Смешно — Настя тоже занималась шантажом. Она, как выяснилось, и не думала сообщать о своих открытиях родителям. Ее интересовало другое.

— Ладно. Я вас не выдам, — заявила она Зине. — Но за это… — она выдержала паузу (совсем как Феликс!).

— Что? — спросила Зина.

— За это вы будете меня выводить.

— Как — выводить?

— Ну, из дома, — пояснила девчонка. — Меня одну не выпускают. Поэтому вы будете придумывать, что идете на рынок или еще куда-нибудь, и брать меня с собой.

— А ты что будешь делать? — осторожно спросила Зина и тут же нарвалась на улыбку Насти — пугающую и лучезарную.

— А вот этого я вам не скажу! — засмеялась девчонка. — А то вы в свой блокнотик запишете… А кто-нибудь блокнотик найдет… И прочитает…

Зина — то ли оттого, что смех Насти оказался заразителен, то ли от изумления перед ее наглостью — вдруг тоже засмеялась… Настя удивленно подняла брови. И это насмешило Зину еще больше. Она зажала рот руками, безуспешно пытаясь унять хохот. На глазах выступили слезы.

Настя смотрела на нее серьезно, даже озабоченно.

— Зина, — позвала она.

Но та не в силах была отозваться, занятая борьбой с собственной истерикой.

— Может, коньячку?.. — спросила Настя. Зина качнула головой, заливаясь смехом и слезами. И Настя предпочла удалиться, бросив на ходу:

— Ладно. Но мы договорились. Да?

— Да… — с трудом выдавила Зина. Наконец, справившись со смехом, Зина отдалась слезам. Она плакала от безысходности и страха. Страха, что ее разоблачат… что Феликс бросит… что она останется одна, без работы, без денег…

— Бедняжка, — заметила я.

— Ну, не всем же быть такими сильными и независимыми, — отозвался Феликс. — Как ты — я имею в виду.

Я с трудом сдержала ярость:

— Не надо говорить о моей независимости, — попросила я.

— Почему?.. — весело удивился Феликс.

— Ты прекрасно знаешь!.. Все в руках Вадима… Стоит только ему поинтересоваться моим прошлым…

— В твоем прошлом нет ничего страшного.

— Да. Только оно не соответствует моим рассказам о себе…

— Надеюсь, он не станет в этом копаться, — спокойно сказал Феликс. — Во всяком случае, это зависит от двух вещей… Во-первых, от степени его доверия к тебе… А во-вторых…

Он выдержал паузу. Я — тоже.

— Видишь ли… Если романы на стороне случаются у него регулярно, тогда, конечно, его молодцы собирают информацию «на автомате». Если же это впервые, то вряд ли… Вряд ли вообще это придет ему в голову… — Феликс внимательно посмотрел на меня: — Как ты думаешь? Впервые или нет?..

— Не знаю…

Конечно, я знала что впервые, по крайней мере чувствовала, что это так. Но мои ощущения основывались на слишком интимных вещах, мне не хотелось рассказывать об этом Феликсу.

— Что-то подсказывает мне что впервые, — сказал Феликс.

— Не знаю… — упрямо повторила я.

Когда я буду вспоминать об этом периоде своей жизни, в памяти первым делом всплывут утренние часы. Это было самое счастливое время. Я сидела перед компьютером (моим собственным!). Вадима не было, но я знала, что он приедет вечером. Я ждала этой встречи, желала ее и, зная, что она состоится, принадлежала только себе.

Вадим звонил мне с работы. Каждое утро.

— Привет! Как ты?..

— Общаюсь с компьютером.

— Получается?

— Не очень… — лгала я.

— Почему?

— Я скучаю…

— Я тоже. Приеду вечером.

Мне нравились эти утренние разговоры ни о чем. Они давали мне ощущение стабильности, отлаженности жизненных механизмов. Этого мне всегда не хватало — взамен я имела лишь обреченность и беспросветную тоску.

Поговорив с Вадимом, я принималась за свои литературные опыты, увлекаясь настолько, что забывала поесть. Иногда спохватывалась за несколько минут до приезда Вадима и едва успевала закрыть компьютер прежде, чем он входил в квартиру.

Однажды Вадим приехал неожиданно для меня — днем. Он был доволен чем-то, весь светился. Стремительно подошел ко мне, обнял, не обращая внимания на присутствие охранника. Тот, впрочем, тут же ретировался.

— Сегодня у меня хороший день… — объявил Вадим.

— Вижу.

— Я заключил шикарный контракт.

Я заставила себя улыбнуться. Но внутри у меня словно натянулась струна. Прямо передо мной стоял открытый компьютер, на его экране светился записанный мною слово в слово наш утренний разговор с Вадимом. Стоило ему только бросить взгляд, как он сразу бы узнал его.

— Сейчас мы закажем кучу вкуснятины… — сказал Вадим и выпрямился, снимая плащ. — Выпьем вина…

Он шагнул к вешалке, а я молниеносно захлопнула крышку ноутбука. Умная машина трижды тревожно пискнула, давая знать, что ее выключили не по правилам. Вадим оглянулся, посмотрел на меня почти удивленно.

— Сохранила? — спросил он.

— Что? — почти беззвучно отозвалась я.

— Ты выключила компьютер, не сохранив написанное…

Не зная, что ответить, я посмотрела на компьютер, словно впервые увидела его, пожала плечами.

— Ну… просто я…

«Просто я сейчас погибну… — пронеслось у меня в голове. — Он заподозрит что-то…»

— Чего ты боишься? — мягко спросил Вадим, подходя ко мне. — Что я прочту?.. Но ведь ты просила этого не делать… Я обещал… Разве моего слова недостаточно?

Он смотрел мне в глаза так спокойно и ласково, что я не выдержала: обняла его, спрятав лицо на его плече.

— Достаточно! — выдохнула я. — Конечно, достаточно… Просто я очень стесняюсь… Я боюсь, что все, что я пишу, глупость… И ты будешь смеяться надо мной…

— Я никогда не буду над тобой смеяться, — пообещал он.

— Правда?

— Конечно… Ты покажешь мне свои рассказы?..

— Да, — пообещала я. — Только не сейчас. Не сразу. Сначала я хочу довести работу до конца.

— Правильно, — засмеялся Вадим. — Дуракам полработы не показывают…

Через час, когда прибыл гонец из японского ресторана с экзотическими угощениями в коробках, мы с Вадимом уже были голодны, как волки. Расположившись в гостиной, мы кормили друг друга ролами и суши, соревнуясь в ловкости владения палочками.

— Так странно, — сказала я. — Еще день, а ты здесь… Не привычно…

— Я специально заехал отпраздновать с тобой.

— Ты уедешь?

— Да. У меня еще пара дел.

Я вздрогнула: такими словами, наверное, он объясняет свое отсутствие Алене.