– Посмотрим, что надул ветер, – говорит она, завидев меня.

Я лишь передаю повеление короля:

– Верховный Король приказывает тебе явиться.

Мы идем по коридору, рыцари смотрят ей вслед. Никасия выглядит величественно и в то же время жалко, но когда огромные створки дверей открываются в покои Кардана, она входит с высоко поднятой головой.

Пока меня не было, слуги принесли чай. Чайник установлен в центре низенького столика. В тонких пальцах Кардана исходит паром чашка ароматного напитка.

– Никасия, – говорит он, растягивая слова. – Твоя мать направила нам с тобой послание.

Она хмурится, посматривает на советников; ей не предлагают ни стула, ни чашки чая.

– Это ее замысел, не мой.

Кардан наклоняется вперед: скуку и усталость словно рукой сняло, сейчас он от пят до кончиков волос – внушающий ужас фейрийский лорд с пустыми глазами.

– Бьюсь об заклад, ты знала об этом. Не играй со мной. Мы слишком хорошо знаем друг друга, так что никаких фокусов.

Никасия опускает взгляд, и ее ресницы касаются щек.

– Она хочет союза на других условиях. – Может, совету Никасия и кажется кроткой и смиренной, но я не настолько глупа.

Кардан вскакивает, швыряет чашку в стену, и она разлетается вдребезги.

– Скажи Королеве Подводного мира, что если она еще раз прибегнет к угрозам, то дочь ее станет узницей, а не моей невестой.

Вид у Никасии потрясенный.

К Рандалину возвращается дар речи:

– Не подобает бросать вещи в присутствии дочери Королевы Орлаг.

– Маленькие рыбки, – напевает Фала, – прячьте свои ножки и плывите прочь.

Миккел коротко усмехается.

– Мы не должны принимать поспешных решений, – беспомощно бубнит Рандалин. – Принцесса, дайте Верховному Королю время все обдумать.

Я ожидала, что Кардан развеселится, будет польщен или проявит интерес, но он явно разъярен.

– Позвольте мне поговорить с матерью. – Никасия обводит взглядом советников, меня и, кажется, начинает понимать, что не сможет убедить Кардана отослать нас и остаться с ней наедине. И тогда она прибегает ко второму из лучших вариантов: устремляет взгляд на короля и говорит так, словно нас и нет здесь вовсе: – Море сурово, и таковы же методы Королевы Орлаг. Она требует, когда ей должно просить, но это не значит, что в ее желаниях отсутствует мудрость.

– Значит, ты бы вышла за меня? Связала бы море и сушу в беде и страданиях? – Кардан смотрит на нее с тем презрением, с каким некогда смотрел на меня. Кажется, мир перевернулся с ног на голову.

Но Никасия не отступает. Напротив, делает шаг к Кардану:

– Мы станем легендой. А легенды выше таких мелочей, как счастье.

А потом, не дожидаясь, когда ее отпустят, Никасия поворачивается и уходит. Стражники без приказа расступаются, позволяя ей пройти.

– Ведет себя так, словно уже королева! – восклицает Мадок.

– Вон, – произносит Кардан и, когда никто не реагирует, неистово взмахивает рукой: – Вон! Вон! Я вижу, вы собираетесь и дальше совещаться, словно меня нет в зале. Уходите и занимайтесь этим там, где меня действительно нет. Идите и не беспокойте меня больше.

– Прошу прощения, – говорит Рандалин. – Мы только хотели…

– Вон! – повторяет Кардан, и при звуке его голоса даже Фала устремляется к двери.

– Все, кроме Джуд, – окликает Кардан. – Ты задержись на секунду.

«Ты». Поворачиваюсь к нему. Я вся еще горю после унижений минувшей ночи. Думаю о всех своих тайнах и замыслах, о том, что будет значить война с Подводной страной, чем я рискую и что уже навсегда потеряно.

Дожидаюсь, пока остальные выйдут, пока последний член Живого совета не покинет зал.

– Еще раз прикажешь мне, и я покажу тебе, что такое настоящий позор. Шутки Локка покажутся пустяком по сравнению с тем, что я заставлю тебя пережить.

И выхожу вслед за остальными в коридор.

В логове Двора теней обдумываю, какие можно предпринять действия.

Убить Балекина. Миккел не ошибся, сказав, что тогда морской королеве будет труднее сорвать корону с головы Кардана.

Женить Кардана на ком-нибудь еще. Думаю про Матушку Мэрроу и почти жалею, что вмешалась. Если бы у Кардана была в невестах дочка ведьмы, Орлаг, возможно, не устраивала такое воинственное сватовство.

Разумеется, тогда у меня возникли бы другие проблемы.

За глазами просыпается тупая боль. Растираю пальцами переносицу.

Близится свадьба Тарин, и через несколько дней здесь будет Оук. Мне это не нравится, потому что над Эльфхеймом нависла угроза со стороны Орлаг. Он слишком ценная фигура на стратегической доске, слишком нужен Балекину и слишком опасен для Кардана.

Вспоминаю свой последний визит к Балекину, его влияние на стражника, его манеру держать себя, словно он король в изгнании. Во всех сообщениях Вулсибера говорится, что почти ничего не изменилось. Он требует роскошеств, принимает гостей из моря, которые оставляют после себя лужицы воды и россыпи жемчуга. Интересно, что они ему говорят, какие он дает обещания. Никасия считает, что можно обойтись без Балекина, но он может придерживаться иного мнения.

На память приходит кое-что еще: женщина, которая хотела рассказать о моей матери. Она там давно, и если согласна продать за свободу одну информацию, то может продать и другую.

Перебираю в голове, что хотела бы узнать, и вдруг понимаю, насколько полезнее снабжать информацией самого Балекина, чем получать сведения от него.

Если удастся убедить заключенную, что я временно освободила ее из заточения, чтобы поговорить о моей матери, то, может быть, удастся подбросить кое-что и ей. Что-нибудь, касающееся Оука, его местонахождения и уязвимости. Она не сможет лгать, когда будет передавать мои слова; поверив, что услышала правду, повторит услышанное.

Продолжаю разрабатывать комбинацию дальше и понимаю, что нет, для этого слишком рано. Сейчас надо предоставить невольнице сведения попроще, информацию, в которой я совершенно уверена; следует убедиться, что женщина станет для Балекина надежным источником.

Балекин хочет отправить Кардану послание. Я подскажу ему способ, как это сделать.

Двор теней начал систематизировать документальные записи об обитателях Эльфхейма, но ни в одном свитке не говорится о заключенных в Башне, кроме Балекина. Выхожу в коридор и иду к Бомбе.

Она у себя, мечет кинжалы в картину, на которой изображен закат солнца.

– Не нравится? – спрашиваю я, кивая на холст.

– Нравится, – отвечает Бомба, – но так лучше.

– Мне нужна заключенная из Башни забвения. У нас хватит мундиров, чтобы одеть новобранцев? Рыцари, служащие там, знают меня в лицо. Вулсибер поможет, чтобы прошло все гладко, но мне лучше не рисковать. Подделай нужные документы, чтобы не возникало вопросов, и доставь ее сюда.