Быстрицы перебралась троица, точнее двоица, помогшая перебраться третьему. Первые два типа были детинами в кирасах, шлемах, с шашками у пояса и пулестрелами в кобурах, не говоря о том, что от них тянуло этаким лёгким душком магии. Явно не владеющие, слабоваты. Так что, судя по всему — одарённые: телохранители или что-то такое пацана. А вот третьим был дедок лет под семьдесят, в пальте-сюртуке, не слишком богатом, но и не бедном. Не маг — видимо, советник или что-то такое. Через перила его втащили телохранители, сам дедок вряд ли бы осилил такую акробатику.

Втащился, обежал взглядом палубу, подслеповато щурясь. При этом почти незаметно кивнул-моргнул нашему капитану, вроде как поздоровался. Видимо — знакомые. И заголосил:

— Молодой господин Дабар, прошу вас, дождитесь следующего года…

— Заткнись, Гронька! — запищал, аж подпрыгивая и суча ножками пацан. — Я — владетель, моя нынче воля! Мало плетей получал, морда старая⁈

Морда старая заткнулась, потупилась и посмурнела — видимо, плетей она получала вполне достаточно. А пацанчик у нас, похоже, только-только получил владение и самоутверждается. Этот Гронька выходит советник-наставник или что-то такое: пытается души кретинские порывы Радонара привести к разумному знаменателю. За что мало того что порется, так ещё, похоже, делает только хуже. По альцгеймеру или ещё какой болячке не понимая, что молодому придурку надо перебеситься. Перебесится — станет повменяемее, ну или прибьют придурка — тоже бесойопить не будет.

— С тебя, купец, три… нет пять золотых за проезд! — начал исходить на говны вьюнош, явно задетый высказыванием (хотя скорее — какими-то давними воспоминаниями) старика и решивший поделится хреновым настроением с окружаюшими.

— Как скажет почтенный владетель, — мелко закланялся капитан, явно не будучи от ситуации в восторге. — Осмелюсь уточнить —оплата за год?

— Да, на год, с сего дня, — барственно махнул рукой парень. — Я не разбойник, а требую своего по праву! — наставительно поднял он палец.

Забегал глазами и уставился на мою персону, греющую уши с индифферентным видом.

— А ты — тоже на моей земле! — злорадно выдал он, тыча в меня пальцем. — И не представился, уважение владетелю не проявляешь, — распалялся он.

— Это почтенный…уй! — вскрикнул Млушер, на этот раз плюхнувшийся на пол корабля от пощёчины.

— Совсем тупой⁈ — рявкнул парень, зарядивший очередную плюху. — Тебя, крысу речную, кто-то спрашивал⁈

— Нет, прошу…

— Вот и заткнись, деньги неси! — рявкнул Дабар. — А ты, за проезд и неуважение, отдашь половину, того что у тебя есть! — тыкнул он в меня пальцем, со злорадной мордой.

Ну да, «не разбойник», мысленно хмыкнул я, начиная широко скалиться парню. Вообще он, конечно — владетель, но явно мне не чета. А ещё я, кажется, понял, почему он на меня петушится. И дело не только в определённых способностях видомов как таковых. Просто Потап, ленивая мохнатая задница, пребывает в перманентной гибернации. И чувство магии или силы у пацана, а подозреваю, не только у него, сбоит: внешних проявлений могучей силы нет, вот и решил «гопнуть» слабосилка по-быстрому, заработав и самоутвердившись.

Понял я это из-за прекрасно ощутимого вблизи копошения тотемного зверя этого деятеля. Не видел, даже не понял, кто это точно, хотя судя по ощущению воды и подобного — бобр. Или что-то подобного типа, тотемные звери выходили не прямыми аналогиями зверей живых.

Так вот, бобр этот суетился, копошился, создавал магические колебания и завихрения. То есть был, по сути, «на виду», прекрасно чувствовался, и его можно было оценить. Не дотягивал даже до чёрной рыси в мире мёртвых этот бобр, прямо скажем.

— Что молчишь и скалишься⁈ — заподпрыгивал парень. — Умом скорбен стал от страха⁈ Хи-хи-хи! — «состроумствовал» он. — Пожитки готовь!

— Слышь, бобёр, — медленно, с улыбкой, наконец решил ответить я. — Да пошёл ты на хер, бобёр, — закончил я фразу, после того как парень взглянул на меня. — Не будет тебе поживы, — уточнил я, на всякий.

— Да ты…!!! Не отдашь половину — заберу всё! И так заберу, за подлое хамство!!! — аж завизжал паренёк. — И выпороть велю!!!

С этими словами он обеими руками дёрнулся к перевязи, где в кобуре покоился пулестрел и висела шашка. Чем, в принципе, мои выводы подтвердил: не «боевой маг», то ли слабоват, то ли слишком молод и не имеет лишнего опыта. То ли больший идиот, чем он выставлял себя до этого — впрочем, я этому придурку не лекарь.

Дело в том, что я, как понятно, к противостоянию был готов, даже принимал этакий «частичный оборот» без внешних проявлений. В принципе, наверное, в нём можно и постоянно ходить, но есть некоторые недостатки: траты энергии, непонятно насколько быстро восстанавливаемые, это раз. Обострённый нюх и ещё более «медвежье» зрение, это два. Ну и слишком большая физическая сила, к которой надо привыкать отдельно. В общем-то, возможно, все эти «побочки» — следствие моей неумелости, но пока это без разницы: в любом случае, пока так постоянно не походишь.

В общем, когда паренёк начал сучить лапками по поясу, я метнулся к нему, чуть ли не с хлопком. И выхватил изукрашеное всякими нашлёпками и прочими излишествами четырёхствольное стреляло. Технически — аналог того, что мне показывал чинуша в гостинице, основная конструкционная сложность — двупозиционные курки. Но обляпан золотом и мелкими камушками, с речными-подводными мотивами. Выхватил стреляло из руки (не слишком заботятсь о целостности пальцев) и вернулся на старое место. С улыбкой погрозил пальцем напрягшимся было телохранителям — тем вняли, руки от шашек убрали и даже на шаг отступили. А я стал разглядывать трофей.

— … Ой!… — выдал, наконец, первое цензурное слово парень, в потоки подвываний и матершины — лапку я ему вроде не сломал, но пару пальцев вполне мог вывихнуть. — Убью!!! — пропищал он, багровея физиономией, под мою улыбку и благожелательно-понимающие кивки.

Полюбовался на грозящую ему когтем медвежью лапу, задвинул шашку обратно: и идиоту понятно, что не поможет. А я, приглядывая краем глаза (не из пренебрежения, блин, а из-за долбанного зрения!), ждал «следующий ход». Проблема в том, что атаковать