– Поесть и переночевать. Или ты людей не пускаешь? – в ладони наемника блеснули золотые кругляши таольских монет, именуемых бхарами.

Прошлую ночь путники провели в довольно большом городке, и там Хорст отнес несколько сотворенных еще по дороге в Неорид украшений из серебра к ювелиру.

– Ы… – голова высунулась чуть дальше, явив взглядам тощую шею и не стираный с самого пошива кафтан. – Почему? Заходите, коней можете оставить вон там. Где-то у меня был овес…

– Больно уж жадно этот тип глядел на деньги, – проговорил Радульф, когда хозяин скрылся внутри. – Не нравится мне это.

– Пусть глядит, – ответил Хорст, – шустрее будет бегать, чтобы заработать.

Бывший десятник только головой покачал.

Конюшня оказалась темным, хоть и просторным сараем, пахло внутри него плесенью.

– Если тут и комнаты такие, то я… – проговорил Альфи.

– Предпочтешь ночевать на улице, – закончила фразу Илна. – Я угадала?

Лысый наемник мрачно посмотрел на нее и ничего не сказал.

Главный зал постоялого двора тоже выглядел сараем, по недоразумению уставленным столами. В углах висела паутина, а со стороны кухни доносились возбужденные голоса, прерываемые звяканьем посуды.

– И нам здесь жить, клянусь милостью Творца-Порядка, – вздохнул брат Ласти.

– Для ночлега попросим одну комнату, и установим дежурства, – сказал Хорст, глядя на хозяина, с улыбкой на грязной морде несущего огромный кувшин. – И не пейте много. Кто знает, что там за бурда…

Кувшин хряпнулся на стол с такой силой, что ножки опасно заскрипели, а доски пола чуть заметно прогнулись. Таолец вытер лоб и с радушием, которому поверил бы только слабоумный, пригласил:

– Садитесь, гости дорогие. Сейчас мы вас накормим, напоим…

Путешественники переглянулись и принялись рассаживаться, загрохотали отодвигаемые лавки.

Альфи храпел негромко, но ритмично, словно кто-то перекатывал по черепичной крыше железную палку. Брат Ласти что-то бормотал, будто и во сне продолжал молиться. Илна негромко сопела, а Хорст лежал неподвижно, точно растворился в окутавшей комнату тьме.

Радульф сидел на табуретке у двери и героически боролся с очередным зевком. В животе что-то неприятно бурчало, напоминая об ужине, скудном и на редкость невкусном.

Пиво им подали такое, что никто не осилил больше половины кружки, а мясо жесткостью могло поспорить с подметкой. Лишь хлеб оказался более-менее ничего, но уж не стараниями хозяина.

Справившись с бунтующими челюстями, бывший десятник прислушался.

На улице царила тишина, лишь далеко, на окраине селения гавкала и никак не могла успокоиться собака. Зато внизу, на первом этаже время от времени возникали непонятные шорохи.

Когда на улице захрустел под чьими-то ногами снег, Радульф приподнялся со стула, но потом сел обратно. Понял, что добраться до окна, не разбудив никого, не получится. Накатила очередная волна сонливости.

Борясь с ней, бывший десятник уловил шаги совсем рядом, в коридоре. Негромко скрипнула доска в полу, за ней другая.

На мгновение Радульфу показалось, что он заснул и видит сон, и бывший десятник затряс головой, отгоняя дремоту. Потянул за эфес и меч с негромким шорохом вылез из ножен.

– Давай! – рявкнули в коридоре, больше не скрываясь, и в дверь ударило что-то тяжелое, брызнули в стороны щепки.

Радульф вскочил, доски разъехались, пропустив внутрь оконечность толстого бревна и желтый дрожащий свет. После второго удара дверь слетела с петель, и в комнату ринулись орущие, размахивающие оружием люди.

Первый из них изумленно всхлипнул, когда ему в живот воткнулся клинок, второй споткнулся об упавшего товарища и, не долетев до пола, лишился правого уха. Кровь брызнула в стороны.

– Разрази меня Хаос! – рядом с Радульфом возник Альфи в одних штанах, но с мечом в руке.

Глаза наемника дико блестели, в них кипели ярость и жажда крови.

Окно треснуло, в него кто-то протиснулся, но его встретила проснувшаяся Илна. Сверкнул ее клинок, послышался удаляющийся вопль и мягкий хруст потревоженного снега.

Участь наиболее шустрых ничему не научила нападавших, они продолжили напирать, тыча вилами, размахивая топорами и ржавыми, еще в прошлом веке откованными мечами.

– Видит Творец-Порядок, их слишком много! – крикнул брат Ласти. – Не пора ли использовать магию?

– Может, и пора, – голос Хорста прозвучал как-то обреченно. – Но я не могу. Надорвался.

– Придется справляться самим! – Радульф отбил направленный ему в горло удар, сделал выпад, направив меч в брюхо истошно вопящему красноглазому с громадным колуном в ручищах.

Лезвие мягко вошло в плоть, тяжелое тело завалилось назад.

– Дайте, я, – бывший десятник ощутил, как его берут за плечо и отодвигают в сторону, и перед ним оказался Хорст, бледный и сосредоточенный.

– Господин, вы… – предупреждение потонуло в испуганных воплях, зазвучавших, когда маг пошел вперед.

Он рубил и колол, а толпа возжаждавших чужих денег селян отступала перед ним, как вода перед носом плота.

– Порубим их, клянусь мошонкой Хаоса! – вслед Хорсту ринулся Альфи, за ним побежала Илна.

– Истину сказал пророк Регедия – нет ничего страшнее пролития крови, – изрек брат Ласти, зажигая свечу. – Вытащим тела из комнаты?

– Не все из них – тела, – Радульф наклонился и с удивлением обнаружил лежащего на полу хозяина постоялого двора, негромко поскуливающего и держащегося за обрубок на месте уха. – Какая встреча, клянусь всеми Порядочными! Это ты их всех сюда привел, гнида?

– Я… э… нет… – ощутив холод приставленного к горлу лезвия, хозяин задергался. – Все равно вы погибнете! Людям в Таоле не место! Пусть хотя бы ваши деньги не пропадут зря!

Лязг в коридоре стих, сменившись топотом и испуганными воплями.

– На что ты надеялся, язви меня в печень? – вздохнул бывший десятник. – Чтобы этот сброд одолел четверых опытных воинов?

– С кем ты тут болтаешь? – в комнату заглянул Альфи, с клинка которого стекала кровь. – Илна отправилась проверить лошадей…

Со двора донесся полный гнева и ярости вопль.

– Судя по всему, их нет, – сказал Радульф и чуть надавил на меч. Из-под острия побежала тонкая струйка крови.

– Я был должен Торлауку Мохнатому, – просипел хозяин. – И отдал коней в уплату долга.

– Ах ты тварь! – рыкнул Альфи.

– Дойдем пешком, – сказал Хорст, переступив порог. – До гор осталось немного, а там лошади нам только помешают.

– Как скажете, господин, – кивнул Радульф. – Тогда нам осталось только сжечь эту халупу и поскорее уходить.