подростками стаскивала баграми с горящих строений. Руки до сих пор дрожали от усталости, силы были истощены. Она автоматически кутала парня в чистые тряпицы и слушала его планы на завтра, кивала и что-то советовала, а сама почти падала от усталости. Заметив это, брат отвел ее руки и приказал идти спать.

— Завтра ты нужна мне сильной, сестра, — сказал он, и она ушла в княжеские покои, еле передвигая ноги.

Там ее ждала Марушка и сонный Ванюша. Женщина помогала умыться и поесть, а сын смотрел на мать с любопытством и жаждой новостей. Он оставался с няней и слугами, и очень хотел сражаться, как все мужчины его рода. Ему шел четвертый год, и он был сметлив не по летам. Но усталая мать еле могла жевать, и потом свалилась без сил на постель и заснула. Ванюша толкал ее и возмущался такому отношению, но Маруша, взяв его на руки, уговаривала не будить мать, позволить поспать.

— Устала вона, милай, — шептала она укачивая того на руках, — и тоби надо б уснуть. Утро вечера мудрее.

Ванюша, слыша спокойный и мягкий голос Маруши, засыпал и снился ему бой и он сам полководцем и воином вместе с отцом и дедом впереди большой рати с луком в руках.

Славку разбудил вестовой и сообщил, что скоро будет штурм, завозились ордынцы. Спустившись вниз, она столкнулась с братом на высоком крыльце. Тот стоял в задумчивости, опираясь на деревянные перила.

— Пошто звал? — Спросила, подходя Славка. — Што еще случилося?

— Усе то жа — новый штурм. Боюся не сдюжим. Думаю, что надоть тебе укрыться за стенами храма, да и собери усех женщин. Я послал весть Владимиру. Можа поспеет к нам и поможа.

Славка вздохнула и притулилась к сильному плечу брата.

— Не буде тако, — тихо проговорила она. — Далеко вон, не можно быстро притить.

— А я верю, что получицца и вон прибуде вовремя. Иначе усем будет плохо. ВоротА не держацца вовсе, еще один нажим и мы не сможем сдюжить.

— Што жа, будем биться до смерти! — Эхом откликнулась Славка на слова брата.

Они посмотрели в глаза друг друга и обнялись. Потом пошли рука об руку к своим местам. Взобравшись по лестнице вверх, долго наблюдали суетню под стенами и поняли, что этот штурм может быть и последним. Хлопнув брата по плечу, она сказала с улыбкой:

— Бог не выдаст — свинья не съест, братец.

И пошла вниз, намериваясь уговорить своих, спрятаться в церкви, как в самом мощном и надежном из городских зданий. Но она не успела даже дойти, как в центр их усадьбы упал большой камень и разнес в щепЫ конюшню и сараи. Выскочили напуганные животные и служивый люд, стали кричать и ловить лошадей. Славка рванула в терем, и тут же вновь следующий взрыв настиг ее на пороге дома, сметая высокое крыльцо. Она успела скользнуть в двери и быстро поднялась по узким ступеням в опочивальню, где уже сидела испуганная Маруша с Ванюшкой на руках.

— Быстро уходим! — Выкрикнула Славка и выхватила сына из ее рук.

Спустившись по другой лесенке в задний двор, она метнулась за ограду, открыв потайную калитку и Маруша за ней следом. Пригибаясь от осколков и стрел, они пробирались узкими переулками к церкви, что стояла на взгорке в самом центре и до нее не долетали ядра катапульт. Около уже скопилось много народу: женщины вопили от страха, плакали напуганные дети. Увидев княгиню, бросились к ней.

— Што делать, княгинюшка? Спаси нас! — Кричали они, протягивая к ней руки и детей.

— Усе будет хорошо! — Кричала толпе Славка. — Усе идуть во внютрю и сидять тихо.

Она взлетела на крыльцо и толкнула высокие тяжелые двери. Они были отворены монахами, и взволнованное скопище людей ринулась внутрь, толкаясь и сбивая с ног. Славка пробежала к аналою и, встретившись глазами со священником, кивнула тому и попросила помочь остановить испуганную толпу. Густой бас батюшки перекрыл крики взвизгивающей оравы и призвал их к уважению церковных ликов, что смотрели на них с осуждением и неодобрением. Толпа смокла, смущенно оглядываясь на соседей и пряча глаза от стыда.

— Вы в храме господнем, не на базаре! — Слышался сильный голос священника. — Бог видит усе и защитит. Верить надобно.

Славка нашла глазами Марушу и подозвала к себе.

— Надоть мене итить к брату, а ты ужо будь тута, да не спускай глаз с Ванюшки.

Марушка заплакала и перекрестила ее. Забрав мальчика, она прошептала на ухо, что уже давно знала, что все так и случится, только не рассказывала, не хотела беспокоить своими видениями. Славка хмыкнула и поцеловала ее в щеку.

— Ежели не суть вернуцца, то сохрани мальца. Вот тебе мой наказ. А што не сказала, то видно и не надоть было. Судьба и Бог знают усе. Тако и быти.

Она еще раз поцеловала женщину и сына и еле отодрала его ручонки от своего платья. Он хныкал, цепляясь за кафтан, в который та успела обрядиться перед тем, как надеть кольчугу и опоясаться мечом.

— Я погибну? — Спросила ее на ухо.

И та медленно кивнула, пряча глаза. Славка вздохнула:

— Скажи мужу, што я завсегда любила его, и буду любить вечно.

— Мы усе скоро сутренимси, — вновь проговорила та и внимательно посмотрела ей в лицо.

Славка сначала не поняла, удивленно уставившись, а потом вдруг схватилась за сердце и чуть качнулась, прикрыв глаза.

— А Ванюшка? — Еле выговорила она деревянными губами.

— Он буде жити. — Твердо произнесла она и еще крепче прижала ребенка к себе.

— Ох! Спаси боже и сохрани мое дитя! — Перекрестилась она, повернувшись к темному лику Христа.

Еще раз они низко поклонились друг другу. Славка быстро пробралась к выходу и исчезла за закрывающимися церковными воротами. Их разговор не слышал никто, все были заняты своим горем, своими проблемами — они устраивались вдоль стен храма, усаживаясь на пол, и успокаивая плачущих детей. Славка еще долго слышала гул голосов за спиной и прибавляла шаг, решительно направляясь к защитникам крепости. Там воевали ее земляки, ее брат, там решалась судьба столицы.

Они отстояли наготове уже несколько часов, когда прорвали ворота и орда хлынула в город, сметая всех на своем пути. В передовых отрядах по сдерживанию стояла и Славка. Она метко отбивала удары половецкого мечника и наконец, достала его, чиркнув по горлу концом меча. Тот, захрипев упал, а она, оглянувшись, приняла вызов другого. Их схватка была быстрой и тут тоже победила Славка.

Потом была не одна встреча с врагом и уже устала ее рука,