Через боковой люк он попал в коридор и лишь затем вышел в большой ярко освещенный зал, полный людей и приборов. Вдоль длинной оси помещения располагался, переливаясь и мигая бесчисленными кнопками и лампочками, огромный пульт. Это был центр управления всей его технократической империей.

* * *

Мы переждали красочный закат, не выходя из «Глории» и обсуждая план посещения подземелий. Посмотрев, как заходит здешнее светило, я поняла, почему гшаммцы считают небесную твердь красно-бордовой: казалось, от горизонта до горизонта полыхал чудовищный пожар, а вместо облаков, над самой землей, текли оранжево-бурые потоки растрескавшейся лавы. Наша дискуссия затянулась — никто не хотел оставаться на корабле, а по всей логике и по всем правилам это было необходимо. Лерни сразу заявил, что он уже побыл на дежурстве, а я вообще поставила их перед фактом, что раз все равно лететь придется в моем «Страннике» (нужно было пройти твердую среду, скальную породу, в отличие от Ширтахо здесь не было никаких выходящих наружу коридоров или тоннелей), то мое присутствие абсолютно необходимо. Нат твердила про надписи, которые могут оказаться полезными прямо на месте. Стивен молчал, но было ясно, что в столь сложное место он никого без себя не отпустит. Заметно стемнело, густой, чернильный мрак залил унылый пейзаж равнины, а над горизонтом, из-за туч, начала медленно выскальзывать синевато-серая луна, почти не дающая света. Внезапно Стив, сидевший, положив ногу на ногу, возле обзорного экрана, подался вперед и поднял руку. Мы прекратили спор и посмотрели туда же, куда и он. Видение было беззвучным, но ощущения от него, непонятно почему возникли зловещие.

Сначала из-под земли (именно снизу, из тонкой сетки длинных трещин) пополз серебристый туман. Затем он осветился. И в этой дымке поднялся прозрачный, покачивающийся, тонкостенный шар около трех метров в диаметре. Он оторвался от почвы, как мыльный пузырь от соломины, и медленно поплыл вверх и вбок. Судя по датчикам, он двигался против ветра, причем без малейших усилий. За ним, так же неторопливо, выделились еще четыре фигуры: две овальные, одна прямоугольная, еще одна тоже шаровидная, но поменьше. Все они были прозрачны, по их поверхностям переливались багрово-синеватые разводы, точно бензиновая пленка на воде. Стив вытащил из пояса пульт, быстро набрал и отослал приказ на «Тихо Браге». Мне не нужно было спрашивать — какой. Логика структурного мага, в отличие от Т-4, мне всегда была абсолютно понятной. Он хотел проследить за этими новообразованиями, и теперь его корабль будет контролировать их перемещение. На минуту я прониклась запредельным сюрреализмом ситуации: сидя в НЛО (а «Глория» с позиций обычных землян, бесспорно, воспринимается именно так), мы следим за поведением других НЛО и гадаем об их природе и назначении. Затем я вернулась к более насущной тематике. Туман, однако, прекратил выделяться, и о происшествии напоминали только смутно отблескивающие на камнях геометрически правильные следы — там, где появлялись стекловидные «призраки».

— Будь мы на Земле, — заметил Лерни, — я сказал бы, что это типичнейшие энергоформы по спектру свечения и прочим характеристикам.

— Ну и скажи, — поощрила Нат. — Энергоформы они везде энергоформы. Хоть на той стороне Млечного Пути.

— Кто бы спорил, — голосом, отчужденным от реальности, заметил Стивен. Он явно погрузился в собственные ассоциации.

Впрочем, их у всех хватало.

Энергоформы — это азы магии, ее классика. Начиная с банальных фамильных привидений и кончая гигантскими миражами битв или катаклизмов, отпечатанных на астральных зеркалах темных миров. Я тоже пыталась проводить аналогии, когда мой «Странник» опять вышел на связь. Видите ли, он счел разумным слетать на разведку поближе к подземным полостям, и теперь на меня посыпались свежие сведения. И настолько важные, что я немедленно их передала:

— Внутри полостей много жидкости органического происхождения. Малыш считает, что она может быть вредна при прямом контакте с нами. А газовый состав совершенно непригоден для дыхания.

Вот тут Лерни по-настоящему возмутился:

— Чушь. Я два часа назад делал резонансный анализ. Там, конечно, маловато кислорода, но никакой плотной фазы и совершенно нет ядовитых веществ.

— Тогда проверь еще раз, — заупрямилась я. Уж в чем-чем, а в сенсорных возможностях «Странники» дают сто очков вперед стандартной базовской технике. Техномаг запустил цикл заново и со злорадным выражением лица ожидал результатов. Но его настроение мгновенно изменилось от новых данных.

— Что за чушь, — пробормотал он и опять прогнал всю программу.

Я ощутила, как Стивен внезапно напрягся. Что-то очень важное, но неприятное пришло ему в голову. И он меня попросил:

— Ты не можешь дать детальную аналитику? С формулами?

Конечно могу, подумалось мне, пара пустяков. Только вот как ее ретранслировать на экран «Глории»?

— Я что-то подзабыла. Нет ли ментального проецирования в твоем сервисе?

— Разумеется, есть, — с оскорбленным видом мистер Смод переключил программу, и на пульте зажглось окно размером чуть больше ладони: — Клади руку сюда. Как только система считает твою спектрограмму, можно проецировать ее вон на тот блок,

— Хорошо. — Не люблю работать в режиме приемник-передатчик, но что делать.

Стивен внимательно рассматривал все формулы, что через меня перегонял нам «Странник». И все больше мрачнел. Мне самой состав смеси показался, мягко говоря, необычным. Никогда не видела ничего подобного. Молчание затянулось и сделалось тягостным.

— И что это такое? — наконец не утерпела я, когда закончилась передача и я смогла отнять вспотевшие пальцы от термопластика.

Структурный маг был до ужаса конкретен:

— Кровь, лимфа и другие переработанные инсектоидными катализаторами гуманоидные ткани. С большой вероятностью это остатки жертв, тех частей тела, что посвящаются К'Таагу.

Мы переглянулись. Нат первая высказала то, о чем все подумали:

— Но они могли попасть сюда только через субпространственный переход. Значит, в храме есть незакрытые дыры.

— Или те, что открываются время от времени, — дополнил Смод.

Возникла пауза, когда все мы смотрели на гущу химических формул и молчали. Затем меня осенило:

— Дым!

— Что дым? — не понял Т-4.

— Странный коричневый дым в пустом бассейне! Он является признаком активности всей структуры. Ведь в нашей схеме это изображение ротовой щели.

— Правильно, — поддержала меня ЭМ-СИ. — Именно этот дым и спровоцировал бойню. Для них он является признаком, что божество проголодалось и его необходимо умиротворить.

— Хорошенькое дело. Это значит, что мы просмотрели целый живой муравейник! — Лерни был явно расстроен. Он ведь так был уверен в надежности своих «жуков».

Но Стивен его утешил:

— Совсем необязательно. Это может не быть прямым физическим кормлением. И потом, эта смесь получается не из-за действия пищеварительных ферментов.