Запах роз стал таким сильным, что Ян почувствовал, что у него темнеет перед глазами. Маша вдруг представилась ему удушающей плетью роз, изо всех сил стягивающей шею, впивающейся в нее всеми своими шипами.

Не то чтобы у него был богатый опыт отношений с девушками, но собственная реакция показалась Яну ненормальной.

Из последних сил он оттолкнул девушку, отцепил от себя эти навязчивые руки-плети и, отступив, тяжело перевел дыхание.

Маша стояла напротив, волосы ее растрепались, тоненькая голубая с кружевом блузочка выбилась из-под юбки.

– Уходи! – хрипло дыша, попросил Ян. – Уйди, пожалуйста.

– Хорошо. – Маша не выглядела ни растерянной, ни расстроенной. – Только не забудь про чай и про носки. Тебе нельзя сейчас простужаться.

– Слушай, ты вообще живая? Или какой-то киборг?! – не выдержал Ян, едва не запустив в нее этой самой чашкой с обжигающе горячим чаем.

– Дурачок. – Она потрепала его по мокрым волосам и, мимолетно улыбнувшись, вышла из комнаты, оставив его одного.

– Черт! Черт! Черт! – выругался Ян. Голова чудовищно болела, словно там, в черепной коробке, сидели два гнома-кузнеца и усердно колотили своими молотами: бум! бум! бум!

Ян сел на раскладушку и сдавил виски руками.

«Надо быть спокойнее! – повторял он себе. – Нельзя наворотить дел! Положение серьезно, и любой шаг может стать роковым. Как там говорят: сапер ошибается однажды? То же и с магом. Бог мой, если бы только голова так не болела!»

Он потянулся к чашке с чаем. Чай действительно был с малиной, а еще с чем-то алкогольным – согревающим тело, наполняющим его приятным жаром. Сразу стало немного легче, и Ян быстрыми глотками допил весь напиток. А потом завернулся в одеяло – и вправду сейчас ему только простуды не хватало.

Вскоре он задремал.

Приснился Яну Учитель.

Он пришел к нему, сел напротив за стол, положил на столешницу руки и улыбнулся, собирая кожу вокруг глаз лучиками-морщинками.

– Ну как ты, ученик? Справляешься без меня?

Ян вздохнул. Видеть Учителя было счастьем, но как признаться ему – такому спокойному, доброму и мудрому, – что он, Ян, достаточно накуролесил за последнее время.

– Я… – парень смутился.

– Я знаю. – Учитель ласково коснулся плеча ученика. – Ты заблудился, так бывает. Не спеши, подумай. У тебя есть все нужные сведения. Ты и сам уже знаешь истину, просто не хочешь об этом задумываться. И еще реши, справишься ли ты с ситуацией. Помнишь, когда мы только познакомились там, на крыше, ты тоже серьезно переоценил свои силы…

– Но, Учитель! – Ян умоляюще посмотрел на него. – Я и сам не знаю, справлюсь я или нет! Мне так тяжело без вас! И сейчас дело не только во мне, есть другие люди, за которых я волнуюсь…

Тот посмотрел на ученика и улыбнулся, на этот раз печально, словно сожалеюще.

– Та девушка. Она очень тебе нравится?

Ян, глядя в глаза Учителю, кивнул. Можно врать себе, но никогда не станешь врать самому дорогому для тебя человеку.

– Ну что же… Это хорошо… Это придаст тебе силы. Сейчас все зависит от того, насколько сильным будешь именно ты. Все зависит от тебя, и эти ребята тоже.

– Так помогите мне! – Ян вскочил и протянул руки, но стол, еще недавно неширокий, казалось, удлинился до бесконечности, и Учитель очутился где-то далеко-далеко, его фигура казалась совсем крохотной.

– Не могу, – донесся до Яна затихающий голос. – Уже не могу. Ты должен сделать все сам.

Теперь его уже не было, и Ян, закрыв лицо руками, вдруг горько зарыдал, только сейчас вспомнив, что Учителя уже нет. Нет и, наверное, уже никогда больше не будет на этой земле!

Это осознание вышвырнуло Яна из сна, и он проснулся, чувствуя, что по щекам и вправду текут горячие слезы.

«Простите меня, Учитель! – пробормотал он, размазывая их кулаком. – Простите за то, что опоздал тогда, в тот злосчастный день! И за то, что не стал сильным – таким, как вы хотели! Но я буду стараться! Клянусь! Я сделаю все! Ради вас! Ради вашей памяти!»

* * *

Утро снова было ярким и солнечным, но это вовсе не подняло настроение Глебу. Чувствуя, что сплоховал и допустил серьезный промах, он почти не спал в эту ночь. Он, и только он, лично был виновен в том, что упустили Яна. Обыск его комнаты не дал никакого результата: ничего стоящего внимания. Если книга и была, Ян унес ее или передал кому-то из пособников. Например, этой красотке Маше. Кстати, еще не факт, что они заодно. С Марией все вообще странно.

Вчера, не дождавшись Яна, Глеб настойчиво постучал в подсобку.

Маша открыла, улыбаясь как ни в чем не бывало.

– А, вы за вашим приятелем? – спросила она с тем же показным дружелюбием. – Так он ушел. Наверное, вы разминулись.

– Куда он мог уйти?! Мы все время были здесь! – ответил Глеб.

Разозлившись, он схватил Марию за руку, и тут его словно током ударило.

Он увидел этот дом таким, как в своем прошлом видении, в ту пору, когда усадьба, очевидно, еще была молодой. Увидел полутемный кабинет, освещенный одной-единственной толстой свечой, и склонившегося над бумагами старика с суровым, строго вычерченным временем профилем.

Видимо, услышав звук или почувствовав что-то, старик резко поднял голову и взглянул прямо на Глеба. Всего секунду они смотрели друг на друга, и Глеб замер, ожидая, что вот сейчас произойдет НЕЧТО. Если даже не страшное, то, по крайней мере, выходящее из разряда обыденности. Но старик вдруг улыбнулся.

– Ты здесь. Ну иди сюда, дитя, – сказал он ласково.

Глеб вздрогнул и едва не отпрянул от Маши.

Она смотрела на него с удивлением.

– Что-то случилось? Может быть, я зря отпустила вашего друга? – спросила девушка. – Принести воды?

Глеб покачал головой и потер висок, который и вправду вдруг вспорола острая, едва переносимая боль. Парень немного покачнулся, но Северин, глядящий на друга так же озабоченно, как и Мария, поспешил поддержать его за плечо.

– Все… хорошо… – медленно, сам не веря собственным словам, произнес Глеб.

Это странное видение буквально выбило его из колеи. Прежде подобного не случалось при прикосновении к людям, когда он касался предметов – да, было… но люди?… Это новая грань его способностей? Но почему он увидел графа Брюса?

«Скорее всего потому, что это его дом, и все здесь наполнено его присутствием, – думал Глеб. – А еще, возможно, потому что Маша как-то связана с исследованием тем, относящихся к этому человеку. Надо бы все-таки узнать, что она обнаружила…»

Тем временем Мария выключила в подсобке свет и заперла дверь на ключ.

– Спокойной ночи? – сказала она с наполовину вопросительной интонацией. – И еще раз спасибо за то, что так помогли мне с переносом мебели! Одна я бы точно не справилась.