чтобы к такой прикасаться. Такие в моём мире погибают.

Смотрю на спящую на моём плече Асти. Лицо опухло от слёз. Губы покраснели — так сильно она их кусала. Целый час истерики.

Даже шевелиться не хочется, чтобы не разбудить.

Поразительно, отец всю жизнь бухал и издевался, что над ней, что над матерью, а она их ещё и жалеет.

По информации, которую удалось добыть Эму, сестра с концами разорвала связь с отцом Насти после того, как он обокрал их семью и поднял на неё руку. На похороны она не поедет и вообще ничего не хочет знать об этих людях. В том числе и о Насте.

То есть по факту у неё больше никого нет. Эмиль сказал, что инфы о других родственниках не нашёл.

Я осторожно убираю руку, чтобы Асти не проснулась, и укладываю её на диван. Пусть поспит хотя бы пару часов. Успокоительное вроде подействовало, но ещё лететь на похороны.

Там ещё с долгами какой-то полный пиздец.

Не знаю, какого хрена я не могу просто оставить эту ситуацию. В конце концов, она чужой мне человек. Но у меня просто нет сил безразлично смотреть, как она будет мучиться со всем этим дерьмом.

Поднявшись с дивана, первым делом убираю разбитый стакан, потом заказываю билеты до Самары, предупреждаю морг, во сколько примерно мы будем, а затем, не знаю, почему, решаю позвонить маме.

— Привет.

— Ты что, сам мне звонишь? Ты? — её голос звучит слегка недоверчиво.

Наверное, я сам в этом виноват.

— Просто решил узнать, как твои дела?

— Надо же, я дожила до этого момента… Нормально мои дела. Вчера только разговаривали. Я поздравляла тебя с тем фактом, что родила тебя на свет.

— Ты так ворчишь, словно не рада моему звонку.

— Я была бы рада твоему приезду. И отец, кстати, тоже.

— Разгребу кое-какие проблемы и приеду, — кошу взгляд на Настю, которая хмурит брови и снова что-то бурчит во сне.

— Ты всегда так говоришь. В итоге проблемы у тебя бесконечные!

— Но ты же всё равно меня любишь?

— Куда мне деваться?

Невольно улыбаюсь.

Наверное, то, за что я всегда буду благодарен родителям, это полноценная и любящая семья. У нас в доме никто не бухал, никто никого не бил, не было разводов и тому подобного дерьма. Абсолютное благополучие. И я прекрасно знаю, что далеко не всем так везёт. Даже, если честно посмотреть, большинству не везёт.

— И я люблю тебя, мам.

— Марсель, точно всё в порядке? Это на тебя не похоже.

— Всё хорошо, мам, не переживай. На днях заскочу.

Сбросив вызов, опираюсь на стол и вновь смотрю на спящую Настю.

Асти.

Готов поспорить, что её нелюбовь к имени как-то связана с отцом. Тут, наверно, большая часть травм с ним связана.

Захожу в приложение ресторана, чьими услугами часто пользуюсь, и делаю заказ. Надо, чтобы она нормально поела прежде, чем мы поедем в аэропорт.

Доставка приезжает через час.

В аэропорт нужно выехать примерно через два часа, чтобы успеть.

Раскладываю еду по тарелкам, после чего подхожу к Насте, чтобы разбудить, чего делать не хочется, потому что, наконец, её дыхание выровнялось, и сейчас она в глубоком сне.

Пользуясь возможностью, разглядываю девушку. Сейчас мне кажется даже каким-то безумием тот факт, что я хотел включить её в нашу с Эмом игру. Она настолько отличается от женщин, которые способны на подобное, что я не представляю, как мог думать иначе.

Я бы даже не удивился, если бы Настя оказалась девственницей.

Протягиваю руку и медленно провожу пальцами по бледной щеке. Тёмные ресницы отбрасывают тень. Я скольжу по этой тени, пока оленьи глаза не распахиваются и не упирают в меня свой тёмный взгляд.

— Марсель Рустамович? — она тут же приподнимается на локтях. — Я что, уснула?

— Ненадолго. Тебе нужно поесть, Насть.

— Я не хочу есть, — качает головой, потерев глаза.

— Надо. Иначе у тебя не будет сил пережить всё это.

Её нижняя губа снова начинает дрожать. Я бы хотел не давить так сильно, но по-другому вряд ли получится.

— Через два часа ехать в аэропорт, Насть. Тебе ещё надо успеть переодеться.

— В аэропорт?

— У нас рейс до Самары в семь.

— Подождите… Вы со мной летите? Но… почему?

— Потому что одна ты не справишься, Насть.

ДЕВОЧКИ У МЕНЯ ПРОБЛЕМЫ СО СВЯЗЬЮ ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ, ПОКА СОХРАНЯЮТСЯ, ПУБЛИКУЮ, КОГДА НАХОЖУ МЕСТО

Глава 34

Асти

Три горсти земли, брошенные вниз — вот и всё, что осталось. Но я почему-то сильно медлю. Будто это простое и печальное действие навсегда закроет двери прошлого, которые при жизни закрыть у меня так и не вышло.

Мам…

Мне жаль, что последние слова, которые мы наговорили друг другу, были совсем не теми словами, что хотелось бы сказать, если бы я знала, чем всё закончится скоро. Если бы мы обе знали…

Я прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, впуская в лёгкие сырой дождливый воздух, и, наконец, бросаю землю в могилу.

На похоронах немного людей. Пришли лишь несколько соседок с мужьями. И то, мне кажется, что это просто из любопытства, чтобы порасспрашивать, что именно случилось. Ну, возможно, парочка пришли в качестве поддержки. Сама я неплохо общалась с соседями. В детстве, многие меня прятали у себя и кормили в особо буйные отцовские запои. Просто дань уважения и не более того…

В могилу отца я землю не бросаю. И вообще, старалась не смотреть на него всё отпевание и похороны. Для себя я решила, что здесь только ради одного человека — мамы.

Пусть, она не была той самой мамой, о которой я мечтала. Которая выбрала бы именно меня, а не отца алкоголика и его вечные пьянки и жестокость. Тем не менее, маму я любила. И боль моя не показная и не выдуманная.

Отхожу от могилы, позволив остальным немногочисленным гостям кинуть свою горстку земли.

Ветер на кладбище сильнее, чем в городе. Я на автомате плотнее запахиваю куртку, и ежусь, так как она мало спасает от колючего ветра. Погода сегодня совсем не летняя. Да, впрочем, как и все последние дни.

Взгляд цепляется за крупную фигуру Марселя Рустамовича, стоящего рядом с машиной чуть поодаль. Он снова с кем-то говорит по работе.

Даже не знаю, что теперь нужно сделать, чтобы отблагодарить этого человека. Багримов так мне помог… Я бы однозначно не справилась одна. Как он и сказал, собственно, когда сообщил, что летит со мной.

Не совсем понимаю, почему он всё-таки