– Привет, тетя Агнес! – шепелявит дочка, цокая зубками.

Жена Рона тут же отзывается:

– Погоди, она называется меня тетей?

– Только, когда тебя рядом нет, – прикусив язык, корю себя за забывчивость.

Но зато эта девушка, наконец, отвлекалась от мучающих ее представлений о будущем разводе.

– Но я же все слышу, Сэм! – упрямо ворчит она, и мне слышно, что сейчас достает из шкафа тарелку, высыпает в нее хлопья, заливая молоком из бутылки, которую она вытащила только что из холодильника.

Но через полминуты она буквально отбрасывает тарелку от себя.

– Я не хочу есть, Сэми, – жалуется Агнес, как только я выезжаю на центральную городскую дорогу. – У меня сердце внутри путешествует! Со всеми органами здоровается!

Я собираюсь ее успокоить, но сестра продолжает свой монолог, ругая меня.

– Тебе стоило все рассказать Джереми. Тебе вот сейчас даже стоит не убегать, а поехать к нему домой и ждать его там из аэропорта с Дани, чтобы признаться во всем. – Когда я не отвечаю, она кричит: – Ты слышишь, что я говорю?!

Но ее доводы кажутся мне бессмысленными. Всегда есть уверенность, что рассказать правду легко, если не нужно делать этого прямо сейчас. Но в день, когда необходимо раскрывать карты, и слова не вымолвить. Страшно. Ужасно страшно.

– Ты помнишь, Джер публиковал фотографии в «инстаграмме» с той девушкой, которая..?

Агнес продолжает за меня:

– Та, что с этими огромными зелеными сережками? Боже, они выглядят дешево!

– Да, – смеюсь я, подхватывая ее внезапный веселый настрой, – именно. Так вот, и я не считаю ее красавицей, но Джер, похоже, встречается с ней, поэтому… слушай, не сейчас, Агнес. Я помню о том, что сказал ночью твой муж, но если он собирается сказать Джереми про Дани, то он и так это сделает, – последнее предложение произношу тише, глядя в зеркало заднего вида – Даниэль что-то увлеченно рассказывает нашему псу Чаку.

На том конце телефонной линии Агнес испускает тяжелый вздох. Ее шаги прекращаются, и я не знаю, что она сейчас делает или о чем думает. Наверное, она тот самый человек, осуждение которой я не выдержу.

– Я люблю тебя, глупая моя сестренка, – снова вздыхает она, однако в этот раз, уверена, с улыбкой.

– Я тоже тебя люблю, – повернув в сторону шоссе, отвечаю ей.

– Постараюсь поговорить с Аароном, может, он передумает. Ведь, если Джереми узнает о Дани, он будет знать и о нашем вранье. Так уж вышло, что это не только твоя тайна.

Да, она права. Если Джер осведомится про дочь, то он будет зол не только на меня, но и на Агнес и на Рона. А нужно ли ему это? Я не говорю о том, чтобы вообще не признаваться Джереми… Хотя, если начистоту, именно к этому я и клоню, оправдываясь перед самой собой.

– Ты не должна лезть в это. Вы и так вчера поссорились из-за меня.

Агнес не предается раздумьям, она просто твердо заявляет:

– Может, и не должна, но я хочу, потому что мне небезразличны твои проблемы.

Как дура, я расплываюсь в улыбке. Раньше у нас были не самые лучшие отношения, зато сейчас она – моя семья, я не смогу жить без нее. Даже без ее иногда раздражающих комментариев, что выводят меня из себя, я уже не представляю своих будней.

– Ладно. Когда доедем до Джексонвилла, я наберу тебе, – сообщаю ей, снижая немного скорость.

Какой-то мудак снова меня подрезал. Но теперь я не могу показать ему средний палец. Я же мама, со мной в машине ребенок.

– Хорошо. В котором часу вечера ты освободишься сегодня после работы?

Пожимаю плечами, хотя Агнес этого не увидит.

– Где-то в полночь не раньше. Мне нужно будет собрать декорации после торжества.

– Ты уж там не переусердствуй, – хихикает Агнес, и по звукам ясно, что в данную минуту она завалилась на диван.

Я решительно заявляла ей много раз, что это моя любимая работа, и мне нравится делать то, что я делаю. А так же, как бы ни было сложно, мне нравится учиться, потому что это, чем я хочу заниматься всю жизнь.

– Не буду, – чтобы не спорить, просто смиренно улыбаюсь, завершив звонок.

Только после того, как отключаюсь, и бросаю телефон на соседнее сидение, отвлекаюсь на тоненький, почти не разборчивый, голосок дочери.

– Мамочка, – спешит обратиться она ко мне, когда я пятерней захватываю волосы у затылка, – ты грустишь?

Моя улыбка не настоящая, но я растягиваю ее широко, чтобы Дани ни о чем не догадалась, потому что она не виновата, что у ее матери проблемы. В частности, проблемы с ее бабушкой. Я не рассказала Агнес о неприятном разговоре, произошедшем буквально несколько часов назад, ранним утром. Когда я подъехала к кофейне «Чип и Дейл» – единственному круглосуточному заведению в городе, – меня встретила самая отвратная женщина в мире. Мать Джереми, возможно, этой ночью она спала в его квартире, потому что кофейня находится в центре прямо под многоэтажным домом, где неоднократно предлагал мне жить Джер. Я не спросила, что она делает в месте, куда она обычно не ходит, потому что предпочитает дорогие рестораны, но и так было понятно, что миссис Уолш покупала кофе, ожидая Аарона, дабы уже вместе с ним отправиться в аэропорт.

Мне незачем делиться подробностями об этой встрече с кем-либо, но ее слова сжирают меня изнутри.

– Нет, детка, – отвечаю дочери. – Все хорошо.

Саманта

Несколько часов назад…

Слишком много людей утром хотят отведать горячий бодрящий напиток от Чейза, одного из дружков Аарона, который после окончания колледжа взял в аренду это помещение, и, насколько мне известно, неплохо на этом зарабатывает. Он привлек к этому бизнесу и свою невесту, теперь они вдвоем работают, не желая пока что брать в помощники других людей. Так продолжается уже больше года, а все потому, что последняя сотрудница свалила из города, прихватив всю выручку кафе за целую неделю. Втерлась к ним доверие, а потом помахала ручкой, образно говоря.

Пару человек в очереди, пришедшие сюда вместе, отходят, взяв свои оплаченные стаканы, и я вздыхаю с облегчением, заставляя себя не нервничать. Скоро и я куплю кофе, а потом уеду отсюда. Скорее бы, потому что Дани в машине еще спит, и на заднем сидении вместе с ней разлегся Чарльз. Он поскуливал иногда, но это не мешало малышке наслаждаться ее снами. Брис опешил и разозлился, когда я сказала ему, что временно должна пожить у родителей. И хоть мы не живем вместе, а интимной близости не было из-за переезда уже пару недель (а может, это всего лишь было предлогом), он сказал, что будет тосковать по мне, и уже свыкся с мыслью, что я теперь рядом. Ну, вроде «под рукой», типа «соседская девчонка». Так получается?

Впрочем, не важно. Я сказала, что уезжаю, потому что Дани очень скучает по моим родителям, она еще не может понять, как жить без них. Знаю, это ужасно – впутывать в историю ребенка, но такое объяснение выглядит самым основательным и логичным среди всех тех, что я рассматривала. По крайней мере, Брис на это купился. Мне нужно еще позвонить в садик и сказать директору, с которым уже договорилась, что Дани придется пожить некоторое время в другом городе. Конечно, о возврате оплаты здесь речи не идет. Главное, чтобы они не посчитали меня безответственной, и были рады принять мою дочь, невзирая на ее временное отсутствие.