– Только зная, что ты Вампир, делюсь с тобой этими сведениями…

– Дальше меня это всяко не уйдёт! – заверил я.

– Племянница хорошая девчонка, умная, со всеми нормальными понятиями. Но ещё в юности у неё пунктик появился: обязательно меня соблазнить. Опробовать, так сказать, сексуальную близость со мной. Уж и не знаю, как, по какой причине ей это пришло в прекрасную головку. Наверное, моя слишком бурная молодость и нескончаемые романы с первыми красотками нашего города. Ну а я по глупости своей всё принимал за шутки или за какую-то игру. Когда приставания стали настойчивыми, разозлился, поскандалил и на полном серьёзе всё расставил по местам в наших отношениях. Только вот Джессика Бастин (это её фамилия по первому мужу) до сих пор не отбросила своих детских притязаний и порой ведёт себя просто несносно. Хорошо хоть соблюдает правила внешнего приличия и позволяет дурачиться только наедине со мной.

– Ага, то есть это у вас такая игра родственная?

– Вроде того… И ты не подумай, у нас с ней ничего так и не было…

Я только фыркнул на это, показывая, насколько глубоко равнобедренно отношусь к подобным тайнам чужих постелей. И продолжил просмотр:

– Ты лучше скажи, – требовал от неё умирающий, – почему только сегодня утром ко мне наведалась?

– Да завела себе нового любовника и полностью отстранилась от всего мира, – томно промурлыкала Алла. – Шикарный мужик, никак не могла от него оторваться! Только сегодня и узнала о твоей беде, и то случайно.

Но даже мне было понятно, что племянница каждым словом, движением и тоном пытается вызвать у дяди хоть какую-то ревность. В самом деле глупышка, не сумевшая превозмочь в себе юношескую увлечённость дядюшкой-сердцеедом и знаменитым бабником.

Но с другой стороны, мне эта Аллочка весьма и весьма понравилась внешне. И я даже прикинул: было бы неплохо мне, но не как Вампиру, конечно, а как Валентину Годвори, приударить за такой красоткой.

«Почему бы и нет? Кажется, она – истинная нимфа чувственного блаженства. Вдруг когда и выпадет оказия?..» – Наверное, поэтому мадам Бастин попала в список подозреваемых и осталась на самой нижней строке.

При последующем просмотре мы ещё нескольких человек выделили, достойных для более тщательного рассмотрения их в качестве главного злоумышленника. А в финале нашей кропотливой работы перешли к обсуждению запланированного мероприятия, которое получило у нас титул «Чудесное исцеление».

Пришла пора дать для всего мира первую весточку о том, что, дескать, излечение от укуса Вампира существует. И у Ромы Грэйхемцена появились первые обнадёживающие признаки выздоровления. Не сразу это сообщение попадёт в мир, а только завтра, ближе к вечеру, но готовиться следовало загодя.

– Вот уж кто-то обрадуется! – именно с таким восклицанием мы и приступили к дальнейшей работе. А вот кто именно обрадуется и насколько сильно, нам и предстояло выяснить в скором времени.

Что Лажа, что Магистр не переживали о надёжности своего временного убежища. Оно у них было готово давно, ни разу не использовано, а потому никак не могло быть засвечено перед ищейками директора Шенски или тем более самого босса.

К покушению на себя они отнеслись на удивление спокойно и философски. Мол, всё равно умирать. Даже азарт некоторый появился: достанут нас или не достанут? Выкрутимся ли мы, размышляли товарищи, и сумеем ли сами в ответ отомстить недоброжелателям? Но в любом случае они решили сутки ничего не предпринимать, выждать, осмотреться, а уже потом…

Ну и тот факт, что у них как бы получился небольшой отпуск, ещё больше вскружил приятелям голову. Внутри тайной квартирки имелось всё необходимое для отдыха, работы, и уже через несколько часов после вселения что тщедушный академик, что здоровенный химик упились до состояния полного нестояния. Шуметь сильно они не шумели, пьяные глотки песнопениями не драли, но несколько досадных промахов в плане полной конспирации всё-таки совершили.

Вернее, один промах. Когда под утро Лажа не удержался и свалился со стула на пол, его друг решил перенести почти бесчувственное тело на кровать. А так как и сам ничего уже толком не соображал, то по дороге пнул подвернувшийся ящик с виски. Тот отлетел под стенку, и несколько бутылок в нём разбилось. Затуманенный алкоголем мозг Магистра на это не обратил внимания и вскоре оба приятеля уже спали, посвятив этому благому процессу весь божий день.

Вроде бы ерунда, несколько пролитых литров подкрашенного, вредного для печени самогона. Тем более что дом считался приличным, с солидными стенами и толстыми межэтажными перекрытиями. Но далее пошла череда мелких случайностей и неожиданных совпадений. Именно под стенкой в паркете оказалась солидная щель. Именно под этой щелью отсутствовала в должной мере клеевая подложка. И как раз под этим местом на потолке у соседки снизу уже давно отстал толстый кусок штукатурки. От капающего на него виски он намок и свалился вниз, оголяя тем самым кусок бетонного перекрытия. Ну и кусок этот продолжал выжимать из себя капли популярного алкоголя на не повинную ни в чём мебель соседки.

А той самой соседки дома не было, по весьма уважительным причинам.

Приятели этого не знали и отсыпались вполне себе чинно, без неуместных душевных терзаний. Уже под вечер первым проснулся академик. Долго пытался навести резкость в глазах, потом пытался вспомнить, где это он, а потом, кое-как раскрыв пересохший рот, попытался выпросить воды:

– Пить!.. Магистр?!. Мать твою за ногу! Дай чего-нибудь попить! Не то умру…

Угроза умереть пропала втуне. Ну разве что приятель промычал в ответ что-то неразборчивое. Пришлось вставать самому и, пошатываясь, ударяясь об стенки, двигаться в поисках живительной влаги. И опять на пути идущего человека оказался злополучный ящик, по которому он заехал смачно, так и не снятым с ноги ботинком. Ещё парочка бутылок разбилась, и уже было иссякшая череда капель к соседке возобновилась с новым энтузиазмом.

Кое-как остудив в организме маленькую Сахару, Лажа ещё и мокрое полотенце на голову намотал, пытаясь унять пульсирующую боль в висках:

– К чертям собачим такие отпуска, – ворчал он, смачивая обильно и второе полотенце, – так и умереть недолго… Правда, мы и хотели напиться, но не до такой же степени!..

Вернулся к приятелю и стал довольно деликатно его будить. Полотенцем ему вначале лоб смочил, потом лицо увлажнил, приговаривая при этом:

– Вставай, кабан, вставай… Надо нам чего-нибудь горячего сообразить, а то язву желудка заработаем на этих фастфудах.

Магистр перехватил полотенце своей ручищей и довольно ловко выжал струйку воды прямо в рот. После чего вполне осмысленно открыл глаза и укорил товарища:

– Ну вот чего тебе не спится? Договаривались ведь сутки отдыхать!..

– Кушать хочется, – признался учёный. – А на то, что на столе у нас осталось, смотреть противно. Сготовь чего-то, а?