При этом, как всякая прирожденная актриса, она так вошла вроль, что совершенно перевоплотилась и на какую-то секунду почувствовала себянастоящим чихуахуа. Подскочив к Олегу Олеговичу, она сделала обманное движение,присела на «задние лапы», громко гавкнула и неожиданно забежала сзади.

Пока неуклюжий «продюсер» разворачивался, она успелаухватить его зубами за штанину и сильно дернуть. Олег Олегович потерялравновесие и грохнулся на пол, зацепив при этом локтем сервировочный столик.Столик откатился в сторону, ударив под коленки мрачную служанку, и с грохотомперевернулся. На пол полетел розовый фарфоровый кофейник с остатками кофе,пустые чашки, сахарница и корзиночка с печеньем. Служанка, получив неожиданныйудар под колени, с визгом упала на продюсера, который ворочался на полу иизрыгал проклятья, безуспешно пытаясь подняться.

Лола прыгала вокруг своих поверженных противников начетвереньках, радостно лая и виляя воображаемым хвостом. Она жалела только ободном — о том, что с ней нет ее дорогого Пу И, который, несомненно, получил быот этой сцены массу удовольствия.

Мрачная служанка поднялась на четвереньки и хотела ужевстать, но в это время Лола, совершенно войдя в роль, подобралась к ней с тылаи изо всех сил укусила в тощий зад. «Женщина в сером» истошно взвизгнула иснова свалилась, выкрикнув при этом несколько выражений, которые заставили быпокраснеть даже видавшего виды портового грузчика.

Старый адвокат смотрел на происходящее в ужасе. Наконец онрешил, что все это для него чересчур.

Тихонько, крадучись, стараясь не привлекать к своей скромнойособе внимания, он двинулся вдоль стеночки в сторону двери, по-прежнему мертвойхваткой вцепившись в свой пухлый потертый портфель. Заметив маневр адвоката,Олег Олегович, все еще барахтавшийся среди осколков кофейного сервиза, вытянулвслед ему руку и тоскливо воскликнул:

— Куда же вы? А как же последняя воля покойного? Мы свами не закончили важное дело!

— Извините, я совершенно не могу работать в такихусловиях, — ответил старичок, торопливо подбираясь к двери. — Явернусь завтра, надеюсь, здесь будет немного спокойнее…

С этими словами он исчез.

Олег Олегович наконец смог подняться и с угрожающим видомдвинулся к Лоле. Девушка попятилась и на всякий случай еще раз неуверенногавкнула.

— Прекратить! — заорал на нее разъяренный«продюсер». — В подвал захотела? Собаку изображаешь? Так я тебя на цепьпосажу!

Имей в виду, со мной такие дешевые фокусы не проходят!

— Что такое? — спросила Лола, поднимаясь на ноги иудивленно глядя на взбешенного мужчину. — Вы чем-то недовольны?

— Недоволен? — повторил тот, едва не лопаясь отзлости. — Ты меня еще спрашиваешь?

— Пардон! — Лола попятилась и юркнула закресло. — Что-то не помню, чтобы мы с вами переходили на «ты»!

— После того, что ты здесь устроила, не приходитсярассчитывать на хорошее отношение!

— Извините, — Лола с невинным видом захлопаларесницами, — вы считаете, что я переиграла? Я просто решила немногопоимпровизировать… Раз уж вы мне не дали выучить текст роли, я дала волю своейтворческой фантазии! Ведь я актриса! — Лола прижала руки к грудитрагическим жестом и воздела очи к потолку. — Обычно режиссерам, скоторыми я работала, это нравилось! Вы что сильно ушиблись? Но ведь искусствотребует жертв! А что такого? По-моему, было очень весело! Надеюсь, вы все этоснимали?

— Значит, ты просто не понимаешь хорошегоотношения, — мрачно проговорил «продюсер». — Что ж, будем действоватьпо-другому! Запомни, завтра у тебя будет последний шанс! Если снова устроишьцирк — пеняй на себя.

— Позвольте мне, — послышался вдруг за спиной уОлега Олеговича полный ненависти женский голос. — Позвольте мне с нейпоработать, она быстро отучится от своих фокусов!

Лола оглянулась и увидела служанку.

«Женщина в сером» смотрела на нее горящими глазами имашинально сжимала и разжимала кулаки.

На этот раз Лола действительно испугалась: мерзкая теткавыглядела просто ненормальной! В ее глазах было столько злобы и садистскогопредвкушения чужой боли, чужого унижения, что по сравнению с этим все остальныеЛолины страхи померкли.

— Потерпи, — отмахнулся от нее «продюсер». —Завтра она понадобится мне в приличном состоянии. А вот потом…

— Только не это, — испуганно вскрикнула Лола,попятившись и в ужасе глядя на служанку, — все что угодно, только не это.

— Ага! — ухмыльнулся Олег Олегович. Вот мы наконеци нашли общий язык! Если ты не хочешь поближе с ней познакомиться, ты сыграешьзавтра свою роль на высшем уровне, и без всяких фокусов! Иначе… — и онвыразительно покосился на «женщину в сером».

— Я сделаю все, что вы скажете! — дрожащим отстраха голосом проговорила Лола. Только не отдавайте меня этой страшнойженщине!

— Надеюсь, ты понимаешь, что сама себе навредила и утебя больше не будет прежней свободы? — холодно произнес мужчина. С этогомомента ты будешь сидеть в своей комнате под домашним арестом!

«Значит, то, что было прежде, он считает свободой? —возмущенно подумала Лола. Я так и так сидела в этой комнате под замком! А тем,что я успела немного осмотреться в доме, я обязана вовсе не его бесконечнойдоброте, а собственной ловкости!»

Мрачная служанка отконвоировала Лолу обратно в ее комнату.«Женщина в сером» шла позади, не спуская с Лолы глаз, и только покрикивала, какконвоир в тюрьме:

— Прямо! Налево! Направо!

Лола брела, понурившись и то и дело спотыкаясь. Она спинойчувствовала неприязненный взгляд служанки, но ничего не могла поделать. Онанапряженно думала о своем положении и не могла найти из него выхода.

Одно только можно было засчитать в плюс: то, что она сегодняне подписала никаких бумаг и адвокат снова приедет завтра.

Таким образом, она выиграла хотя бы один день. Неизвестно,правда, что это ей даст, но если бы она послушно исполнила волю липового «продюсера»и подписала бумаги, то можно не сомневаться, что у нее не было бы и этогоединственного дня.

«Скорее всего, они убили бы меня, как только старый адвокатпокинул этот дом. А так я выиграла лишний день жизни… Даже если я сама ничегоне смогу сделать за этот день, не смогу выбраться на свободу — может быть, Леняпоймет, что я в беде, и придет ко мне на помощь…»

Подумав о своем боевом соратнике, Лола еще большерасстроилась. Ведь она сама забралась в это осиное гнездо, в эго бандитскоелогово, да к тому же все сделала для того, чтобы Маркиз не мог ее найти! Неоставила ему ни одного следа, ни одного намека, ни одной зацепки!

Она так обиделась на Леню за его шашни с неизвестнойдевицей, что оставила ему только злую, хамскую записку… Сейчас вчерашняя обидаказалась ей такой мелкой, такой смешной, такой незначительной… Сейчас она,разумеется, поступила бы по-другому! Если бы она хоть намеком дала Лене понять,куда она уехала! Впрочем, она и сама этого не знала, когда писала записку.