пушка, а именно дробовик, а лежащие сейчас подле нее огромные ядра – декоративные. Тюфяки также называли гафуницами, гауфницами, откуда уже недалеко до появившегося в XVII веке орудия с современным названием – гаубица.

Рис. 85. Тюфяк (камнемет) XVI–XVII века

Гаубицы – укороченные пушки, стрелявшие по более крутой траектории. Они вели перекидной огонь, перебрасывая свои снаряды за крепостные валы. В укороченном стволе давление пороховых газов было не столь сильным, и гаубицы могли стрелять и ядрами, и гранатами или бомбами – пустотелыми чугунными шарами, заполненными порохом и снабженными коротким фитилем; точнее, это был не фитиль, а зажигательная трубка, деревянная или тростниковая, набитая пороховой мякотью. При выстреле фитиль загорался от вспыхнувшего порохового заряда, и при падении снаряда пороховая начинка снаряда взрывалась, дробя чугунную оболочку на более или менее крупные осколки («черепки», как писали когда-то). Разница между гранатой и бомбой была только в весе: снаряд весом менее 1 пуда (16,4 килограмма) называли гранатой, а от пуда и выше – бомбой. В дальнейшем, в эпоху нарезной артиллерии, эти названия сохранялись для разрывных снарядов еще в начале ХХ в. Во второй половине XVIII в. в России стали применять еще один, промежуточный вид артиллерийского орудия – единорог, укороченную пушку или удлиненную гаубицу. Название этого орудия – от мифического зверя-единорога в гербе генерал-фельдцейхмейстера (начальника всей артиллерии) русской армии Панина: на первых орудиях изображался этот герб. Сегодня такой тип орудия называется пушка-гаубица. Единороги стреляли и ядрами, и гранатами, но на большую дистанцию, нежели обычная гаубица. И, разумеется, все эти орудия могли вести огонь картечью. Кроме того, в начале XIX в. французский артиллерист Шрапнель придумал новый вид снаряда: в бомбу вместе с порохом закладывалось несколько небольших гранат. При укороченной запальной трубке бомба должна была рваться над вражескими позициями, выбрасывая гранаты, в свою очередь разрывавшиеся среди противника. Имя Шрапнеля сохранилось в эпоху нарезной артиллерии в названии разрывного снаряда с дистанционным взрывателем: такой снаряд рвался над противником, причем так называемый вышибной заряд с силой выбрасывал вперед сноп тяжелых шрапнельных пуль.

Мортиры, называвшиеся на Руси можжирами, имели не только относительно короткий оригинальный ствол, называвшийся ступкой (по аналогии с кухонной принадлежностью), но и конструкцию. Стволы пушек укладывались на снабженный колесами лафет так называемыми цапфами, короткими цилиндрическими приливами на стволе; качавшийся на цапфах ствол можно было наводить по вертикали, меняя угол возвышения ствола. При выстреле от сильной отдачи эти орудиях откатывались назад на колесах. Но у мортиры ствол направлен вверх под большим углом возвышения, так что при наличии обычного колесного лафета отката быть не могло, и боевая ось, на которой сидели колеса, просто лопнула бы. Поэтому мортиры устанавливались на массивных деревянных станках, а вместо цапф в задней, казенной части ступки имели толстую проушину, за которую они и крепились к станку. Угол возвышения ствола при этом изменяли, просто подкладывая под ствол деревянные клинья. В походе не имевшие колес мортиры возили в разобранном виде на телегах. Кроме того, мортиры устраивались в казенной части так, чтобы можно было изменять мощность заряда, тем самым меняя начальную скорость снаряда, а значит, и дистанцию огня. Вообще у короткоствольной мортиры начальная скорость снаряда была невелика, так что его полет можно было наблюдать невооруженным глазом. Из них вели так называемый навесной огонь по очень крутой траектории, но на небольшие дистанции, стреляя крупнокалиберными, начиненными порохом разрывными бомбами. Таким образом, снаряды перебрасывались через крепостные валы, и падавшие с высоты тяжелые бомбы пробивали каменные своды крепостных казематов, пороховых погребов, а при взрыве поражали осколками живую силу осажденных. Это был именно тип осадного орудия, в полевом бою не применявшийся.

Рис. 86. Артиллерийские орудия первой половины XIX века

Польский писатель XIX в. Генрик Сенкевич создал целую серию романов, посвященных военной истории Речи Посполитой. Три из этих романов, в которых события разворачивались в середине-второй половине XVII в., – («Огнем и мечом», «Потоп» и «Пан Володыевский»), – объединены общими героями. В «Потопе» рассказывается о войне поляков против шведов, подобно потопу затопивших чуть не всю Польшу и Литву. Один из ключевых моментов романа – осада высокочтимого всеми католиками Ясногорского монастыря Ченстоховской иконы Божьей матери. Запершись за стенами, монахи, окрестные крестьяне, шляхта и монастырские солдаты совершали вылазки, уничтожая шведских солдат и землекопов, разрушая шведские земляные батареи и минную галерею и забивая запальные отверстия шведских пушек «ершами», – большими железными гвоздями с зарубками. Но вот шведы подвезли огромную кулеврину – длинноствольную пушку крупного калибра. Тяжелые ядра кулеврины раз за разом обрушиваются на стены монастыря, которые начинают понемногу разрушаться. И тогда главный герой романа, Анджей Кмициц, заготовив длинную полотняную «колбасу», набитую порохом и снабженную фитилем, один пробирается в шведский лагерь и, просунув взрывчатку в ствол заряженного орудия, поджигает фитиль. Взрыв разнес ствол кулеврины на куски, и это вскоре заставило шведов снять осаду и уйти.

Предполагается, что наиболее распространенное название артиллерийского орудия, «пушка», происходит от слова «пущать», – пускать: слова «пущичи», «пускичи» иногда попадаются в русских летописях, начиная с XIV века. Появляются артиллерийские орудия на Москве в 80-х годах XIV века, а уже на рубеже XV столетия здесь существуют «зелейные дворы», на которых делали «зелье», – порох. В середине XV века в Москве был построен первый Пушечный двор для отливки орудий. Из дошедших до нас орудий самое старое изготовлено мастером Яковом в 1492 году. Первые случаи падения городов (Углича и Ржева) от артиллерийского огня относятся к 1446 году, а первый случай пробивания каменных стен из орудий – к 1481 году, к осаде ливонской крепости Велиада.

В XIV веке орудия делались из кованого железа: их либо сваривали кузнечным способом из железных полос, либо ковали из цельного куска железа. В XV столетии стволы стали отливать из пушечной бронзы, а затем и из более дешевого чугуна, хотя они были тяжелее бронзовых и выдерживали меньше выстрелов. Изготовление орудий было штучным, так что каждое из них даже имело собственное имя («Медведь», «Барс», «Сокол» и тому подобное). Никакой стандартизации, разумеется, не было, так что для каждого орудия приходилось изготавливать собственные снаряды, а дистанции прицельного огня сильно различались. Только Петр I, потерявший при Нарве в 1700 году всю осадную артиллерию старого типа, вводит артиллерийские стандарты, за основу приняв артиллерийский фунт в 480 граммов – вес чугунного ядра диаметром 1 дюйм, 25 миллиметров.

Складываются и новые приемы осады крепостей. Уже в Средние века при осаде городов и замков применялись неподвижные и подвижные, на колесах, укрытия для осадных