- Жди тут. – велел мне Марк: - Если что кричи и убегай.

Он тяжело выдохнул, пытаясь привести в норму сбитое дыхание, поднял вверх руки, чтобы не обжечься крапивой, и двинулся в сторону дома, шепотом, но довольно громко продолжая звать Егора.

Я будто сумасшедшая вертелась на месте, каждую секунду проверяя то одну, то другую сторону дороги. Почему-то казалось, что Рассказов появится именно в тот момент, когда я повернусь спиной к одному из поворотов, но Льва не было. Либо таксист удачно задержал его, либо мой маневр все же подействовал, и мужчина пустился по ложному следу, либо небеса сегодня были ко мне благосклонны и вняли молитвам, которые я продолжала шептать себе под нос. В чем была причина, не знаю, но удача продолжала улыбаться нам: Ермилин быстро нашел заплаканного Егора, вывел его из дома, быстро успокоил, и мы снова бросились бежать прочь, так и не заметив слежки.

С основной дороги свернули на первом же повороте, чтобы не испытывать судьбу. Шанс столкнуться со Львом стал еще меньше, но влажная после дождя тропинка засасывала ноги в грязевые лужи, и мы очень быстро устали. Теперь уже не то, что бежать было тяжело – даже идти пешком удавалось с трудом. Егор иногда всхлипывал, но старался стойко держаться, а вот Марк от души ругался. Не на нас, конечно, а на ситуацию, но выглядело пугающе.

Не знаю, сколько мы так шли, петляя по грязным тропинкам между домами и огородами, но солнце жгло макушки все беспощаднее, а голодные желудки громко переговаривались друг с другом. Адреналин немного утих, и на место единственному желанию выжить, пришли другие, более приземленные – поесть, спрятаться от жары, помыться и решить, наконец, что делать дальше. Вместе с ними появилось обидное понимание, что почти все вещи остались в такси, а при себе у нас только телефоны, кошелек Марка с бесполезными в деревне карточками и рублей триста пятидесятирублевыми купюрами, что случайно нашлись в кармане моей кофты.

После недолгих обсуждений было принято единогласное решение: найти магазин, купить какую-нибудь еду и узнать, почему не ловит связь. К счастью, ответ на последний вопрос появился раньше, чем мы нашли продуктовый: по дороге мы встретили двух местных жителей, которые полный голос обсуждали вчерашнюю грозу, рухнувшую из-за нее сеть и ремонтников, что не спешили все это дело чинить. По их же мрачным прогнозам появиться связь могла не раньше вечера. Бурное негодование деревенских мы разделяли всей душой, но делать было нечего - уйти из Тарасовки своими силами было невозможно, для этого было необходимо связаться с кем-то на "большой земле". Даже такси бы не вызвали, потому что все триста рублей наверняка оставим в деревенском магазине, купив еды.

Мы пытались подумать о том, что делать дальше, когда с этой «большой землей» все же удастся связаться: как нужно будет поступить с Егоркой, с Рассказовым, что наверняка будет следить за нами, с Акимовым старшим и вообще со всей этой ситуацией. Но никаких дельных мыслей в голову не лезло.

- Дурдом, - коротко и ёмко прокомментировал Марк: - Предлагаю решать проблемы по мере их поступления, иначе можно чокнуться.

Я не стала спорить. Все же парень был прав, если задуматься сразу обо всем – решение найти будет сложно, а вот прийти к выводу, что ситуация безвыходная – проще простого. А там и действительно до поехавшей крыши недалеко.

Пока мы с Егором прятались, Марк сбегал в магазин и купил еды. Сеть по-прежнему не работала, поэтому решили идти к реке, случайно (очередная улыбка на редкость благосклонной удачи) нашли мост, что соединял оба берега и находился в двух шагах по мелководью от большой заросшего  острова посередине, и решили остановится там. Вряд ли бы кто-то целенаправленно искал на нем беглецов, а заметить случайно было невозможно – слишком много густых ветвей.

- Как в приключениях Тома Сойера, - неожиданно заметил Егор, когда Ермилин развел небольшой костер на песке и вскрыл упаковку сосисок, чтобы пожарить.

- Точно, - улыбнулась я, а Марк только пожал плечами, заявив, что никогда не читал эту книгу и не смотрел даже фильма.

Становилось все жарче. Земля, напитавшаяся влагой после дождя, буквально дышала паром. В конце концов, Егор и Марк просто разделись до трусов и периодически бегали остужаться в прохладную воду, а я куталась в кофту и оставалась на берегу до тех пор, пока Ермилин не психанул.

- Не сходи с ума, -  я сидела, задумчиво уставившись в спокойную водную гладь, и не сразу заметила, как парень оказался рядом.

Он плюхнулся рядом со мной, примяв траву, и тряхнул мокрыми после купаниями волосами.

- Ты о чем? - уточнила, на автомате стараясь отодвинуться дальше.

Взгляд то и дело соскальзывал на забитые татуировками плечо и руку. Меня грызло странное желание рассмотреть каждый узорчик, и я с трудом сдерживалась, понимая, как неприлично это будет выглядеть.

- О шраме твоем, - неожиданно в лоб заявил Марк: - Я все понимаю, но не перегибай. Я уже все видел и креститься не собираюсь, честное слово. Или что там еще люди, по-твоему, делать должны? Сними кофту и собери волосы, или ты сейчас загоришься.

Ладони и ступни заледенели, а я даже опомниться не успела, как парень вдруг быстрым движением собрал мои волосы в высокий хвост. Ловко стянул резинку с моей руки, что от шока безвольно упала на колени, и довольно ловко закрепил прическу. Шею тут же обдал порыв жаркого ветра, показавшийся ледяным, а Марк отодвинулся, заглянул мне в лицо и покачал головой:

- Ася, ты даже побледнела. – он немного помолчал, перевел взгляд на реку и вдруг спросил: - Кто тебя так обидел? Почему ты всего и всех боишься?

Я глупо смотрела на него, с силой прижимала к шее ладони и не понимала слов. Видела, как открывается рот, но не могу уловить ни звука.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Эй, - парень, не дождавшись ответа, повернулся и пощелкал пальцами у меня перед глазами: - Прием!

Я испуганно моргнула, а Марк вздохнул и с силой отцепил мои руки от шеи, при этом не прерывая пристального зрительного контакта:

- Хватит уже, слышишь? - он несколько долгих мгновений смотрел незнакомым серьезным взглядом, а потом вдруг улыбнулся и привычно игриво заявил:- Такая прическа идет тебе гораздо больше. Глянь на себя, - он отпустил, наконец, мои ладони и довольно цыкнул: - Ну красавица же.