».

«Zamba? — переспросил Мортенсон, надеясь, что ослышался. — Мост?»

«Да, большой каменный мост, — подтвердил Туаа. — Чтобы мы могли привезти школу в Корфе».

Мортенсон сделал большой глоток чая, обдумывая эти слова…

Друзья мои, почему не наложен запрет на прекрасные глаза прекрасных женщин? Они разят мужчин, как пули. Они смертельны, как острый меч.

Граффити на старейшем в мире буддистском изваянии, долина Сатпара, Балтистан

Международный аэропорт Сан-Франциско был заполнен женщинами, которые волокли за собой ребятишек. Приближалось Рождество, и тысячи людей спешили на рейсы, чтобы успеть попасть к родственникам вовремя. В воздухе почти физически ощущалась паника. Неразборчивый голос диктора объявлял задержку одного рейса за другим.

Мортенсон подошел к багажному конвейеру и стал дожидаться, когда к нему подплывет его полупустой армейский вещмешок. Он то и дело оглядывался на встречающих, надеясь увидеть Марину. Он выискивал ее глазами в толпе с того самого момента, как сошел с самолета, прилетевшего из Бангкока. На его лице блуждала легкая полуулыбка, как у всех возвращающихся. Но он никак не мог найти свою женщину среди сотен встречающих.

За четыре дня до этого он позвонил Марине из Равалпинди, правда, связь была очень плохой. Мортенсон был уверен в том, что она собиралась встретить его в аэропорту. Но заказанные им шесть минут закончились прежде, чем он успел повторить номер рейса. А денег на повторный звонок не было. В аэропорту он подошел к автомату, набрал номер и услышал голос автоответчика. «Привет, дорогая, — сказал он, удивившись напряженности собственного голоса. — Это Грег. С Рождеством! Как ты? Я скучаю по тебе. Добрался до Сан-Франциско и решил позвонить…»

В этот момент Марина подняла трубку.

«Грег, — сказала она, — привет».

«Привет, — ответил он. — У тебя все в порядке? Твой голос…»

«Послушай, — сказала Марина. — Нам нужно поговорить. После твоего отъезда кое-что произошло. Мы можем пообщаться?»

«Конечно, — согласился Мортенсон и почувствовал, как взмокла рубашка на спине. Вспомнил, что уже три дня не мылся. — Я еду к тебе». Повесил трубку и вышел из кабины.