Расчленена. Считаю: две руки, две ноги, торс, голова, получается именно шесть кусков. Пытаюсь представить себе Натали, ее голова в разверзтом животе. Ее раскрытые глаза. Тот псих в шапочке для душа, маске и перчатках заживо разрезает ее, одновременно выстукивая пальцем текст на компьютере.

Картина получается настолько наглядной, что у меня начинается рвота, бегу к раковине.

Точно, самое время принять душ.

Не знаю, почему пенный мусс так успокаивает. Тепло помогает мне расслабиться. Маска из глины создает ощущение обновленной кожи.

Маска. Перчатки.

Нет-нет. Не думать ни о чем. Редкое наслаждение не думать ни о чем. Погрузить пальцы в душистую пену, помешать. Нарисовать себе усы, как в детстве. Никогда не могла понять, почему облака так похожи на мыльную пену. Теперь, став взрослой, я сажусь в самолет, вижу облака совсем близко, но я никогда не узнаю, что будет, если до них дотронуться.

Сандрина Манкевич. Мелани Дюма. Натали Ропп.

Первая убита на рабочем месте, в мотеле.

Вторая убита в собственной машине на автостоянке.

Третья убита в собственном доме в отсутствие мужа.

Налицо прогрессирующее сближение с жертвами.

Но как он узнал об отъезде Луи Роппа? Он состоял с Натали в электронной переписке? Они флиртовали? Она сообщила ему: «Мой муж уезжает на несколько дней»?

Действительно ли она и Katwoman7 – это одно и то же лицо?

Да, совпадений достаточно: имя мужа, компьютер со стертой информацией, пришедшие мне сообщения…

И все же надо передать их Альваресу, успокоившись, он поймет, что это очень важно.

И все-таки: неужто Натали, столь несговорчивая и серьезная, бродила по Сети в облике фривольной и сластолюбивой Katwoman7?!

И спала с МЭНом, МЭНом-убийцей?

Погоди-погоди! Если Katwoman7 – это в самом деле Натали, то мне трудно поверить, что у нее и вправду были любовники. Фантазии, да.

Натали Ропп, несомненно, никогда не обманывала своего Лулу, это была всего лишь игра, трагическая игра, которая привела ее к тому, что она распахнула двери Волку!

Волк? Эльвира, прекрати повсюду отыскивать совпадения! Кстати, может, имел место взлом? Как сложно следить за расследованием издалека, не имея доступа к полной информации!

А где, интересно, этой ночью находился Симон?

Убийца орудовал в перчатках, маске и шапочке.

Как хирург.

Для вивисекции нет более практичного оснащения.

Доктор Симон здесь вообще ни при чем, моя дорогая, сколько можно повторять?!

Доктор Симон, ваша честь, каждый раз как бы случайно оказывается в кильватере убийцы, он даже оперировал главного подозреваемого, и он хорошо знал Натали Ропп; прежде чем перейти в психиатрию, она десять лет работала на нашем отделении, где трудится и упомянутый доктор!

Может, она тоже была его любовницей? Красивая, на вид весьма строгая женщина. Высокая, светловолосая, лощеная.

Горячая ванна. Мне необходим жар, тепло. Как хорошо в душистой воде. Добавить горячей. Закрыть глаза. Сконцентрироваться на цветных мыльных шариках, извергающих пузырьки, которые я ощущаю спиной и ягодицами. Охота за жестокими, наводящими страх и ужас видениями.

Черный экран.

Глубокий вдох. Наслаждаться распространяющимся нежным ароматом. Дышать.

Медленно.

Я задремала. О-ля-ля, я проспала по меньшей мере четверть часа, очнулась, когда остыла вода. Брр! Скорее под горячий душ. Ополоснуться, смыть маску, она высохла и стянула кожу…

Телефон наверху.

С физиономией, покрытой зеленой глиной, подскакиваю к камину.

Включается автоответчик. Низкий надтреснутый голос.

– Это Рене Моран. Вы говорите о происшествиях на первом этаже, так я проверил свое расписание. В понедельник к вам приходил вообще не я, а мой рабочий! Я поговорю с ним и, если что, всыплю, но…

– Месье Моран? Простите, я не слышал звонка, – говорит подключившийся Стивен.

Должно быть, он вернулся, пока я дремала в ванне. Я вся мокрая, замерзла, но я хочу дослушать.

– Так что вы говорите? – спрашивает Стивен.

– Я сказал, что в понедельник у вас был не я! – рявкнул Моран. – Так что скажите вашей жиличке, что я никак не мог рыться в ее белье или распивать ее коньяк, поняли?! Как только разберусь со своим работником, я вам перезвоню!

– Так, может, она ничего не выдумывает? – вставил Стивен (на сей раз я одобряю его действия).

– Может, и так, – нехотя признает Моран. – Подождем, что скажет парень.

– Вы что, не можете связаться с ним?

– По правде сказать, нет, он словно испарился. Обещал прийти на стройку и не явился, а его мобильник не отвечает! У него не абонемент, а карточка, и он вечно забывает пополнить счет, скотина!

– Сообщите мне, как только узнаете что-то новое, – просит Стивен.

– Д-да, я же говорю, пусть он только покажется, этот чертов Маню.

– Маню? – эхом повторяет Стивен. – А как фамилия?

– Равье. Эмманюэль Равье. Но почему вы спрашиваете о нем? Вы знакомы с ним?

– Может быть. А он какой с виду?

– Так ведь вы его видели, разве нет? Когда он заходил за ключами?

– Я уходил из дому и оставил ключи вместе с запиской в почтовом ящике.

Ах вот как, браво! А почему не под дверным ковриком?! Вот шляпа!

– Высокий брюнет, скорее тощий, с конским хвостом, – тем временем описывает Моран.

– Нет, это мне ни о чем не говорит, – замечает Стивен.

– Ладно, я вам перезвоню, – повторяет Моран, явно сдавший позиции.

– Хорошо, спасибо.

Извлекаю себя из камина и отправляюсь за сверхмягким белоснежным полотенцем.

Рабочего зовут Маню. Высокий, тощий, темноволосый – о чем это говорит? Конский хвост означает длинные, собранные в пучок волосы. Какова вероятность, что Маню, который рылся в моих вещах, мастурбировал у меня в ванной, и есть тот Маню, который только что прикончил и выпотрошил трех женщин?

Хе, ве-ро-ят-ность?

Простое совпадение и все?!

Ну да, все время какие-то совпадения. И вообще, Маню – это довольно распространенное уменьшительное имя, таких высоких брюнетов тоже полно, и потом фамилия этого Маню Равье, а не Ривера. Это должно разрушить мои подозрения. Разве что…

Равье – это полная анаграмма Риверы.

Ну почему этот придурок Стивен отреагировал так неопределенно: «Нет, это мне ни о чем не говорит»? А что он должен был сделать? Предъявить фотографию Маню с окровавленным топором в руках?! Это его нужно было выпотрошить!