Надеюсь, его джентльменства хватит и на сегодня.

Я помыла голову два раза, потом еще минут сорок просто отмокала, пытаясь оттянуть момент, когда придется выйти и взять в руки телефон. Так все это сложно.

— Птичка, все в порядке? — в дверь постучали.

— Да, — откликнулась, на автомате прикрываясь руками, хотя никто заходить не планировал вроде как, — сейчас выйду.

— Можешь там сидеть сколько влезет, просто поинтересовался, в порядке ли все, — ответил Дима, — если что, пока никто не звонил.

— Хорошо… — я ушла с головой под воду, тихо настраивая себя на полнейший ужас.

Спустя пять минут все-таки смогла вылезти из ванной, вытерлась выданным мне полотенцем и с некоторым сомнением одела чужие спортивные штаны и длинную футболку. Наверное, я выглядела несколько комично в вещах, которые были большие мне на несколько размеров, но с другой стороны, в таком виде не было ничего сексуального. А я ведь переживала, что в какой-то момент у Охотникова все-таки здравый смысл отключится, и случится что-нибудь плохое.

— Красота, — отреагировал мужчина, увидев меня на пороге кухни. Он до сих пор пил кофе и что-то листал в телефоне.

— Спасибо, — я взяла свой мобильный и устроилась с ним на диване, опять забравшись на него с ногами, и начала гипнотизировать экран.

— Не переживай ты так, — Охотников отвлекся от своих важных дел и решил подсесть ко мне, на самом деле начав нервировать еще больше, — ты в безопасности, он тебе по телефону ничего сделать не сможет. И вообще, помни, что это не ты у него на крючке, а наоборот.

— Легко говорить, — я вздохнула, — может, ты с таким сотню раз сталкивался, а у меня первый раз такое.

Дима хотел что-то сказать, но тут телефон ожил, и я с некоторым содроганием нажала на зеленую трубку, сразу ставя звонок на громкую связь.

— Доброго дня, Яна, — как же я уже ненавижу этот голос! — Отсыпались?

— А вам какое дело? — огрызнулась я, чувствуя в заданном вопросе неприятный подтекст.

— Вы правы, никакое, — согласились со мной, — но насколько знаю, вы сейчас находитесь у Охотникова, так?

— Да.

— Вы молодец. Конечно, мы рассчитывали, что это произойдет немного раньше, но с другой стороны, не всегда стоит торопить события, верно?

Он еще смеет мне намекать на то, что я должна была сразу идти кидаться на Диму? Ненавижу просто!

Почувствовала, как на плечи легли чужие ладони и немного сжали, приводя в чувство. Я благодарно улыбнулась мужчине.

— Так чего вы хотите теперь?

— Детали скинули вам на почту, — посерьезнел неизвестный, — жду результата максимум через три дня. И прошу помнить, Яна, что это все очень серьезно. Ваша жизнь может стать крайне беззаботной, но в том случае, если вы будете четко следовать плану.

— Спасибо, что напомнили, — процедила я, — Это все?

— Да. Я вам позвоню, — от отключился.

— На редкость неприятный тип, — протянул Охотников, все еще приобнимая меня, — схема действий чисто бандитская. Ну-ка, что он там тебе на почту скинул?

Я открыла почтовый ящик и показала Диме новое письмо, которое пришло буквально минуту назад. Там было перечисление каких-то документов с незнакомыми мне названиями фирм, о которых я никогда не слышала.

— «Собрать и передать курьеру», — прочитал Охотников пометку внизу страницы, — ну ладно, соберем, что делать.

— В смысле? — не поняла я. Он собирается вот так просто отдать какие-то важные бумаги не пойми кому? Я понимаю, что мы ловим на живца, но не до такой же степени.

— Подготовим похожие документы, но с другими данными, — объяснил мне Дима, — посмотрим, что случится, и пойдем по следу. Все схвачено, Птичка.

— Налей еще, — потребовала я, протягивая Охотникову бокал.

— Уверена? — он с насмешкой на меня покосился, — не многовато ли?

— Это всего третий бокал! — возмутилась совершенно искренне, — и то, заполненный на треть.

— Помню, как в универе тебя с одного коктейля уносило, — сказал Дима, все-таки подливая мне вина, — что-то изменилось, ты научилась пить?

— Отстань от меня, — махнула свободной рукой, — я взрослый человек, я знаю свою норму. И вообще, у меня стресс!

Сделала глоток, смакуя дорогой вкус напитка. У Охотникова был весьма недурной вкус, хотя, наверное, вина, стоящие от десятка тысяч за бутылку вряд ли могут быть плохими. Я уже успела попробовать белое сухое, полусладкое и неожиданно остановилась на красном полусладком.

И это даже не Охотников внезапно начал меня спаивать, это я после разговора опять начала сильно нервничать. Идти успокаиваться посредством лежания в ванной уже не было сил, поэтому я улеглась на диване и потребовала вина.

Дима сидел с другого края, почти касаясь моих ног. Тоже медленно цедил вино, но не на таком энтузиазме, как я. На экране телевизора шел очередной фильм, но у меня все никак не получалось сосредоточиться на нем.

А вот мужчина действительно смотрел, только изредка обращая на меня внимание, когда я уже начинала это требовать. Держит свое слово, молодец. А может, прожив наедине со мной чуть меньше суток, он уже понял, что нафиг все это надо. Это даже к лучшему.

— Меня бесит твоя самоуверенность, — спустя несколько глотков меня опять потянуло на поговорить, — ты не можешь контролировать все на свете. Ты уверен, что все пойдет так, как надо? Вдруг эти люди смогут обойти тебя?

— Просто доверься мне, Яна, — лениво ответил Охотников, — я во всем этом варюсь достаточно давно. И кухню внутреннюю знаю хорошо. Как и методы, которые надо использовать в таких случаях. Я уже все уладил. Новые документы буду готовы завтра к вечеру, и ты сможешь передать нужную информацию этим шантажистам.

— Мне все равно тревожно, — я приняла сидячее положение и поставила пустой бокал на журнальный столик, — и меня бесит, что ты только и говоришь о том, что у тебя все на мази.

— Могу тебя обнять в качестве дополнительной поддержки, — предложил Дима, тоже отставляя вино и сосредотачиваясь полностью на мне.

— Вот еще, — фыркнула я, — размечтался.

Ладно, он делает достаточно для человека, с которым выстроены четкие границы. Мы не друзья, не любовники, просто старые знакомые.

— А как тебя поддержать? — спросил Охотников, — словам ты не веришь. Я тебе говорю, что все будет хорошо, смогу тебя защитить. Проблем не будет. Начну говорить что-то более углубленное и личное — ты скажешь, что я лезу туда, куда нельзя. Знаю же тебя. Значит, мне остаются только поверхностные слова. Хотя я бы многое хотел тебя сказать.

Я затихла, обдумывая его речь.

— Хорошо, — нехотя проговорила, наконец, — тогда обними меня.

Может, он и прав, слова какие-то я могу воспринять в штыки.

— Да? Ладно.

Он пододвинулся