– Так, конечно! – обрадовалась Эльвира. – Их Костя делает, – и, заметив вскинутые брови Дорина, добавила поспешно: – Вы не подумайте, он профессиональный ювелир, у него и лицензия есть. Мы с ним договор заключили, – гордо сказала она, – на эксклюзивное обслуживание. Сейчас я ему позвоню.

Она на память, не заглядывая в книжку, набрала номер. Оттуда послышались короткие гудки.

– Занято, – сказала Эльвира. – У вас, наверное, жена очень красивая? – добавила она, глядя на Андрея.

– Очень, – задумчиво подтвердил Дорин, потом тряхнул головой и спросил: – А почему вы так решили?

– Ну вы ей такие подарки покупаете, – мечтательно ответила хозяйка и опять набрала номер. – Костя? – спросила она. – У тебя занято было, я дозвониться не могла, а тут господин хочет заказ тебе сделать. – Она посмотрела на Андрея: – Передаю трубку…

– Костя? – спросил Дорин. – Здравствуйте. Меня зовут Андрей.

– Здравствуйте. Что бы вы хотели?

– Я уже купил брошку и сейчас покупаю браслет. – Дорин вопросительно посмотрел на Эльвиру.

– Черный агат, турмалин, адуляр, – подсказала она.

– Черный агат… – начал Андрей, но Костя перебил его:

– Да, я услышал – в виде бабочек. И что вы хотите?

– Серьги и кольцо, если можно.

– Сделаем. Заготовки у меня есть. Кольцо какого размера?

– Не знаю, – растерялся Дорин, – маленького.

– Ну вы тогда уточните и маме скажете, хорошо?

– Хорошо, договорились. – Дорин набрал побольше воздуха. – А такое интересное решение – каменные бабочки – вы сами придумали или где-то подсмотрели?

– Если честно, – сознался ювелир, – купил как-то у бомжа на рынке шахматы с таким дизайном.

«Шахматы…» В душе Андрея тонко запела какая-то струна.

– И где они сейчас, если не секрет?

– Какой тут может быть секрет, на верстаке в мастерской лежат, – ответил невидимый Костя.

30 марта, четверг

Гуру между двумя звонками успел получить щелчок по носу и поцелуй в щеку. Первое в супермаркете, куда он зашел за соком – ничего крепче кофе он не пил уже много лет. Он терпеливо приближался к кассе, наблюдая за девушкой, которая пробивала чеки. «Немного полновата, но в этом есть даже некоторая прелесть… Сонные глаза, пухленькие ручки с короткими, ухоженными пальчиками…»

Женя по-гусарски провел указательным пальцем по усам, от середины к краю рта и как будто подкручивая вверх. Он не манерничал, скорей это была самоирония, потому что уж кем-кем, но гусаром он себя не считал. Однако пухленькая прореагировала совсем неправильно. Она подняла глаза и почти сочувственно спросила:

– Пенсионное есть?

– Что? – опешил Гуру.

– У вас пенсионное удостоверение есть? – доброжелательно улыбаясь, повторила девушка.

– А что-о… я похож на пенсионера?

Он даже расстроился, глянул на свое отражение в витрине. Ну какое? Ну зачем? Ну откуда она взяла про пенсионера? Женя взглянул на часы – еще оставалось время постричься.

Здесь ему повезло больше. Красивая женщина с тонкой талией, крутыми бедрами и большой грудью заканчивала обрабатывать бабушку. Голову красавицы венчала сложная и очень идущая ей прическа.

«Что она здесь делает? – изумился Гуру. – На худой конец – путанить, а так и дорогой женой могла бы устроиться». И только когда она открыла рот, он понял:

– Бабашка, ну как вам стрыжка?

Гуру усмехнулся – приехала покорять Москву откуда-то с юга. Правда, несколько поздновато – женщине явно было под тридцать. Наверное, шалавой быть не хотела, поэтому осваивала профессию. Или просто с мужем развелась и начала с низкого старта.

Она хмуро пригласила Женю в кресло. Жужжать машинкой и щелкать ножницами получалось у нее довольно ловко, только когда взялась за усы, красотка сказала:

– Як же я не люблю усы и барады стричь…

– Зато очень пристойно получается, – честно признался Гуру. – Хуже было бы наоборот.

Девушка прыснула. Предыдущие пять минут она была несколько преувеличенно серьезной. Видно, достали ее многочисленные «ухажеры». Да и сейчас она быстро спряталась в свою раковину.

Почему-то мыть голову она повела Женю не до, а после стрижки. То ли от смущения, то ли от собственных каких раздумий, пока она это делала, небольшое количество воды протекло на рубашку Гуру. И пришлось ей (девушке) сушить ее (рубашку) феном.

– А если бы протекло дальше и ниже? – невинно спросил Женя.

Было очень интересно в зеркале наблюдать, как до нее доходит смысл его шутки. Она опять прыснула.

– Я вооще-та совсем не такая лапачка, которай здесь представляюсь, – она опять остановила себя, – так чта можна и схлапатать…

– Два вопроса, – сказал Гуру, когда она закончила.

Девушка настороженно смотрела на него, ожидая прямых приставаний или приглашения поужинать.

– Как вас зовут? И сколько я должен?

– Платить в кассу, пойдемте…

Она провела его в вестибюль, где сидела пожилая кассирша, и ушла обратно в зал. На пороге обернулась и сказала:

– А завут меня Инга.

Женя заплатил в кассу, что полагалось, потом вернулся и остановился на входе в зал:

– Инга, – она как раз заметала с пола в совок его волосы, – можно вас на секундочку?

Она опять напряглась и подошла к нему на негнущихся ногах. Он совершенно точно знал, что сейчас может увести ее за собой, но это не входило в его планы. Пока, во всяком случае.

– Вознаграждение персоналу не обязательно, но приветствуется, – процитировал он дежурную надпись из ресторанов.

С этими словами Гуру вложил ей в ладонь дополнительные сто рублей и вышел на улицу. Он понимал, что Инга его запомнила, и если в следующий его визит она еще не найдет спонсора или не выйдет замуж, то он легко может заполучить ее в собственность.

Правда, это совсем не значило, что он когда-нибудь зайдет. Просто ему хотелось стереть из памяти разговор в супермаркете, и это почти удалось.

– Что с ногой? – спросил Женя входящего Дорина. – Кофе будешь?

– Подвернул. – Андрей опустился на стул. – Нет, сок. Кофе у меня сегодня уже из ушей льется.

– Ты поэтому на Гришкиной машине?

Дорин не стал оборачиваться, хотя ему очень этого хотелось. Он был почти уверен, что с того места, где сидел Гуру, невозможно было увидеть ни запаркованную машину, ни его, когда он выходил из нее. Значит, Женя зачем-то наблюдал за его приездом специально. Чем-то это Дорину не понравилось.

– Я пригласил вас, господа, – начал Женя, потом прервал сам себя: – Хватит валять дурака. Я хочу продать вам с Леной свой магазин.