Скотт отворачивается от экрана телевизора и отхлебывает чай из картонной чашки, стараясь не слушать голос комментатора.

– А вот еще один важный вопрос. Кто такой этот Скотт Бэрроуз?

«Стоп. Это еще что?» Скотт снова смотрит в телевизор. На экране он видит свою фотографию, сделанную несколько лет назад, незадолго до его выставки в Чикаго.

– Да, я знаю, что вы скажете – он ведь спас четырехлетнего мальчика. Но кто он такой и что делал на борту самолета?

На экране возникает изображение дома Скотта на Мартас-Вайнъярд. Скотт не понимает, как такое возможно. Он видит в окне свою увечную собаку, которая беззвучно лает.

– В «Википедии» он упоминается как художник, но какая-либо личная информация о нем отсутствует. Мы вошли в контакт с картинной галереей в Чикаго, где мистер Бэрроуз якобы проводил свою последнюю по времени выставку в 2010 году. Однако сотрудники галереи утверждают, что никогда его не видели. Попробуйте задаться вопросом: каким образом никому не известный художник, картины которого не выставлялись уже несколько лет, мог оказаться на борту роскошного частного самолета в обществе двух богатейших мужчин Нью-Йорка?

Скотт не может отвести взгляд от экрана, на котором по-прежнему демонстрируют его жилище – более чем скромный одноэтажный дом, снятый им у рыбака-грека за 900 долларов в месяц. Строение нуждается в покраске, и Скотт обреченно ждет неизбежной шутки Каннингема по поводу того, что дом художника заждался маляра, но до нее дело так и не доходит.

– И вот я, журналист, задаю в прямом эфире вопрос: есть ли на свете хоть кто-то, кто знаком с этим таинственным художником? Если есть, пусть позвонит на наш канал и убедит меня, что мистер Бэрроуз действительно существует и что это не законспирированный агент «Исламского государства».

Скотт, прихлебывая чай, чувствует на себе взгляды двух военных моряков. Он чувствует, что и позади него кто-то есть.

– Похоже, о том, чтобы вы отправились домой, не может быть и речи, – говорит Гэс, возникнув из-за спины Скотта.

– Очевидно, – соглашается Скотт.

Гэс еще некоторое время смотрит на экран, а затем подходит к телевизору, выключает его и спрашивает:

– У вас есть какое-нибудь место, где вы можете отсидеться несколько дней и в то же время быть в пределах досягаемости?

Скотт задумывается, но ему ничего не приходит в голову. Он уже позвонил своему единственному приятелю, а затем сбежал, бросив его у торгового павильона рядом с бензозаправкой. Теоретически у него есть где-то двоюродные сестры, бывшая жена, но Скотт понимает, что о них уже успели навести справки через «Гугл». Ему нужен человек, которого невозможно было бы вычислить логически или с помощью компьютера.

Затем его осеняет. Он вспоминает о блондинке с миллиардом долларов.

– Да, есть один человек, которому я могу попробовать позвонить, – говорит Скотт.

ЭЛЕОНОРА ХОРОШО ПОМНИТ ВРЕМЯ, когда они были девочками. У них с Мэгги не имелось ничего такого, что принадлежало бы только одной. Все было общим: расческа, платья, полосатое и в горошек, тряпичные куклы – Энн и Энди. Девочки часто сидели вдвоем в ванной комнате фермерского дома перед зеркалом, расчесывая друг другу волосы. Из гостиной, где был включен проигрыватель с детскими пластинками, доносилась музыка, а из кухни слышался шум, свидетельствующий, что отец готовит. Мэгги и Элеонора Гринуэй, восьми и шести лет, или двенадцати и десяти, слушали одни и те же диски и влюблялись в одних и тех же мальчиков. Младшая, Элеонора, благодаря светлым волосам походила на эльфа. Мэгги обожала кружиться с лентой в руках до тех пор, пока ее не начинало пошатывать. Элеонора, глядя, как она танцует, радостно смеялась.

Элеонора никогда не думала о себе отдельно от Мэгги. Для нее словно не существовало слово «я». Все свои фразы она начинала со слова «мы». Потом Мэгги стала посещать колледж, и Элеоноре пришлось учиться существовать в одиночку. Она на всю жизнь запомнила, как тоскливо ей было в первый трехдневный уик-энд, когда слонялась по комнате в полной тишине. Элеоноре казалось, что крохотные жучки одиночества проникают в ее кости, и от этого у нее неприятно зудели руки и ноги. А в понедельник, когда она пришла в школу, у нее впервые возникла мысль познакомитсья близко с кем-то еще, кроме сестры. К пятнице она уже дружила с Полом Эйблом. А когда через три недели они поссорились, переключилась на Дэймона Райта.

Главное для нее было – никогда больше не оставаться одной.

Когда Элеонора стала взрослой, в ее жизни стали появляться, сменяя друг друга, самые разные мужчины. С Дугом она познакомилась три года назад в Виллиамсбурге. Ей к тому моменту исполнилось двадцать семь, она имела временную работу в нижнем Манхэттене и занималась йогой по вечерам. Жила Элеонора в трехэтажном доме без лифта в Кэррол-Гарденс, в квартире с еще двумя девушками. Последняя ее любовь, молодой человек по имени Хавьер, бросил Элеонору неделю назад. Разрыв произошел после того, как она обнаружила пятна помады на его трусах. С тех пор девушка почти беспрерывно рыдала. Подружки наперебой твердили Элеоноре, что ей следует какое-то время побыть одной. То же самое говорила и Мэгги. Но Элеонора, слушая ее, снова чувствовала тот самый мерзкий зуд в костях, который запомнился ей на всю жизнь.

Она провела выходные с Мэгги и Дэвидом. Предполагалось, что Элеонора поможет им с детьми, но на деле она два дня пролежала, глядя в окно и стараясь не расплакаться. Еще через два дня Элеонора в обществе нескольких коллег по работе оказалась на вечеринке в безалкогольном хипстерском баре. Там-то она и обратила внимание на Дуга. У него была густая борода, а одет он был в комбинезон. Ей понравились лучики морщинок, которые появлялись в уголках его глаз, когда он улыбался. Дождавшись момента, когда незнакомец подошел к стойке за очередным напитком, Элеонора заговорила с ним. Дуг сообщил ей, что он писатель и избегает работы, устраивая для своих друзей-гурманов обеды у себя дома. Он также рассказал о своей квартире и множестве хитроумных кухонных устройств. Есть там даже такие экзотические вещи, как машинка для изготовления домашней лапши и трехсотфунтовая винтажная кофеварка, которую он восстановил своими руками. Выяснилось, что в прошлом году Дуг стал делать даже собственную колбасу, закупая мясо в какой-то лавке в Гованусе. При изготовлении продукта важно избегать повышенной влажности фарша и не дать завестись в нем бактериям, вызывающим ботулизм. После этого вступления Дуг пригласил Элеонору отведать финальное изделие. Она заявила: это слишком рискованно.

Потом Дуг поведал ей, что пишет большой роман об Америке, который, впрочем, может оказаться макулатурой. Они с Элеонорой пили безалкогольное пиво «Пабст», не обращая никакого внимания на других участников вечеринки. Еще через час Элеонора отправилась вместе с Дугом к нему домой, где обнаружила, что он даже летом спит под фланелевыми простынями. Интерьер его квартиры был странным – такая обстановка могла быть в доме как у лесоруба, так и у выжившего из ума ученого. В одной из комнат стояло старое зубоврачебное кресло, которое Дуг любовно восстанавливал. На одном из подлокотников кресла был укреплен небольшой телевизор. В обнаженном виде Дуг походил на медведя, от которого пахло пивом и опилками. Лежа в постели под ним, у Элеоноры было такое впечатление, что она отсутствует, а Дуг занимается любовью с ее тенью.