— Пустите меня! — закричала она в слезах, он попытался схватить ее, но не успел. Серебристая материя вместе с белой шалью, прикрывавшей ее плечи, осталась у него в руках, и Леона метнулась прочь от него в одной ночной рубашке. Она с силой дернула дверь на себя и стремглав бросилась бежать босиком по коридору под надежную защиту комнаты Хьюго.

Ворвавшись туда на лету, она, нащупав трепещущими руками находившуюся там задвижку, заперла за собою дверь. Затем Леона так же ощупью, в кромешной тьме добралась до постели и присела на нее, задыхаясь от рыданий, ее сердечко, охваченное ужасом и тревогой, билось так, словно готово было выскочить из груди.

— Хьюги! — позвала она хриплым и дрожащим от страха голосом. — Л-лью снова у меня в спальне. Он п-принес мне п-подарки — материю из Ф-франции. Я с-старалась быть с ним в-вежливой, но я не могу. Он пугает меня, Хьюги, угрожает мне, и ты должен раз и навсегда запретить ему приходить сюда. Я не в состоянии этого в-вынести. Я не могу продолжать сопротивляться ему и убегать от него, з-зная, что он в-вернется!

Она издала жалобный, душераздирающий стон.

— Да, он в-вернется, Хьюги, потому что он твердо решил заполучить меня рано или п-поздно… Не позволяй ему… Пожалуйста… умоляю тебя, Хьюги… не позволяй ему!

Голос ее сорвался, она захлебывалась в слезах; затем Леона резко подалась вперед, схватившись за плечо брата, пытаясь скрыть от него свои заплаканные глаза.

Но едва она дотронулась до него, едва ей удалось его расшевелить, как ее рыдания вдруг сами собою прекратились и она подавила в горле внезапный вопль. Из темноты кровати до нее донесся так хорошо знакомый ей спокойный и тихий голос:

— Сожалею, но я не Хьюго!

Леоне показалось, что дыхание оставило ее тело, — мольбы ее были обращены не к кому иному, как к лорду Чарду!

В первое мгновение Леону охватил такой панический ужас, что она не способна была размышлять хоть сколько-нибудь последовательно. Ее единственным желанием было поскорее убежать отсюда и скрыться, и в то же время она не могла сдвинуться с места.

— Извините, если я застал вас врасплох, — произнес лорд Чард тихо. — Камин в моей комнате сильно дымит, и ваш брат настоял, чтобы я провел эту ночь в его спальне.

Леона все еще была не в состоянии пошевелиться.

— Да, в самом деле, — пробормотала Леона в ответ. — Возможно, это из-за того, что мы… мы… ели за обедом.

Но это неудивительно, так как пища была плохо приготовлена, за что я перед вами уже извинялась.

На мгновение воцарилось молчание, и затем лорд Чард произнес:

— Вы не позволите мне помочь вам?

Вопрос его был настолько неожиданным, а тон голоса до такой степени притягательным, что в первое мгновение она почти готова была уступить. Было бы куда легче, вдруг пришло ей в голову, откровенно сознаться во всем, рассказать ему, какую страшную опасность представляет для нее Лью Куэйл, умолять его спасти ее от преследований со стороны человека, пользующегося дурной славой по всему южному побережью. Но прежде чем эта мысль успела сформироваться в ее сознании, она вспомнила о том, как велика была ставка. Хьюго, их домашние, обитатели поместья, жители деревни, которых она с детства знала и любила, — все они были причастны к этому делу, и одно-единственное неосторожное слово, сказанное ею, могло стоить им жизни или свободы.

— Но вы уже мне помогли, — ответила она с внешней непринужденностью. — Уверяю вас, милорд, когда я только вошла сюда, я была словно в полусне, все еще окруженная злыми духами из моих видений. Теперь я снова в ясном сознании, и они исчезли, так что мне следует поблагодарить вас и вернуться к себе в спальню.

— Думаю, будет лучше, если я пойду вместе с вами, — сказал лорд Чард. — Если злые духи, кем бы они ни были, еще прячутся там по углам, я сумею их прогнать.

— Нет… нет… не надо, — поспешно проговорила Леона дрожащим от страха голосом. Словно почувствовав, что ее доводы не показались ему убедительными, она добавила в порыве отчаяния:

— Я бы не стала беспокоить вас, ваша светлость. Вы и так уже достаточно скверно провели эту ночь — сначала дым от камина в вашей спальне, из-за чего вам пришлось перейти в комнату Хьюго, и теперь вас разбудила я. Что может быть более неудобным?

— Значит, вы мне не доверяете?

Она не могла ошибиться в значении его слов.

— Н-нет, нет, вовсе не поэтому, — пробормотала она наконец чуть слышно. — Просто я не м-могу…

Она бы не решилась сказать так много, если бы не окутывавшая их темнота. Странным образом в этот момент ей казалось невозможным бояться его или даже опасаться каких-либо действий с его стороны. Вместо этого ей вдруг представилось, что они остались одни в целом мире, который не имел ничего общего с реальностью и являлся лишь плодом их воображения. Она сознавала только, что он был здесь, рядом, и само его присутствие давало ей чувство безопасности и уверенности.

Леона понимала, что все это было лишь иллюзией.

Она должна была видеть в нем врага! Но в то время, как ум подсказывал ей одно, все ее существо говорило совсем другое. Девушка пыталась напомнить себе, что, спасаясь бегством от Лью, она попала в еще более опасное положение, но, несмотря на то что она ясно отдавала себе в этом отчет, ее сердце отказывалось в это поверить.

Подлинный страх внушал ей Лью, Лью, который домогался ее, с его жадными пальцами, полным, чувственным ртом и зловеще поблескивавшими глазами.

В характере, в лице лорда Чарда было нечто такое, что давало ей повод воспринимать его как спасительную гавань, куда она могла укрыться от рева бушующих волн за ее пределами. Пока он оставался здесь, она была в безопасности! Сколь бы ни было это ощущение далеко от истины, подсознательно оно упорно не желало ее покидать, в то время как рассудок внушал ей прямо противоположное…

— Я понимаю, — сказал он мягко, — и не стану заставлять вас делать что-либо против вашей воли. Можете ли вы пообещать мне одну вещь, Леона?

— Какую?

— Если вы снова окажетесь в опасности, если демоны, которые только что привиделись вам во сне, снова будут преследовать вас, вы обратитесь ко мне. Я спасу вас, клянусь вам. — Голос его замер, и затем, так как Леона ничего не ответила, он продолжал:

— Вы согласны дать мне слово, что позволите мне прийти вам на помощь?

— Мне хотелось бы ответить вам» да «, — прошептала Леона, — но я боюсь, что, сказав сегодня ночью одно, завтра я буду думать совсем другое.

— Сейчас так просто беседовать друг с другом, не правда ли? — спросил лорд Чард. — Я не могу видеть вашего лица, но знаю, что вы здесь. Я ощущаю каждый вздох, срывающийся с ваших полуоткрытых губ, и вдыхаю аромат ваших волос, всегда напоминающий мне запах роз, Леона!

На мгновение она прикрыла глаза. Это было похоже на чудо — она словно грезила наяву в темноте. До сих пор, если ей случалось удостаиваться комплиментов в свой адрес, ее первым побуждением было развернуться и убежать, потому что они исходили от Лью Куэйла. Его колкие, насмешливые слова, сопровождавшиеся зловещим огоньком в глазах и чувственным изгибом губ, внушали ей безотчетный страх. Но то, что происходило сейчас, было совсем иным. Это было то, о чем она мечтала иногда, сидя в кресле одна долгими зимними вечерами, — возможность чувствовать рядом с собою близкого по духу человека и слышать его голос.