– Но они есть! – дочь редара, когда хотела, могла быть очень упрямой.

– Я думаю, что да, – Хорст кивнул.

После свершенного вместе с другими магами заклинания он проспал сутки, но, несмотря на это, ощущал себя усталым. Внутри поселилась сосущая пустота, как и после крушения игровой доски, а предпринятая вчера попытка перенестись в изнанку вызвала дикую боль во всем теле.

Бывший сапожник временно утратил магические способности, но говорить об этом спутникам не собирался.

– Ну так ответь мне? – не отставала Илна.

– Если будет на то воля Владыки-Порядка, – Хорст понимал, что голос его звучит равнодушно и безжизненно, но поделать ничего не мог, – то я хотел бы, когда все закончится, поселиться в каком-нибудь тихом уголке…

– Если они останутся в этом мире, – девушка отвернулась, и голос ее прозвучал еле слышно.

Селянин был лыс и бородат, одежда его напоминала лохмотья, но глаза задорно блестели.

– Куда это вы собрались, добрые люди, во имя Порядочного Марди? – поинтересовался он, останавливая пегую лошаденку, волокущую за собой надрывно скрипящий воз с дровами.

На вооруженных всадников селянин глядел без всякого страха.

– А тебе что за дело? – нахмурился Радульф.

– Да вот, хочу проверить, все ли у вас в порядке с головой, – изрек селянин, ничуть не смутившись. – Всякому известно, что за тем холмом начинаются земли злобных поганых язычников…

И сплюнув, он осенил себя знаком Куба.

– Насколько я знаю, обитатели государства Таол исповедуют истинную веру, – заметил брат Ласти.

– Это для вида, клянусь Порядочным Марди! – уверенности в голосе селянина хватило бы на пятерых князей. – На самом деле они крадут наших младенцев и приносят их в жертву языческим идолам! Да и вообще людей не любят, не пускают к себе никого, даже купцов…

– В первое верится с трудом, зато второе – правда, – заметил Альфи. – правители Таола в последние годы словно с ума сошли, начали бороться за чистоту холиастской крови. Может, объедем?

– Спасибо за предупреждение, – Хорст кивнул селянину и толкнул коня пятками, – но мы двинемся дальше.

– Как знаете, – бородач сплюнул, дернул поводья, и воз сдвинулся с места, огласив мир душераздирающими звуками.

– Почему ты отказался? – Илна поморщилась.

– Делать крюк в сотню ходов мне не хочется, – сказал маг. – Каждый день сейчас на счету.

Илна пожала плечами, понимая, что спорить бесполезно.

Дорога нырнула в тенистую ложбину, где снег лежал не по-весеннему белый, нетронутый солнцем, а затем полезла на холм, на тот самый, что указывал селянин. Потянулись по обочинам разлапистые буки.

Холм остался позади, стала видна развилка, уходящие от нее на юг, восток и запад дороги, и расположившиеся на самом перекрестке всадники в одинаковых шлемах, похожих на блестящие луковицы.

Виднелись круглые, точно колеса щиты, тонконогие лошади перебирали копытами и негромко фыркали.

– Кто такие? – выкрикнул один из всадников тонким, каким-то птичьим голосом.

– Путники, – ответил Хорст, вспоминая тот день, когда они с Авти пытались пройти в Таол с юго-запада.

– Людям сюда хода нет! – напыщенно заявил всадник, из-под шлема злобно блеснули алые глаза. – Убирайтесь прочь! Иначе мы выдворим вас силой!

И он потащил из ножен длинный, чуть заметно изогнутый меч.

– Я был в горах, видел тех, кто живет там, – медленно проговорил Хорст. – Ты такой же холиаст, как лохматая шавка, роющаяся в отбросах – дикий волк…

Таолец побледнел, глаза его расширились, а меч вылез из ножен целиком. Блеснуло, отразив свет заходящего солнца, лезвие.

– Ты сам выбрал свою судьбу… – старший патруля остановился на полуслове, когда глаза оскорбившего его человека засияли желтым огнем.

После отъезда из Неорида прошло четыре дня, но Хорст так и не восстановился. Сил на простейший трюк хватило, но дойди дело до схватки, бывший сапожник мог надеяться только на меч.

К счастью, таолец оказался достаточно пуглив.

– Э, а… – голос его сделался жалобным. – У меня приказ – никого не пропускать через границу.

– Но он ведь касается людей, – Хорст цедил слова сквозь зубы, а про себя молился, чтобы не свалиться с седла, – а не таких, как я. Ты всегда можешь сказать, что побывал под действием колдовства…

– Да! Да! – красноглазый так истово закивал, что шлем на его макушке покачнулся. – Мы ничего не видели и не слышали. Ведь так, парни?

Парни выразили одобрение слитным гудением и уставились куда-то в сторону, на торчащие из снега деревья.

– Вот и отлично, – Хорст без особой спешки пришпорил коня.

Они проехали мимо патрульных, и двинулись на юг, туда, где на горизонте синела полоса гор.

Поселок напоминал деревни холиастов, какие Хорст видел в горах, только дома оказались выстроены не из камней, а из бревен, да там, где полагалось располагаться святилищу, виднелась кубическая туша храма Порядка.

Как выяснилось чуть позже, местные жители внешностью и повадками больше напоминали людей, чем обитателей гор.

– Эй, красавица, есть тут у вас постоялый двор? – спросил Альфи у попавшейся навстречу женщины.

Та пугливо вжала голову в плечи и метнулась в сторону.

По землям государства Таол Хорст и его спутники двигались третий день. С каждым ходом к югу дыхание весны ощущалось все явственнее. Ветра теряли зимнюю свирепость, небо все чаще протаивало до ослепительной синевы, и даже вечерний морозец покусывал не зло, а скорее игриво.

На горизонте росли, поднимались зубчатой стеной горы, все ярче блестел снег на их вершинах.

– И что с ними делать? – уныло вопросил наемник, огладив лысину. – Придется искать самим, по запаху.

Постоялый двор обнаружился, как и следовало ожидать, рядом с храмом.

Выглядел он основательно заброшенным, и только протоптанная в снегу тропинка указывала, что в скособоченное здание, «украшенное» дырявой крышей и парой пристроек-сараев, заглядывают люди.

Или скорее холиасты.

– Эй, есть тут кто? – заорал Альфи во всю глотку, заставив отозваться собак по всему селению.

– Сомневаюсь, – заметил Хорст.

Внутри постоялого двора что-то зашуршало, дверь открылась и наружу высунулась увенчанная темными лохмами голова. В красных глазах отразился страх, затем изумление и голова сделала попытку спрятаться обратно.

– А ну стой, приятель! – Альфи соскочил с коня и решительно пошел к двери. – Ты хозяин, что ли?

– Ну, я, – созналась голова после некоторой паузы. – А вам чего?