Сознает. Облизнув губы, Ирина спросила, не глядя на него:

– Вы убьете меня?

Час от часу не легче.

– Нет, – ответил Шибаев.

– Зачем тогда? – спросила она снова.

– Я ищу человека. Я же сказал…

– Здесь никого нет, – отозвалась она. – Я живу одна.

– Вы знаете его, – сказал Шибаев. – Это Прахов.

– Послушайте, мне совсем плохо, – прошептала она. – Я сейчас потеряю сознание. Пожалуйста, помогите.

Выглядела она действительно неважно.

– В тумбочке лекарство…

Не выпуская ее из виду, Шибаев выдвинул ящик, где, как он помнил, лежал флакон с таблетками. Сняв крышечку, он достал одну, протянул ей. Она положила таблетку в рот. Прислонилась спиной к кровати, закрыла глаза.

– Помогите, – произнесла она почти неслышно. – Мне нужен горячий чай или кофе. На кухне… – Она попыталась встать. Шибаев помог, подхватив ее под мышки, испытывая странное чувство от сюрреализма ситуации, которая не желала возвращаться в реальное русло.

По лестнице они спускались вместе. Шибаев почти нес ее на себе. Она была тяжелой и неуклюжей. От запаха ее духов его замутило. На кухне он усадил ее на табуретку. Налил воды в электрический чайник, включил. Ирина безучастно сидела, опираясь плечом о буфет. Он спросил, где кофе. Она не ответила. Он нашел кофе в одном из шкафчиков, насыпал в чашку. Залил кипятком…

– Подождите, – вдруг сказала она, с трудом поднимаясь с табуретки. Он настороженно следил за ней. Она распахнула верхнюю дверцу буфета – даже босая, она была ростом с него – и достала бутылку коньяку и рюмки. Разлила коньяк, к изумлению Шибаева. – Вы меня чуть не убили! – Она впервые взглянула ему в глаза, пододвинула рюмку.

– Я не собирался вас убивать, – сказал он с досадой. – Вы начали стрелять…

– Я очень испугалась, – пробормотала она. – Я думала вы от… – Она замолчала и взяла рюмку, выжидательно глядя на Шибаева. Тот неохотно взял вторую, инстинкт самохранения взвыл сиреной.

– Это чудо, что мы живы, – сказала она. – Меня зовут Ирина. За знакомство!

И Шибаеву ничего не оставалось, как опрокинуть рюмку. «А может, это и к лучшему, после такой встряски…» – было последнее, что он подумал…

Грег закончил работу около одиннадцати вечера и в самом радужном настроении отправился домой. Он несколько раз звонил Шибаеву, но тот по-прежнему не отвечал. Безоблачный горизонт мироощущения Грега стало заволакивать легкими тучками. Он рассеянно съел какую-то еду, приготовленную Еленой Семеновной, даже не почувствовав ее вкуса. На заботливые расспросы матери отвечал сдержанно, объяснив это усталостью. И сразу же улизнул в свою комнату.

На звонок снова никто не отозвался. Часы показывали половину двенадцатого. Саша мог загулять – Грег сразу усек, что его новый друг относится к тем парням, у которых везде есть знакомые женщины. В каждом порту, как у моряка. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он должен быть постоянно на связи, а раз так, то не стал бы отключать мобильник. Версия дохлая, не выдерживает критики, признал Грег. Не мог он загулять.

Думаем дальше. Саша мог исчезнуть, почуяв опасность. Но это опять-таки не объясняет отключенный мобильник.

Версия номер три. Его служба сыграла отбой. Прахова нашли без него. Теперь за преступника возьмутся другие парни. А миссионер может спокойно возвращаться домой. Не попрощавшись с ним, Грегом? Рассмотрев эту версию со всех сторон, Грег отбросил ее: не мог Саша уехать, не попрощавшись! Не такой человек.

Его могли вычислить плохие парни, раздумывал Грег. И похитили. Вычислили? Как? Если бы он засветился на Брайтон-Бич, его бы взяли сразу. Никто не знал, в какой он гостинице. Мохнатый – так он называл Манхэттен – без конца-краю, это вам не Брайтон-Бич. Разве что кто-нибудь случайно наткнулся… Такие случаи в истории бывали – самые матерые агенты прокалывались на мелочах и досадных случайностях.

Куда же он делся? А вдруг у себя в номере… связанный, а на двери табличка «Не беспокоить»?

Недолго думая, Грег вскочил с кровати, на которой лежал поверх покрывала, несмотря на строжайший запрет Елены Семеновны. Выскользнул из дома, поздравив себя с тем, что никто его не заметил, и поехал в Манхэттен.

Пожилой портье за стойкой дремал. Грег не стал его беспокоить и нырнул за угол длинного холла, где помещались лифты. На двери шибаевского номера не висела табличка «Не беспокоить», дверь была заперта. Грег достал из кармана перочинный нож и через две минуты оказался в темной комнате, где пахло старым сигаретным дымом и затхлостью. Он нащупал выключатель. Неяркий свет залил комнату. Она была пуста. Постель не тронута. Грег с опаской потянул дверцу шкафа, боясь увидеть труп. Шкаф был пуст, если не считать скромной кучки одежды, купленной у Зиновия. Спортивная сумка на месте. В ванной, куда Грег также заглянул с опаской – еще одно идеальное место для трупа, – тоже пусто. Зубная щетка сиротливо торчит в пластмассовом стаканчике. Совершенно сухая.

Он вернулся в комнату. Уселся в кресло. Еще раз обвел все взглядом и заметил мобильный телефон на тумбочке. Саша оставил его. Забыл? Или… оставил намеренно? Это значит, он пошел на дело. Ему позвонили, дали наводку, и он пошел, а телефон оставил. Мобильник может многое сказать о владельце, если попадет в чужие руки. Объяснение было так себе, но лучшего у Грега не имелось.

Он посмотрел на часы. Половина второго ночи. Он звонит Саше с семи утра. Вполне вероятно, тот ушел еще ночью. И, если до сих пор не вернулся, то… дело осложняется. Что же делать?

В коридоре зашумел лифт. Грег услышал шаги и затаил дыхание, прислушиваясь. Шаги приближались. Ближе, ближе… Грег бесшумно подошел к двери, приложился ухом. Человек прошел мимо.

А вдруг он попал в больницу, подумал Грег. Вышел на минутку в кафе и… что-нибудь случилось! Попал под машину, например. Это объясняет, почему он не взял телефон. Он собирался вернуться через пять минут. И не вернулся! Конечно! А где машина, кстати?

Грег взял с тумбочки телефон, сунул в карман. Осторожно приоткрыл дверь, высунул голову в коридор, и в это время телефон в кармане зазвонил. Грег, подпрыгнув от неожиданности, отпрянул назад в комнату и захлопнул дверь. Осторожно поднес телефон к уху. «Саша, – позвал женский голос. – Это я… Я тебе уже звонила раньше. Это я… Лиля. Я так боялась, что ты уехал…» Она все повторяла «Саша, Саша», и Грегу стало ее жалко. На экране высветился номер – первые цифры 305 – код Флориды. Девушка-танцовщица из «Старой Аркадии», понял он. Мата Хари с Брайтон-Бич.

* * *

Лиля сидела с приятельницей Милой на веранде старого облезшего дома, где временно остановилась, за тысячи миль от Брайтон-Бич. Дом принадлежал бойфренду Милы, владельцу бистро «Пеликан» Питеру. Мила называла Питера Петькой.

Стояла ранняя ночь, небо было полно звезд, с океана дул легкий бриз, принося запах водорослей и мокрого песка. Девушки пили вино при свете двух свечей в стеклянных банках и разговаривали «за жизнь». Петька давно спал и видел десятый сон, наломавшись за день. Они слышали, как он храпит, – окно спальни на втором этаже было открыто.