— Расходимся, расходимся! — энергично распорядился понятливый блюститель порядка. — Нечего здесь стоять. Пьяных давно не видели?

Джемма тихо рассмеялась.

— Отчаянная девчонка. — Элайджа сжал ладони жены.

— Ничего подобного, — возразила она, однако глаза утверждали обратное.

— Сама спровоцировала парня на поцелуй.

— Если бы я хотела добиться твоей ревности, придумала бы что-нибудь поинтереснее. — Джемма забавно надула губки.

Без лишних разговоров Бомон схватил ее в охапку и перекинул через плечо.

— Что ты делаешь?

— Направляюсь туда, где никто не помешает преподать непослушной жене урок покорности.

За спиной раздались одобрительные возгласы.

— Вот это другое дело! Правильно, держите ее в строгости!

— Спасибо, непременно, — отозвался Элайджа.

Джемма едва не задыхалась от смеха. Волосы ее растрепались и закрыли лицо.

— Элайджа!.. — беспомощно окликнула она мужа. — Я выпила слишком много шампанского, чтобы висеть головой вниз.

Элайджа остановился и поставил пленницу на землю. Теперь уже они оказались в одной из укромных аллей, веером расходившихся от оркестрового павильона и тускло освещенных редкими фонарями.

— Честно говоря, не знаю, где мы, — растерянно признался Бомон. — Экипажей что-то не видно. Ты действительно много выпила?

— Это боковая аллея, — пояснила Джемма, усаживаясь на скамейку. — Зря я начала кокетничать с этим рыжим.

— Почему бы и нет? — миролюбиво осведомился супруг.

— Хотелось тебя подразнить: я же знала, что ты смотришь.

— У этого типа имелись все основания поверить, что ты приветствуешь его ухаживания. Ведь ты не ушла, а осталась с ним на площадке.

— Говоришь так, что я сразу начинаю чувствовать себя преступницей. Терпеть не могу это ощущение!

Элайджа быстро сел рядом и посадил Джемму к себе на колени.

— Хорошо, давай обсудим правила нашего брака.

— Правила брака?

— Во-первых, ты не должна целоваться ни с кем, кроме меня.

— Правда? — Должно быть, Джемма уже оправилась от стыда, потому что сумела произнести одно-единственное слово с интонацией глубокой задумчивости.

— Никогда больше.

— Подумаю, пожалуй.

Объятие стало крепче.

— Никаких раздумий и никаких поцелуев.

— В таком случае я изложу второе правило брака.

— Слушаю.

— Ты не должен оставаться равнодушным, если кто-то пытается меня поцеловать, — прошептала Джемма. — Будь то во время танца или когда-нибудь еще.

— Я…

Джемма склонила голову мужу на грудь и заглянула в глаза.

— А третье правило? — спросил Элайджа.

Джемма обняла мужа.

— Никогда не позволять гневу встать между нами.

Элайджа разомкнул объятия, поднялся и бережно, словно хрупкую фарфоровую статуэтку, опустил жену на землю.

— Так и будет, — сказал он. — А теперь пришла пора доставить герцогиню домой — в целости и сохранности. Думаю, тебе будет приятно узнать, что завтра у меня свободный день и мы отправимся с тобой на прогулку.

29 марта

— Едем на Коу-кросс, — сообщил Элайджа следующим утром.

— Где это?

— В Спитлфилдзе.

Джемма растерялась. Квартал Спитлфилдз пользовался мрачной репутацией одного из самых бедных и неблагополучных во всем огромном Лондоне. Грязные доходные дома соседствовали там с сомнительными лавчонками. Торговцы не подчинялись общепринятым правилам; их то и дело обвиняли в бессовестном обмане, вплоть до продажи крысиного мяса. Но разве можно найти правду в районе, насквозь пропахшем жареным луком и прогорклым куриным жиром?

По выщербленным мостовым никогда не ступала нога герцогини. Джемма даже осмелилась подумать, что если в Спитлфилдз когда-нибудь и заглядывали леди, то только особого, миссионерского, склада ума и скорее всего вооруженные на случай необходимой обороны.

— Хочу показать тебе один дом; не такой красивый, как цветочный рынок, но не менее интересный, — пообещал Элайджа обыденным тоном.

— Коу-кросс расположен на окраине квартала? — с надеждой в голосе уточнила Джемма, сознавая собственную трусость.

— Нет, в самом центре. — Герцог помог жене сесть в карету. — Это крошечный переулок, зажатый между сточной канавой и улицей Симпл-Бой-лейн. География бедных районов вообще мало кому известна, — добавил он, хотя Джемма знала об этом.

— Я не готова похвастаться тем, что могу запросто навестить кого-нибудь из местных обитателей, — призналась она. — Кто там живет?

— На Коу-кросс селятся главным образом стекольщики, — пояснил Элайджа.

— Понятно. И?..

— Одно из зданий в переулке принадлежало отцу и досталось мне по наследству.

— Ты владеешь недвижимостью в Спитлфилдзе? — недоверчиво переспросила Джемма. Трудно было ожидать, что моралист и воинствующий защитник бедных сдает в аренду жилье.

— По-твоему, следовало сровнять дом с землей?

Джемма постаралась загладить оплошность.

— Прости, я всего лишь немного удивилась, узнав, что этот район оказался в сфере твоих интересов.

— Кто-то ведь должен заниматься даже трущобами — рассудительно отозвался герцог, но потом все-таки смягчился и ответил по существу: — Строго говоря, комнаты я не сдаю.

— Содержишь сиротский приют? — радостно предположила Джемма. Конечно, как она сразу не догадалась? Элайджа непременно должен заниматься благотворительностью.

— Никаких детей! — отрезал герцог. — Предупреждаю, тебе может не понравиться. Да, я унаследовал заведение от отца и стараюсь его поддерживать. Но все равно стыжусь.

— Если стыдишься, то почему не продашь?

— Не так-то просто это сделать, — туманно заметил Элайджа и добавил: — Нам принадлежит стекольный завод на Кэки-стрит.

— О! — неопределенно отозвалась Джемма. — Крупное производство? И где же оно расположено?

— Здесь, в Спитлфилдзе.

Джемма немного подумала, сняла бриллиантовый кулон — подарок матери — и спрятала в глубокий карман на дверце. Конечно, Элайджа в обиду не даст, но все-таки лучше не рисковать.

— Маффет нас дождется?

— Непременно. Но при желании можно прогуляться пешком.

Гулять в Спитлфилдзе? Ни за что! Ее инстинкт самосохранения работал исправно.